Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву
Закон предоставляет право гражданам завещать все свое имущество или часть его государственным или общественным организациям и притом даже в тех случаях, когда у наследодателя имеются наследники по закону.
При полном отсутствии наследников по закону или отказе их принять наследство имущество умершего переходит к государству в качестве выморочного имущества.
Таким образом, в ряде случаев наследственное имущество может перейти после смерти умершего и не к членам его семьи.
В связи с наследованием известные отношения могут возникнуть не только между наследниками - членами семьи умершего, но и между наследниками и кредиторами умершего гражданина (наследодателя). Эти отношения регулируются не нормами семейного, а нормами наследственного права. Нормами наследственного права регулируется также ряд других отношений (связанных с открытием и охранением наследства, принятием наследства наследниками, составлением завещания, оформлением наследственных прав и др.). Все это показывает совершенно ясно неприемлемость предложения считать наследование не только институтом гражданского права, но и институтом семейного права. Несмотря на свою весьма тесную связь с семьей, институт наследования является институтом гражданского права.
Поскольку наследование есть преемство в праве личной собственности, иногда высказывается взгляд, что в системе советского гражданского права наследственное право должно занять место вслед за правом личной собственности. В подкрепление такого взгляда обычно ссылаются на ст. 10 Конституции СССР, в которой говорится одновременно и о праве личной собственности, и о праве наследования личной собственности граждан. Однако, как уже отмечалось, по наследству могут переходить не только права на объекты, указанные в ст. 10 Конституции, но и другие имущественные права, принадлежавшие умершему (в частности, права требования по различного рода договорам). Переходят по наследству имущественные права, возникшие из создания литературного, научного или художественного произведения либо изобретения.
Поэтому нам представляется наиболее естественным считать наследственное право, регулирующее условия и порядок наследственного преемства, последним разделом гражданского права, как бы замыкающим систему советского гражданского права. В этом отношении надо считать систему ГК союзных республик вполне обоснованной.
Значительно более сложным представляется вопрос о "праве наследования", или наследственном праве, в субъективном смысле. Приступая к анализу понятия "права наследования", надо учитывать, что это понятие имеет два значения: 1) как принадлежащее данному лицу право на приобретение наследства и 2) как право данного лица, возникшее из приобретения им наследства.
Остановимся сначала на первом значении "права наследования". Но предварительно надо установить, с какого момента у наследника возникает право на приобретение наследства. С точки зрения советского права, право на приобретение наследства возникает для наследника только с момента открытия наследства (прим. к ст. 418, ст. 422, 424 и 430 ГК)[111].
При жизни наследодателя (или до объявления его как безвестно отсутствующего умершим) предполагаемые (эвентуальные) наследники никаких прав на могущее открыться в будущем наследство не имеют. Поэтому они не вправе запретить личному собственнику (наследодателю) при его жизни распорядиться принадлежащим ему имуществом и, в частности, завещать его. Не вправе они и требовать при жизни наследодателя выдачи вещей из принадлежащего ему имущества. Гражданин Кривов имел дом в г. Космодемь-янске, в котором он проживал с женой и тремя детьми. В 1936 г. жена Криво-ва умерла и он женился вторично. В 1939 г. по иску районного прокурора народный суд признал дом собственностью детей. После этого сын Кривова предъявил иск о выселении отца из дома на том основании, что отец не является собственником дома. Верховный суд Марийской АССР решение народного суда оставил в силе. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР, рассмотрев это дело по протесту председателя Верховного суда СССР, признала решение народного суда и определение Верховного суда Марийской АССР неправильными. В своем определении Судебная коллегия установила, что спорный дом находится в городе и зарегистрирован за Кривовым-отцом, поэтому последний является его собственником. Дети же могут получить право собственности на дом только после смерти отца. Если спорный дом был нажит Кривовым вместе с женой, умершей в 1936 г., то дети имеют право требовать признания за ними права собственности на ту часть дома, которая причиталась их покойной матери, причем наряду с детьми в качестве наследника на эту часть дома имеет право и переживший супруг - гр. Кривов. Вторая часть дома должна принадлежать Кривову, поскольку он является собственником дома и нажил его с покойной женой (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 15 ноября 1947 г. по делу № 1142)[112].
