Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву
С другой стороны, отдельные случаи нерегулярной материальной помощи не могут считаться признаком иждивения. В этом отношении представляет интерес дело по иску И. к Д-вой о признании ее малолетней дочери Ольги наследницей в имуществе, оставшемся после смерти мужа ответчицы Д-ва. Дело это разбиралось в ряде судебных инстанций и после того, как определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР был отклонен протест Председателя Верховного суда СССР, Председатель Верховного суда СССР внес протест в Пленум Верховного суда СССР. Рассмотрев протест Председателя Верховного суда СССР, Пленум Верховного суда СССР признал протест подлежащим удовлетворению. В постановлении Пленума от 1 апреля 1949 г. указывается, что суд неосновательно признал Ольгу И. наследницей после умершего Д-ва. Ольга И. родилась в 1945 г., после издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. Мать Ольги И. с Д-вым в зарегистрированном браке не состояла. Д-в Ольгу И. не усыновлял и отцом ее в книгах записи актов гражданского состояния записан не был. По делу не установлено, что помощь, которую Д-в оказывал И., была основным средством существования И. Поэтому отдельные нерегулярные случаи материальной поддержки, оказываемой Д-вым, не могут считаться доказательством иждивенчества и не создают для Ольги И. права на получение наследства, тем более, что она находилась и находится на иждивении своей матери. Ввиду изложенного Пленум Верховного суда СССР постановил оставить по данному делу в силе решение Московского городского суда, которым в иске И. отказано (постановление Пленума Верховного суда СССР от 1 апреля 1949 г.).
Для признания данного лица имеющим право наследования в качестве "иждивенца" требуется еще, чтобы это лицо состояло на иждивении наследодателя не менее одного года до его смерти.
В 1943 г. в г. Сталинграде умерла гр. Макарова, и наследником ее был признан, по решению народного суда г. Сталинграда, ее муж Макаров. В 1947 г. сестра Макаровой - Россиева - предъявила иск к Макарову о признании ее наследницей в части имущества, оставшегося после смерти ее сестры, по тем основаниям, что умершая Макарова являлась ее воспитательницей с трехлетнего возраста и фактически ее усыновила, а ответчик Макаров брачные отношения с ее сестрой прекратил задолго до смерти последней. Из материалов дела усматривается, что Россиева действительно воспитывалась с трехлетнего возраста у своей сестры Макаровой, но с 1906 г. от нее ушла и с тех пор на иждивении сестры не состояла. Документов, свидетельствующих об усыновлении истицы ее сестрой, в деле не имеется. При наличии означенных обстоятельств, как указала в своем определении Судебная коллегия, у суда не было достаточных оснований для признания истицы наследницей в спорном имуществе (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 21 июня 1949 г. по делу № 36/723).
В случае открытия наследства после признания умершим безвестно отсутствующего лица необходимо, чтобы иждивенцы находились на его иждивении не менее одного года до момента получения от него последних известий (постановление Президиума Верховного суда РСФСР от 16-17 сентября 1935 г., протокол № 67)[141]. Но во всяком случае требуется, чтобы признание лица умершим было оформлено в установленном порядке.
Верховный суд СССР признал, что, поскольку в деле нет данных о том, что А. К. Аджабханян в установленном порядке был признан умершим, одного лишь извещения райвоенкомата о безвестной пропаже Аджабханяна недостаточно, чтобы суд мог признать его имущество наследственным (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 9 июня 1949 г. по делу № 36/638).
Таким образом, для иждивения, являющегося основанием для признания данного лица наследником, требуется наличие следующих признаков: 1) лицо, бывшее на иждивении у наследодателя, должно быть нетрудоспособным; 2) материальная помощь, оказывавшаяся наследодателем, должна была служить основным источником существования иждивенца; 3) материальная помощь должна была оказываться ему систематически; 4) лицо должно было состоять на иждивении у наследодателя не менее одного года до его смерти.
Для признания данного лица иждивенцем не должно считаться препятствием наличие у него известного имущества, если это имущество не может служить для него основным источником существования. Не является препятствием для признания иждивенцем получение им пенсии. Не имеет значения для решения вопроса об иждивенчестве и факт проживания наследодателя и лица, получающего от него помощь, в разных местах (городах, квартирах и т. д.). В приведенном выше определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР (от 5 февраля 1943 г., № 15) указывается, что проживание Силиной и Креслин на разных квартирах не имеет значения для решения вопроса об иждивенчестве Силиной, так как совместное проживание наследодателя и лица, получавшего от него помощь, не является по закону условием для признания иждивенца наследником. Что же касается получаемой Силиной пенсии, то это не исключает фактического состояния ее на иждивении Креслин[142].
