Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву
§ 3. Юридическая природа страховых отношений, возникающих в силу закона
Большой интерес вызывает рассмотрение юридической природы страховых отношений, возникающих непосредственно в силу закона или по принуждению со стороны закона.
В советском страховом праве такого рода страховые отношения имеют место при так называемом "обязательном окладном" и "обязательном неокладном" страхованиях[546].
По обязательному окладному страхованию имущества считаются застрахованными силой самого закона без заключения о том особого договора с Госстрахом и независимо от времени поступления страховой премии. Районы действия окладного страхования, размер окладных страховых норм и страховых премий, а также сроки страховых периодов определяются помимо воли страхователя. Оценка имущества производится Госстрахом и считается окончательной. Не уплаченная в срок страховая премия перечисляется в недоимку и взыскивается в бесспорном административном порядке, согласно "Положению о взимании налогов и сборов". Характерно также отметить, что при взыскании недоимок по налогам, прежде всего из взыскиваемых сумм удерживаются причитающиеся платежи по окладному страхованию и лишь после покрытия таковых остатки взысканных сумм обращаются на пополнение прочих государственных и местных налогов и сборов[547].
На иных началах построена в СССР организация неокладного страхования, применяемого при страховании от огня и от опасностей перевозки[548].
С внешней стороны, обязательное неокладное страхование должно проявляться в форме договора, заключаемого страхователем с Госстрахом. Но в отличие от добровольного страхования, в котором заключение договора страхования зависит от добровольного согласия сторон, при обязательном страховании заключение договора является для той и другой стороны обязательным. Обязательным является также для обеих сторон содержание всех необходимых условий договора, касающихся имущества, отдаваемого на страх, рода опасности, срока страхования, размера страховой премии и размера страховой суммы[549]. В отличие от порядка взыскания страховой премии при окладном страховании взыскание страховой премии при неокладном страховании производится не в административном порядке, а в судебном, в порядке выдачи судебных приказов[550].
* * *
Вопрос о юридической природе обязательного окладного и неокладного страхований еще до издания Положения о Государственном Страховании Союза ССР вызвал в советской юридической литературе большой и весьма интересный спор, не потерявший своего значения и до настоящего времени, шедший, главным образом, в плоскости признания обязательного окладного и неокладного страхований публично-правовым институтом или гражданско-правовой сделкой[551].
Если для изображения правил окладного страхования основой послужили правила взаимного земского страхования, то для неокладного страхования, говорит П. Д о м б р о в с к и й[552], необходимо было строить новую правовую конструкцию, вполне отвечающую существу этого страхования, так как прошлое страховое право не знало его. Тем не менее, в силу традиции были позаимствованы правовые формы, применявшиеся в дореволюционном праве к страхованию имуществ, заложенных в банках, сданных в аренду и т. д., и как ранее в указанных случаях страхование осуществлялось в форме договора, так и неокладное страхование в Госстрахе строится по правилам добровольного, т. е. как и прежде в форме заключения договора страхования, и этим как бы относится к праву частному. Ссылаясь на то, что для частнопра-вового отношения является существенной свобода волеизъявления на его ус-тановление, так как от субъекта права зависит воспользоваться своим субъективным правом или нет, П. Д о м б р о в с к и й указывает, что частнопра-вовые отношения не могут быть установлены, если этого не желает участник его. Он может быть обязан уплатить неустойку, убытки, но, при нежелании его, не может получить осуществления то правоотношение, которое требует его участия. Но если арендатор не пожелает страховать, не пожелает вступить в договор страхования, спрашивает указанный автор, то как создавать правоотношения по неокладному страхованию, если остаться на признании его частноправовой сделкой? Единственный выход - это конструировать не-окладное страхование не как договор и отнести его всецело к институтам пу-блично-правовым. Для такого вывода есть и убедительный пример - социаль-ное страхование, устанавливающее ряд аналогичных взаимоотношений меж-ду сторонами, но, несомненно, являющееся институтом публичного права.