По тем же причинам не могут предполагаемые наследники отказаться от наследства еще при жизни наследодателя: отказаться от права может только тот, кто его имеет, а предполагаемому (эвентуальному) наследнику право на приобретение наследства еще не принадлежит. Итак, право на приобретение наследство возникает для данного лица лишь с момента открытия наследства.
Юридическая природа права наследования, в смысле права на приобретение наследства, весьма своеобразна. Содержание этого права заключается в предоставленном законом призванному наследнику альтернативном правомочии - принять или не принять наследство; последнее он может сделать путем формального акта (подачи заявления об отказе) или путем неформального, фактического непринятия наследства. Таким образом, "право на приобретение наследства", по существу, сводится к праву выбора между принятием и непринятием наследства. Можно ли рассматривать это "право" в качестве субъективного гражданского права? Ответ на этот вопрос в значительной степени зависит от того, чтó мы будем понимать под субъективным гражданским правом. Если под субъективным гражданским правом будет пониматься только элемент правоотношения, которому всегда должна соответствовать обязанность другой стороны[113], если само существование субъективного гражданского права невозможно без своей противоположности - правовой обязанности[114], то "право на приобретение наследства" не может быть отнесено к числу субъективных гражданских прав. Это - только одно из отдельных проявлений гражданской правоспособности, к числу которых относится и право совершать договоры, завещания и всякого рода иные сделки[115].
Однако возможен и иной взгляд на субъективное гражданское право.
Как правильно замечает проф. С. Н. Братусь, субъективное право нельзя определить только путем указания на обязанность, лежащую на другом лице. И если субъективное право (притязание) проявляется в момент нарушения обязанности - ибо только в этом случае возникает возможность привести в действие аппарат государственного принуждения, - то придется признать, что право собственности не является субъективным правом до тех пор, пока правомочия собственника кем-либо не нарушены[116]. Вывод - лишающий право собственности свойственного ему богатого содержания, которое не сводится, конечно, к охране нарушенного права собственности судебным порядком. Существуют и другие субъективные гражданские права, осуществление которых возможно без их нарушения, - авторское право, право изобретателя и др.
Проф. С. Н. Братусь определяет субъективное гражданское право как признанную законом определенную меру возможного поведения лица[117] или как принадлежащую данному лицу определенную возможность и обеспеченность известного поведения[118]. Не входя в ближайшее рассмотрение того и другого определения субъективного гражданского права, мы считаем правильным то, что центр тяжести в этих определениях перенесен на содержание субъективного гражданского права как на возможность совершения известных действий управомоченным лицом.
Исходя из этого понимания субъективного гражданского права, нет оснований не признавать субъективными гражданскими правами принадлежащие данному лицу на основании закона правомочия, заключающиеся в возможности - путем одностороннего волеизъявления - создания, изменения или прекращения правоотношений, причем таким правомочиям не противостоит ничья конкретная обязанность. Сюда должно быть, в частности, отнесено предоставленное законом право на прекращение по воле одной стороны договора и притом даже без обращения к суду. В качестве примера можно указать на предоставление ст. 386 ГК страховщику (Госстраху) права на расторжение договора, если при имущественном страховании опасность или вероятность наступления страхового случая увеличилась во время действия договора по причинам, в нем не предусмотренным[119]. К числу субъективных гражданских прав должно быть отнесено (вопреки мнению М. М. Агаркова) и предоставляемое должнику законом (ст. 108 ГК) право установления предмета обязательства при альтернативном обязательстве. Равным образом должно быть признано субъективным гражданским правом и право наследника на приобретение наследства, хотя этому праву не противостоит соответствующая обязанность на стороне сонаследников (или третьих лиц)[120].