Не превращает в иждивенца получение данным лицом средств на содержание с причинителя вреда по судебному решению. В определении по иску Кадыровой к Галеевой Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР признала, что получение Кадыровыми в течение ряда лет, по судебному решению, средств на свое содержание от Галеева не превращает их в иждивенцев последнего, имеющих по ст. 418 ГК право наследования в его имуществе (Галеев был осужден за убийство Кадырова и, по приговору суда, с Галеева были присуждены периодические платежи на содержание двух несовершеннолетних детей Кадырова)[143].
При установлении факта иждивения весьма важное значение имеет установление нетрудоспособности лица, заявившего свои права на наследство. Поскольку в действующем гражданско-правовом законодательстве не содержится указаний о порядке установления нетрудоспособности иждивенца, обычно нетрудоспособность иждивенца устанавливается применительно к правилам нашего законодательства по социальному страхованию о назначении пенсий по инвалидности и по случаю потери кормильца[144]. Мы думаем, однако, что нет оснований автоматически применять это законодательство, рассчитанное на совершенно иные отношения, к случаям признания данного лица нетрудоспособным в целях включения его в число наследников по закону. К тому же это законодательство крайне устарело[145]. Нельзя не учитывать при установлении нетрудоспособности, дающей право на получение наследства, и огромной роли трудоустройства инвалидов, являющегося одним из существенных способов обеспечения средств к жизни гражданам, у которых понижена трудоспособность, позволяющего включить этих граждан в общественно-производительный труд[146].
В нашей литературе был высказан взгляд, согласно которому при определении нетрудоспособности по советскому гражданскому праву необходимо отказаться от заранее установленных категорий, существующих в пенсионном законодательстве, и при выяснении нетрудоспособности руководствоваться только фактическим состоянием здоровья лица на основании соответствующего медицинского освидетельствования[147]. С этим взглядом следует согласиться.
Во всяком случае, как нам кажется, один факт достижения данным лицом известного возраста (60 лет для мужчины и 55 лет для женщины) еще не является достаточным основанием для признания его нетрудоспособным с точки зрения наследственного права. Нет, в частности, как нам кажется, оснований и к включению, вопреки мнению некоторых авторов[148], в число наследников по закону инвалидов 3-й группы, подавляющее большинство которых продолжает работать[149].
Мы думаем, что факт нетрудоспособности, дающий основание к включению данного лица в круг лиц, призываемых к наследованию, должен быть в каждом конкретном случае установлен соответствующей врачебно-трудовой экспертизой. Причем, если этой экспертизой будет установлено, что данное лицо трудоспособность утратило частично и может при соответствующих условиях работать, то нет оснований к включению его в число наследников по закону. Следует при выработке проекта ГК СССР разработать правила, определяющие условия и порядок признания лица нетрудоспособным для включения его в число наследников по закону.
Для признания данного лица наследником по признаку "нетрудоспособности" требуется "стойкая" нетрудоспособность. "Временная" потеря трудоспособности ("временная" нетрудоспособность) для этого недостаточна. Нетрудоспособность иждивенца должна иметь место к моменту открытия наследства[150].
Факт нахождения данного лица на иждивении наследодателя не менее одного года до его смерти должен быть подтвержден соответствующими документами (справка домоуправления или сельского совета и др.). В случае, если заинтересованное лицо не может получить документов, удостоверяющих факт нахождения его на иждивении наследодателя, а также в том случае, если невозможно восстановить утраченные или уничтоженные документы, заинтересованное лицо может обратиться в суд с просьбой об установлении факта нахождения его на иждивении наследодателя (см. п. "б" ст. 2 постановления Пленума Верховного суда СССР от 29 июня 1945 г. № 9/8/у).
Несмотря на то, что закон точно указывает, кто может быть призван к наследованию в качестве наследника по закону, суды иногда расширяют или сужают круг наследников по закону. Вышестоящим судебным инстанциям приходится исправлять такие ошибки.
Народный суд Заонежского района признал Алферова, являвшегося опекуном Лупиной, наследником имущества, оставшегося после смерти Лупиной. Верховный суд Карело-Финской ССР решение народного суда оставил в силе. По протесту Председателя Верховного суда СССР Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР, рассмотрев настоящее дело, разъяснила, что, кроме лиц, являющихся наследниками по закону в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г., "другие родственники, в частности племянницы, а также опекуны и лица, на иждивении которых находился умерший, в круг лиц, призываемых к наследованию по закону, не входят: Решение народного суда о признании Алферова наследником и определение Верховного суда Карело-Финской ССР не основаны на законе и не могут быть оставлены в силе" (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 24 декабря 1946 г. по делу № 36/862)[151].