К институтам публичного права относит как окладное, так и неокладное обязательное страхование и С. Р ы б н и к о в[553].
Противоположную позицию заняли Е. М е н и проф. М. Я. П е р г а- м е н т.
Полемизируя с П. Д о м б р о в с к и м, Е. М е н находит[554], что с юридической точки зрения оба вида обязательного страхования объединены одним существенным моментом, который единственно и может породить спор в вопросе о юридической природе обязательного страхования, именно моментом обязательности, ибо во всем прочем, в самом существе возникающих по страховому договору между сторонами правоотношений, нет решительно ни-какой разницы, ни между окладным и неокладным страхованием, ни между каждым из них и страхованием договорным. Подвергая подробному анализу понятие страхового договора, Е. М е н устанавливает следующие харак-терные для него признаки: двусторонность, условность, возмездность, ог-ра-ниченность ответственности страховщика, срочность. Эти признаки Е. М е н усматривает не только при договоре добровольного страхования, но и при страховании обязательном. Госстрах обязан уплатить страховое вознагражде-ние, если убыток произойдет вследствие наступления предусмотренного пра-вилами случайного явления (условность сделки); ответственность Госстраха ограничивается пределами страховой суммы; страхователь обязан уплачивать страховую премию (возмездность); изложенные в правилах обязательного страхования права и обязанности обеих сторон (двусторонность) ограничиваются установленным соком (срочность). Таким образом, при окладном страховании, по мнению Е. М е н а, имеются налицо те же необходимые признаки страхового договора, которые устанавливаются также правилами добровольного страхования и ГК. К этому надо еще добавить присвоенное тому и другому виду страхования право иска страхователя об исполнении до-говора и об убытках. Но если так обстоит дело с обязательным окладным страхованием, то еще с большим основанием можно утверждать, про-должает Е. М е н, о наличности договора и при обязательном неокладном страховании, так как это прямо устанавливается источником (Прав. § 33), где мы читаем, что подлежащие неокладному страхованию имущества посту-пают на страх по правилам и тарифам добровольного страхования. Что же ка-сается отсутствия свободы волеизъявления, то, по мнению Е. М е н а, при-нуждение воли лица к совершению того или иного действия законом ни в коем случае не может почитаться принуждением, порочащим силу совершенной им сделки. Не может служить основанием к признанию обязательного страхования институтом публичного права и порядок взыскания премии не в судебном порядке, а в административном (при окладном страховании), так как порядок взыскания - судебный или не судебный - ни в какой связи с самой сделкой не стоит.
Интересны по своим построениям рассуждения о юридической природе обязательного страхования проф. М. Я. П е р г а м е н т а[555].
Нередко, говорит проф. М. Я. П е р г а м е н т, правопорядок, все равно, закон ли или уполномоченная на то административная власть, обязует субъекта к заключению договора (Kontrahierungszwang). Типичный случай такого Kontrahierungswаng'a представляет собой веление закона к железной дороге об обязанности заключения договоров перевозки. Анализируя отношения до-роги к отдельному грузоотправителю, проф. М. Я. П е р г а м е н т усматри-вает в них две стадии. Первая стадия - обязанность дороги заключить дого-вор принятием предложения грузоотправителя; вторая стадия - обязанность перевезти груз согласно договору. Первая стадия создается законом, вторая - договором. Итак, сначала "obligatio ex lege", потом "obligatio ex contractu"[556]. По мнению проф. М. Я. П е р г а м е н т а, все различие между приведенными отношениями, вытекающими из железнодорожной перевозки, и отношениями из страхования, сводится к тому, что во втором случае обязанность не на стороне учреждения, а на стороне публики, граждан. И в этом случае оказываются все те же два обязательства: одно, возникающее силою закона, принуждающее заключить договор, и другое, возникающее из заключенного вслед затем договора страхования, заключенного во исполнение означенного принуждения. Поскольку же договор является заключенным, все равно, добровольное ли страхование или обязательное, все происходит в плоскости до-говорной и тем самым, конечно, частноправовой. Но ведь контрагент не только принуждается к вступлению в сделку и само содержание договора ему также диктуется! Можно ли при таких условиях говорить все же о договоре? На этот вопрос проф. М. Я. П е р г а м е н т, ссылаясь на новейшие учения о "договорах присоединения" (contrats d'adhésion) и "продиктованных договорах" (dictierte Verträge), отвечает утвердительно, указывая, что правильность учения, согласно которому содержание договора устанавливается, непременно, соглашением сторон, уже в достаточной степени поколеблена.