Нельзя не обратить внимания и на то, что право наследования в смысле права на приобретение наследства, в свою очередь, может перейти по наследству (см. п.9 Постановления Пленума Верховного суда СССР от 20 ию-ня 1947 г.)[121]. Фактическая же "возможность" по наследству, очевидно, не пе-реходит[122].
Рассмотрим теперь другое право наследника - "право, возникшее из приобретения им наследства". Это право наследник приобретает со времени принятия им наследства, т. е. изъявления им согласия на получение наследства. Наследник, принявший наследство, приобретает имущество умершего единым актом - одновременно и сразу. В силу этого он приобретает право собственности, права требования и т. д. на все части имущества наследодателя и даже на такие, о существовании которых он не подозревает. К нему переходят предметы, которыми он, быть может, и не желает обладать. "Право, возникшее из приобретения наследства", является субъективным гражданским правом наследника, охраняемым против всякого и каждого. Объектом этого права является все наследство в целом (так называемая наследственная масса).
Поэтому нельзя согласиться с О. С. Иоффе, что "реальное значение наследственного права состоит не в том, что его носитель вообще имеет данное право, а в том, что последнее является юридическим основанием для возникновения нового права - права собственности. Иначе говоря, наследственное право имеет значение для его обладателя не столько как право, сколько как юридический факт"[123]. О. С. Иоффе не учел, что наследственное право или, точнее, право наследования, имеет двоякое значение: 1) как принадлежащее данному лицу право на приобретение наследства и 2) как право данного лица из приобретения им наследства. И то, и другое право является субъективным гражданским правом, но право данного лица из приобретения наследства, ох-раняемое против всякого и каждого, возникает только в результате реализации права данного лица на приобретение наследства, что находит свое выра-жение в акте "принятия" наследником наследства. Другая форма реализации этого права - непринятие наследства очевидно, приводит к обратному ре-зультату: право из приобретения наследства для данного лица не возникает.
Но, предоставляя гражданину полную свободу в реализации "права на приобретение наследства" в том или другом направлении ("принять наследство" - "не принять наследства"), советское право не допускает возможности уступки наследником принадлежащего ему права на приобретение наследства другому лицу (кому-либо из наследников или постороннему лицу). Наследник не вправе "продать" или "подарить" возникшее для него в силу призвания к наследованию право на приобретение наследства. Право наследования в смысле права на приобретение наследства является неотчуждаемым.
Глава III. Наследование по закону
§ 1. Круг наследников по закону
1. При наследовании по закону возникают два основных вопроса: кто может быть наследником по закону и в каком порядке наследники по закону призываются к наследованию.
В соответствии с этим мы и остановимся сначала на выяснении вопроса, кто может быть наследником по закону согласно советскому праву.
На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. "О наследниках по закону и по завещанию" и ст. 418 ГК РСФСР в редакции от 12 июня 1945 г. (и соответствующих статей ГК союзных республик), наследниками по закону являются: дети (и другие прямые нисходящие - внуки, правнуки); усыновленные (и их нисходящие); переживший супруг; родители, братья и сестры умершего; нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти.
Таков круг наследников по закону, допускаемый советским правом со времени издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. "О наследниках по закону и по завещанию"[124].
По сравнению с правилами закона, действовавшими до издания Указа от 14 марта 1945 г., Указ расширяет круг наследников по закону, устанавливая две новые категории наследников по закону - родителей умершего и его братьев и сестер. Но все же круг наследников по закону является довольно узким; в основном - это близкие родственники умершего и его переживший супруг. При этом не принимается во внимание, жили ли наследники совместно с наследодателем или не жили. Это обстоятельство может иметь значение в известных случаях только для установления размера причитающейся данному наследнику доли в наследственном имуществе, но не затрагивает его прав как наследника.
Основным критерием при установлении круга наследников по закону является факт близкого родства наследника с наследодателем (если не считать супруга и так называемых иждивенцев, которые могут быть и не родственниками): для наследников по нисходящей линии - по общему правилу, не далее 3-й степени (наследование праправнуков - явление крайне редкое), для наследников по восходящей линии - 1-я степень (родители) и для наследников по боковой линии - 2-я степень (братья и сестры). Таким образом, при установлении круга наследников по закону советское право исходит, главным образом, из соображений родственной близости наследника с наследодателем.