§ 2. Порядок призвания наследников по закону
До издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 мар-та 1945 г. "О наследниках по закону и по завещанию" ближайший родственник (например, сын) не устранял от наследования более отдаленных родственников (внуков); все они призывались к наследованию совместно.
Указ от 14 марта 1945 г. не только расширил круг наследников по закону, но и в корне изменил ранее действовавший порядок призвания наследников по закону с учетом степени родственной близости наследников с умершим и состояния их трудоспособности. Исходя из этого, Указ от 14 мар-та 1945 г. ввел в советское право ранее ему неизвестные очередность призвания наследников по закону и так называемое право представления.
1. Согласно Указу от 14 марта 1945 г. и ст. 418 ГК в новой редакции наследники по закону делятся на три очереди. Наследниками первой очереди являются: дети, усыновленные, переживший супруг, нетрудоспособные родители, а также другие нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти. Внуки и правнуки наследодателя, а также нисходящие усыновленного, наследуют только по праву представления (см. далее). Но в этом случае они также входят в число наследников первой очереди. К наследникам по закону второй очереди относятся трудоспособные родители; к наследникам третьей очереди - братья и сестры наследодателя.
При наличии кого-либо из наследников первой очереди наследники второй и третьей очереди к наследованию не призываются. В случае отсутствия наследников первой очереди или непринятия ими наследства должны призываться наследники второй очереди. При отсутствии наследников и первой, и второй очереди призываются наследники третьей очереди. За полным отсутствием наследников всех трех очередей наследственное имущество переходит как выморочное к государству.
Казалось бы, что вопрос об отнесении наследников к той или иной очереди не должен вызывать на практике затруднений, кроме одного случая, о котором мы скажем дальше. Тем не менее, на практике иногда встречаются случаи, когда суды не соблюдают установленной законом очередности призвания наследников, например, при наличии наследников первой очереди признают право наследования только за наследниками третьей очереди или одновременно и за наследниками первой, и третьей очереди[152].
Но один случай, вызывающий иногда затруднения на практике, объясняется, как нам кажется, недостаточно четкой редакцией закона.
В ч. 3 ст. 418 ГК сказано, что "в случае отсутствия указанных наследников (наследников первой очереди. - В. С.) или непринятия ими наследства наследниками по закону являются трудоспособные родители, а при их отсутствии - братья и сестры умершего". В последнем случае закон говорит только об "отсутствии" наследников, а о "непринятии" умалчивает. Отсюда иногда делается вывод, что к наследникам третьей очереди наследство может поступить только в случае отсутствия наследников предыдущих очередей, но не в случае непринятия ими наследства. Такой вывод и был сделан по одному судебному делу.
Житомирский областной суд отказал в иске К. Вахер о праве собственности на дом, оставшийся после смерти супругов Юфа, а дом признал принадлежащим государству. Это решение было оставлено в силе Судебной коллегией Верховного суда УССР. По протесту Генерального прокурора СССР дело было рассмотрено Судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда СССР. Из обстоятельств дела усматривается, что Житомирский областной суд, признав установленным, что дом принадлежал умершим супругам Юфа, отказывая в иске Вахер, считал, что Вахер не может наследовать имущество, оставшееся после смерти Юфа, так как прямыми их наследниками являются родители, последние же наследство не приняли, и имущество как бесхозяйное в 1943 г. перешло в доход государства. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР, согласившись с протестом Генерального прокурора СССР, признала, что приведенные в определении доводы нельзя признать обоснованными, так как наследство открылось не в 1943 г., а в 1945 г., т. е. тогда, когда было установлено, что наследодатели умерли. То обстоятельство, что родители не приняли наследства, не лишает братьев и сестер Юфа (наследников третьей очереди) права наследовать оставшееся имущество. Доводы суда о том, что с декабря 1943 г. спорное домовладение находится непосредственно в ведении районного жилищного управления, не обоснованы, так как пока собственники дома не были признаны умершими, их дом не мог быть передан в чью-либо собственность. По этим соображениям Судебная коллегия Верховного суда СССР отменила решение Житомирского областного суда и определение Судебной коллегии Верховного суда УССР, передав дело в Верховный суд УССР на новое рассмотрение по первой инстанции (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 20 октября 1949 г.). Таким образом, Судебная коллегия признала, что непринятие наследства наследниками первой и второй очереди (в зависимости от нетрудоспособности или трудоспособности родители могут быть наследниками по закону первой или второй очереди) не лишает права наследников третьей очереди наследовать оставшееся после наследодателя имущество. Судебная коллегия правильно применила ч. 3 ст. 418 ГК, исходя не из ее буквального текста, а из общего смысла: у законодателя не было оснований устанавливать два различных порядка при призвании к наследованию наследников второй и третьей очереди.