Таким образом, по мнению проф. М. Я. П е р г а м е н т а, по общему правилу, обязательное неокладное страхование остается в границах договорных, частноправовых. Но можно ли видеть такие же частноправовые отношения при обязательном окладном страховании, а также при неокладном обязательном страховании, если страхователь отказался заключить страховой договор, либо, хотя таковой договор и заключил, но не уплачивает страховой премии? Профессор М. Я. П е р г а м е н т полагает, что правопорядок являет в этих случаях фигуру, смешанную из элементов как публично-правовых, так и частноправовых[557]. Со стороны своего возникновения правоотношение лежит в плоскости публично-правовой; но со стороны своего содержания то же самое правоотношение преимущественно, в подавляющей мере - гражданско-правовое. Правовая ткань тут соткана из нитей не однородных, а двух родов[558]. Гражданско-правовым институтом считает обязательное неокладное страхование и С. К р а с н и к о в[559].
Изложенные здесь мнения различных авторов показывают, что вопрос о юридической природе обязательного страхования в сущности представляет собою вопрос о том, что лежит в основании страхового правоотношения при обязательном страховании: договор или закон, и является ли само правоотношение отношением права гражданского или публичного.
Разберем отдельно случаи окладного и неокладного страхования.
Что в основании обязательного окладного страхования лежит веление закона, сомневаться нет никаких оснований. Имущество является застрахованным помимо воли и желания страхователя и независимо от взноса им страховой премии. Все существенные части страховых отношений между Госстрахом и страхователем, как мы ранее видели, фиксируются законом и правилами страхования, и страховая премия взыскивается в порядке, установленном для взыскания налогов, причем премия эта взыскивается даже прежде других государственных налогов и сборов[560]. Поэтому вряд ли можно согласиться с Е. М е н о м, утверждающим, что "в самом существе возникающих по страховому договору между сторонами правоотношений нет решительно никакой разницы между окладным и неокладным страхованием, ни между каждым из них и страхованием добровольным"[561]. В том-то и дело, что при окладном страховании нет и признаков договора. Непосредственным источником возникновения страхового отношения оказывается закон, и само правоотношение, несомненно, является отношением публичного права.
Но, признавая окладное страхование публично-правовым отношением, не должны ли мы отнести обязательное окладное страхование к числу налогов, как это делают некоторые, например, Н. З и л ь б е р ш т е й н[562].
По мнению Н. Зильберштейна, окладное страхование преследует те же цели, что и так называемые целевые налоги (Пост. ЦИК и СНК СССР "об единовременном налоге для нужд населения, пострадавшего от неурожая", Пост. ЦИК и СНК СССР "О целевом квартирном налоге"). Как и в окладном страховании, так и при целевых налогах население обязывается к уплате определенных взносов, а соответствующие органы власти обязаны осуществить возложенные на них хозяйственные задания путем целесообразного использования этих взносов. Как при окладном страховании, так и при целевых налогах неуплата взносов влечет определенные невыгодные последствия для неисправного плательщика, Но не приостанавливает обязанности подлежащего государственного органа к устранению вредных материальных последствий в хозяйстве. Поэтому указанные сборы, как имеющие налоговой характер, используются для восстановления таких хозяйств, которые обслуживают лиц, совершенно не платящих указанных сборов (пост. СТО о плане окладного страхования). Вместе с тем, по мнению Н. З и л ь б е р ш т е й н а, отпадают возражения, что страхование всегда эквивалентно в отличие от налогов. Различие в актах властвования при окладном страховании и целевых налогах, указывает названный автор, заключается только в том, что в первом случае обязательные взносы устанавливаются ввиду возможности наступления хозяйственного ущерба, а при целевых налогах взимание сборов производится в связи с обнаружившимся ущербом.