2. Ближайшими наследниками являются дети. Их и имеет в виду, в первую очередь, законодатель, когда указывает, кто может быть наследником по закону.
Доказательством, что ребенок происходит от данных родителей является запись о рождении в книгах записи актов гражданского состояния (ст. 25 Кодекса законов о браке, семье и опеке РСФСР и соответствующие статьи кодексов законов о браке других союзных республик). Поэтому для установления прав детей в качестве наследников надо обратиться к их записям о рождении.
Если родители ребенка состоят в зарегистрированном браке, то они оба записываются в книгу записей о рождении, и ребенок является наследником после них обоих, т. е. и после отца, и после матери; при этом не имеет значения, был ли брак зарегистрирован до или после издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. ("Ведомости Верховного Совета СССР", 1944, № 37)[125].
Дети являются наследниками после своих обоих родителей и в ряде других случаев.
Ребенок мог быть рожден от родителей, не состоявших в зарегистрированном браке. Но если затем мать вступает в зарегистрированный брак с лицом, от которого она родила ребенка и которое признает себя его отцом, ребенок приравнивается во всех отношениях к детям, родившимся в зарегистрированном браке (ст. 28 Кодекса законов о браке, семье и опеке РСФСР). В таком случае делается соответствующая отметка в книге записей актов гражданского состояния, и выписка из этой книги служит доказательством рождения ребенка от данных отца и матери, в силу чего он является наследником после них обоих.
Ребенок мог родиться до издания Указа от 8 июля 1944 г. от родителей, не состоявших между собой в зарегистрированном браке; но если лицо, с которым мать состояла в незарегистрированном браке, было записано его отцом в книге записей актов гражданского состояния, то ребенок является наследником и после отца, и после матери (ст. 30 Кодекса законов о браке, семье и опеке РСФСР).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. ("Ведомости Верховного Совета СССР", 1944, № 60) было установлено, что в тех случаях, когда фактические брачные отношения, существовавшие до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г., не могут быть зарегистрированы, согласно ст. 19 Указа, вследствие смерти или вследствие пропажи на фронте одного из лиц, состоявших в таких отношениях, то другой стороне предоставляется право обратиться в народный суд с заявлением о признании ее супругом умершего или пропавшего без вести лица. В связи с этим возникает вопрос о правах детей, рожденных до издания Указа от 8 июля 1944 г. Приобретают ли они право наследования после обоих родителей или не приобретают? В самом Указе от 10 ноября 1944 г. об этом ничего сказано не было. В директивном же письме НКЮ СССР от 16 ноября 1944 г., № Д-41 делалось предложение судам в случае признания заявления подлежащим удовлетворению - выносить определение о признании заявителя (заявительницы) супругом умершего или пропавшего без вести лица, но никаких других вопросов (о праве на пенсию, пособие, наследство и т. п.) в определении не касаться[126]. Некоторые советские авторы решали этот вопрос в том смысле, что признание на основании Указа от 10 ноября 1944 г. заявителя супругом дает основания к приобретению наследственных прав в имуществе лица, погибшего или пропавшего без вести на фронте, только для самого супруга, но не для детей, рожденных до 8 июля 1944 г. во время существования между супругами фактических брачных отношений[127]. Такой вывод надо считать необоснованным, и судебная практика в этом вопросе пошла по другому пути. Постановлением Пленума Верховного суда от 4 августа 1950 г. № 14/10/у "О судебной практике по делам о взыскании средств на содержание детей" было разъяснено судам, что если, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г., "мать ребенка признана судом женой умершего или пропавшего без вести лица, то дети, родившиеся от этого брака, считаются детьми умершего или пропавшего без вести на фронте лица" (п. 5 постановления Пленума). Поэтому такие дети также наследуют и после отца, и после матери.