В связи с призванием к наследованию братьев и сестер надо иметь в виду, что возможны случаи, когда братья и сестры могут попасть в первую очередь наследников по закону. Это может быть в том случае, если нетрудоспособные братья или сестры умершего состояли у него на иждивении не менее одного года до его смерти. Но в этом случае они будут наследовать уже не как брат и сестра, а как "иждивенцы" наследодателя (ч.1 ст. 418 ГК).
2. В пределах каждой очереди наследство делится между наследниками по закону на равные доли (ст. 420 ГК). Как указывается в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР по иску Ягодкиной и других о праве наследования, "согласно ст. 420 ГК, наследственное имущество делится поголовно на равные доли между всеми наследниками. Суд же все имущество разделил на две неравные части, в то время как всего наследников было признано восемь человек" (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 27 июня 1945 г. по делу № 460)[153].
При наличии в числе наследников по закону пережившего супруга применяются следующие правила: переживший супруг имеет право на долю в совместно нажитом в браке с наследодателем имуществе, согласно правилам ст. 10 Кодекса законов о браке, семье и опеке РСФСР (и соответствующих статей кодексов о браке, семье и опеке других союзных республик), и на равную долю с другими наследниками в остальной части имущества, переходящей по наследству. Таким образом, после смерти кого-либо из супругов сначала устанавливается доля пережившего супруга в совместно нажитом во время брака имуществе (обычно половина), а оставшаяся часть имущества подлежит разделу на равные части между наследниками по закону, в число которых входит и переживший супруг.
Примечания:
[141] Советская юстиция,
1935, № 31, стр. 24.
[142] См.: Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного
суда СССР, 1943 год. М., 1948, стр. 64.
[143] Там же, стр. 186.
[144] Правила обеспечения в порядке социального страхования по инвалидности
и по случаю потери кормильца, утвержденные Союзным советом социального
страхования 4 июля 1928 г. («Известия НКТ СССР», 1928, № 28–29), Постановление
Союзного совета социального страхования об улучшении пенсионного обеспечения
по инвалидности, по случаю потери кормильца и по старости («Известия НКТ
СССР», 1932, № 4) и др.
[145] Весьма убедительная критика существующей классификации инвалидности
по трем группам с показом ее устарелости и недостаточности дается в работе:
проф. М а р ц и н к о в с к и й Б. И. Врачебная экспертиза трудоспособности.
М., 1952, стр. 159.
[146] К р а с н о п о л ь с к и й А. С. Основные принципы советского
государственного социального страхования. М., изд-во АН СССР, 1951, стр.
101.
[147] См. автореферат
диссертации Файнштейна А. А. Свобода завещания и ее границы. М., 1950,
стр. 9.
[148] А н т и м о н о
в Б., Г е р з о н С., Ш л и ф е р Б. Наследование и нотариат, стр. 32.
[149] В работе М. Сонина
(Вопросы баланса рабочей силы. М., 1949, стр. 100) указывается, что по
отчетным данным за 1945–1947 гг. более 95% инвалидов 3-й группы работают.
Цит. по книге: К р а с н о п о л ь с к и й А. С. Основные принципы
советского государственного социального страхования, стр. 101.
[150] См. проф. О р л
о в с к и й П. Е. Практика Верховного суда СССР по гражданским наследственным
делам. М., 1947, стр. 6.
[151] Судебная практика
Верховного суда СССР, 1947. Вып. II. М., 1947, стр. 19–20.
[152] В определении
Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 21 ноября 1951
г. по делу № 36/989 указывается: «Признав, что дом принадлежит мужу истицы,
суд неправильно разделил дом на равные части между истицей и ответчицей
как наследниками, так как, согласно Указу Президиума Верховного Совета
СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию», при
наличии пережившего супруга и детей наследодателя, т. е. наследников
первой очереди, сестры и братья умершего не могут наследовать оставшееся
после него имущество».
[153] Судебная практика
Верховного суда СССР, 1947. Вып. II (XXXVI). М., 1947, стр. 17–18.