Несмотря на внешнее сходство с налогом, мы все же полагаем, что обязательное окладное страхование налогом не является.
Отличительная черта налога как принудительного сбора, взимаемого для покрытия общественных расходов, в том именно и заключается, что плательщик не получает при этом никакого специального эквивалента. И совершенно напрасно Н. Зильберштейн в подтверждение своего взгляда ссылается на целевые налоги, существующие в СССР. Несмотря на свой целевой характер, налоги эти так же построены на отсутствии эквивалентности, как и другие налоги. Единовременный налог на нужды населения, пострадавшего от неурожая, был установлен в 1924-1925 г. "в целях увеличения средств, отпускаемых правительством СССР, на нужды населения, пострадавшего от неурожая, со всех граждан СССР, достигших 18-летнего возраста". В силу же целевого квартирного налога налогом "на нужды строительства рабочих жилищ была обложена жилая площадь, занимаемая в городах плательщиками подоходного налога, отнесенными к категории "В", т. е. лицами, получающими доход от владения промышленными и торговыми предприятиями и от других нетрудовых источников дохода".
Напротив, при обязательном страховании, как и при страховании вообще, отношения между страхователем и страховщиком строятся на совершенно иных началах. В основе обязательного окладного страхования, как и страхования добровольного, лежит одна и та же идея - распределение необходимых для страхования сумм между отдельными хозяйствами, могущими понести ущерб от известной опасности[563].
Здесь нет стремления к удовлетворению фискальных интересов государства или к обеспечению одних групп населения за счет других групп (как при целевых налогах). В сущности, страховщик выступает всегда только как распорядитель собранных средств между отдельными хозяйствами. Выступление государства в качестве страховщика накладывает много специфических черт на проводимое им страхование (способы установления страховой суммы, взимания премии, льготы и т. п.), но не превращает все же страхования в налог. И как социальное рабочее страхование не является налогом, так же не является налогом и обязательное окладное страхование[564].
Значительно сложнее обстоит вопрос с обязательным окладным страхованием.
Положение о Госстрахе Союза ССР в не оставляющих никакого сомнения выражениях указывает, что государственное обязательное неокладное страхование совершается в форме договора, к заключению которого стороны обязываются силой закона.
Дальше, Положение о Госстрахе говорит, что условия, которым должны удовлетворять договоры обязательного неокладного страхования, порядок их заключения и последствия, которые наступают в случае их незаключения или несвоевременного заключения обязанными к тому сторонами, определяются правилами обязательного неокладного страхования (полисными условиями), издаваемыми порядком, установленным Положением о Госстрахе. Вместе с тем Положение о Госстрахе фиксирует, что страховая сумма не может быть выше страховой оценки имущества, но в то же время не может быть и ниже страхового интереса, обеспечиваемого обязательным неокладным страхованием[565].
Положение о Госстрахе СССР предусматривает также и тот случай, если страхователь уклонился от вступления в договорное отношение. В этом случае на Госстрахе лежит обязанность вчинить иск о признании за ним всех прав, вытекающих из заключения такого договора. После признания за Госстрахом этих прав, последний может уже приступить ко взысканию страховой премии в бесспорном судебном порядке.
Примечания:
[546] Социальное страхование,
регулируемое Кодексом законов о труде (ст. 175–192), остается вне сферы
нашего рассмотрения.