Примечания:
[111] Об открытии наследства
см. § 2 гл. II наст. работы.
[112] Судебная практика
Верховного суда СССР, 1948. М., вып. I, 1948, стр. 26.
[113] См.: А г а р к о
в М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. Ученые труды ВИЮН,
вып. III. М., 1940, стр. 69–73.
[114] См.: И о ф ф е О.
С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949, стр. 62.
[115] См.: А г а р к о
в М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву, стр. 71–72.
[116] Б р а т у с ь С.
Н. О соотношении гражданской правоспособности и субъективных гражданских
прав. Советское государство и право, 1949, № 8, стр. 32; Б р а т у с ь
С. Н. Субъекты гражданского права, стр. 9.
[117] Советское государство
и право, 1949, № 8, стр. 33.
[118] Б р а т у с ь С.
Н. Субъекты гражданского права, стр. 11.
[119] ГК РСФСР предусмотрено
право на расторжение договора по воле одной стороны не только при договоре
страхования; см., например, ст. 145, 155, п. «в» ст. 289.
[120] Эту точку зрения
мы развивали и в своих других работах: «Основные понятия советского наследственного
права» (Советское государство и право, 1946, № 7, стр. 20); «Принятие
наследства» (Советское государство и право, 1950, № 6, стр. 37).
[121] ГК РСФСР. Постатейно
систематизированные материалы, стр. 259.
[122] Но мы считаем, что
С. Н. Братусь все же идет слишком далеко, утверждая, что завещательное
распоряжение – осуществление субъективного права собственника («Субъекты
гражданского права», стр. 10). Составление завещания, как и совершение
какого-нибудь договора, является только проявлением общей гражданской
правоспособности, а не субъективным гражданским правом. В частности, «право»
на составление завещания или на совершение договора не может перейти по
наследству.
[123] И о ф ф е О. С.
Правоотношение по советскому гражданскому праву, стр. 138.
[124] В. К. Хитёвым был
высказан взгляд, будто бы внуки и правнуки, как наследующие только по
праву представления, не входят в число наследников по закону и что включение
их в число наследников по закону не находит подтверждения в действующем
законодательстве о наследовании («Социалистическая законность», 1947,
№ 7, стр. 28). Однако то обстоятельство, что внуки и правнуки наследуют
по праву представления, вовсе не означает, что внуки и правнуки не включаются
в число наследников по закону. Наследование по праву представления означает
только особый порядок призвания к наследованию наследников по закону.
Что же касается ссылки на действующее законодательство, то из ч. 3 ст. 418
ГК ясно видно, что ГК относит внуков и правнуков к числу наследников по
закону. В ч. 3 ст. 418 сказано: «В случае отсутствия указанных наследников
или непринятия ими наследства наследниками по закону являются трудоспособные
родители, а при их отсутствии – братья и сестры умершего». В числе же
«указанных наследников» выше упоминаются также внуки и правнуки. Таким
образом, и внуки, и правнуки умершего, равно как и нисходящие усыновленного
(поскольку усыновленные во всем приравниваются к родным детям усыновителя),
входят в круг наследников по закону, что не означает, конечно, что они
во всех случаях действительно будут призваны к наследованию; впрочем,
это может иметь место и в отношении некоторых других категорий наследников
(трудоспособных родителей, братьев и сестер умершего).
[125] К зарегистрированным
бракам приравниваются и церковные браки, заключенные в РСФСР до 20 декабря
1917 г., а в местностях, в которых Советская власть установилась позднее
этого срока, – до образования органов записи актов гражданского состояния
(прим. к ст. 2 Кодекса законов о браке, семье и опеке РСФСР). В других
союзных республиках соответственно применяются иные сроки (на Украине
– 20 февраля 1919 г., в Белоруссии – 1 мая 1920 г. и т. д.).
[126] См.: Вопросы брака
и семьи в суде. М., 1949, стр. 22.
[127] См.: А м ф и т е
а т р о в Г. Н. Право наследования в СССР. М., 1946, стр. 13.