[547] Пол. о Госстрахе,
ст. 8 Прав. Гос. обяз. окладн. и доп. страх. от огня, § 4, 5, 11,
20, 21. Аналогично Прав. обяз. страх. животн. § 3, 4, 19.
[548] Пол. о Госстрахе,
ст. 12, 13.
[549] Пол. о Госстрахе,
ст. 12–14. Прав. обяз. стр. от огня 27 мая 1922 г., § 31.
[550] Пол. о Госстрахе,
ст. 15, 16. Цирк. НКЮ РСФСР от 8 августа 1924 г., № 120, Еж. Сов. Юст.
1924 г., № 30., Цирк. Госстраха № 737/1 и № 759/2.
[551] Спор этот происходил
на страницах ведомственных изданий, главным образом «Вестника Госстраха»,
и потому остался мало известным широким кругам юристов.
[552] П. Д о м б р
о в с к и й, «Вестн. Госстраха», 1923 г., № 1–2.
[553] «Вестн. Госстраха»,
1923 г., № 11–12.
[554] Там же, № 7–8.
[555] «Вестн. Госстраха»,
1923 г., № 21.
[556] Cp. B i e r m
a n n, «Rechtszwang z. Kontrahieren, Jhering’s Jahrb.» B. 32.
[557] В подтверждение своего взгляда проф. М. Я. П е р г а м е н
т ссылается на так называемые Mischgebilde (смешанные образования) германского
права. «Смешанные образования возникли весьма естественно как результат
внесения в Гражданское право социального начала, как результат его, Гражданского
права, социализации. Не учитывать «социализации» Гражданского права в
настоящее время способен разве слепой или безнадежный упрямец (и это даже
там, на Западе, а тем более, следовательно, в условиях нашего социалистического
отечества)». М. Я. П е- р г а м е н т, там же, стр. 13.
[558] Взгляд проф. М. Я. П е р г а м е н т а встретил возражения
со стороны П. В е й с а («Вестн. Госстраха», 1924 г., № 5–6), который
категорически высказывается за признание обязательного окладного страхования
публично-правовым институтом. Что же касается обязательного неокладного
страхования, то П. В е й с рассматривает его всецело как институт частноправовой.
По мнению П. В е й с а, обязанность арендатора застраховать вверенное
госимущество возникает не иначе, как вследствие предшествовавшего о том
соглашения (pactum de contrahendо). Если же арендатор уклонится от заключения
договора, то учреждению, сдавшему имущество в аренду, предоставляется
на выбор: либо отступиться от договора, либо домогаться исполнения условия
о застраховании судом. На этом основании Госстрах правомочен принять данное
имущество на учет и, исполнив все требуемые для страхования формальности,
представить затем изготовленные страховые документы в суд по месту нахождения
страхового имущества с ходатайством обязать неисправного арендатора подписать
представленные документы, а при нежелании – заменить его подпись решением
суда и взыскать с него должные страховые сборы. См. возражения проф. М.
Я. П е р г а м е н т а П. В е й с у в «Вестн. Госстраха», 1924 г., № 11–12.
[559] «Вестн. Госстраха»,
1923 г., № 13–15.
[560] § 21 Прав.
госуд. обяз. окладн. страхования от огня. Предоставление страхователю
права взыскивать страховое вознаграждение судебным порядком является,
конечно, привходящим моментом и не меняет природы института.
[561] «Вестн. Госстраха»,
1923 г., № 7–8, стр. 4.
[562] «Советск. право»,
1925 г., № 4.
[563] Проф. К. В о
б л ы й, «Основы экономии страхования», 1915 г., стр. 41.
[564] См. также К р
а с н и к о в, «Вестн. Фин.», 1922 г., № 25; Р ы б н и к о в, «Вестн.
Госстраха», 1923 г., № 11–12.
[565] Пол. о Госстрахе,
ст. 12.
