Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву
Вслед за Гирке, Бернатциком, Лассоном, Регельсбергером[40] и другими учеными Н. С. Суворов полагает, что юридическое лицо имеет органическую природу, что оно есть связное целое, органическое единство или организованное соединение, которое без колебаний можно назвать своеобразным общественным организмом со своеобразными общественными органами (с. 161 - 162). Н. С. Суворов понимает юридическое лицо как общественную организацию, общественный организм, органическое соединение людей в одно целое, обладающее волеспособностью и дееспособностью (с. 182). Впоследствии точку зрения Н. С. Суворова о сущности юридического лица разделили такие известные правоведы, как Дернбург[41], Л. Мишу[42], Р. Салейль[43], И. А. Покровский[44], Д. М. Генкин[45], Б.Б. Че-репахин[46], которые понимали юридическое лицо как некую социальную реальность, как существующий в действительности субъект права, не человек, но все-таки лицо, хотя и бестелесное.
Н. С. Суворов полагает, что с точки зрения общественного права нельзя отрицать государственное содействие при возникновении юридических лиц. Даже если бы юридическое лицо возникало без специального разрешения, на основании общих правил, установленных государством, когда государство только получало бы сведения о его возникновении и минимально контролировало бы его деятельность, все равно нельзя утверждать, что юридическое лицо возникло против воли государства или что оно не зависит от государства. Следовало бы только сказать, что государство устанавливает свободные условия возникновения и широкие границы деятельности юридического лица, дает ему свое молчаливое одобрение и допускает свободную деятельность в более или менее широкой сфере (с. 149). Справедливость этих рассуждений подтверждается и современным российским законодательством, которое устанавливает регистрационный порядок создания юридических лиц (ст. 51 ГК РФ).
Н. С. Суворов подчеркивает, что согласно Германскому гражданскому уложению (ГГУ)[47] для возникновения института требуются:
1) институтная сделка, т.е. волеизъявление учредителя о том, что он учреждает институт;
2) одобрение государства, на территории которого институт будет находиться.
Следовательно, посвящение имущества определенной цели не есть акт, которым создается юридическое лицо, а есть предоставление имущества уже существующему лицу (с. 154). Эта мысль ученого является чрезвычайно глубокой. Она дает нам ключ к пониманию правовой природы не только акта учреждения, но и актов реорганизации юридических лиц путем слияния и разделения, позволяет разрешить противоречия, имеющиеся даже в современном российском законодательстве. Например, в соответствии с п. 2 ст. 51 ГК РФ юридическое лицо считается созданным с момента его государственной регистрации. При этом согласно ст. 90 ГК РФ и п. 2 ст. 16 Федерального закона от 14 января 1998 г. <Об обществах с ограниченной ответственностью>[48] уставный капитал общества с ограниченной ответственностью должен быть на момент регистрации общества оплачен его участниками не менее чем наполовину. Однако о том, каким образом учредители могут передать деньги или любое другое имущество (допустим, недвижимое) еще не созданному юридическому лицу, наш закон умалчивает. Между тем выход представляется очевидным. Коль скоро законодатель устанавливает такое требование, необходимо предусмотреть в законе возможность создания учредителями конструкции, подобной <предварительному обществу>, введенному в юридическую практику германской правовой наукой[49]. Аналогичным образом должны быть конкретизированы положения законодательства о реорганизации юридических лиц. Нужно уточнить, что в процессе слияния или разделения сначала создается новое юридическое лицо либо лица, которому или которым передаются имущество, права и обязанности сливающихся юридических лиц или разделяющегося юридического лица, и только потом ликвидируются реорганизуемые юридические лица.
Понимая юридическое лицо как общественную организацию, общественный организм, Н. С. Суворов отмечает, что оно действует с разумением и волей ввиду ясно осознанной цели (с. 182). Автор согласен с германистами в том, что воля юридического лица не есть сумма отдельных воль составляющих его членов, а особая воля, порождаемая союзным целым (с. 165).
По мнению ученого, в органическом составе юридического лица следует отличать тех, кто образует волю и чья воля есть воля юридического лица (волеобразующие органы), от органов в тесном и собственном смысле, которые лишь исполняют волю (волеисполняющие органы). Те, в ком совершается процесс волеобразования юридического лица, осуществляют собственной волей собственные права, принадлежащие им как воленосителям юридического лица (с. 162 - 164).
Впоследствии эти основополагающие идеи были развиты профессором С.Н. Братусем, который писал, что органом юридического лица <являются те живые люди, которые вырабатывают волю общественного образования и через которых осуществляется деятельность этого общественного образования как единого целого. Орган - это та часть целого, в котором проявляется деятельность целого>[50]. Как подчеркивает профессор Е. А. Суханов, правоспособность и дееспособность юридического лица реализуются через его органы, которые формируют и выражают вовне его волю как самостоятельного субъекта права, осуществляют управление его деятельностью и выступают в имущественном обороте от его имени. Действия органов признаются действиями самого юридического лица. Будучи частью юридического лица, его органы, в отличие от представителей, не являются самостоятельными субъектами права, а потому не нуждаются в доверенности для совершения сделок от имени юридического лица[51].
Говоря о различиях между корпорациями и институтами (учреждениями), Н. С. Суворов справедливо замечает, что корпорация имеет своим субстратом союз лиц, воля которого есть соединенная воля всех членов корпорации (с. 156). В корпорациях, кроме органов администрации, есть члены общества, каждый из которых обладает определенными правами по отношению к обществу и может проявить свои корпоративные права, по крайней мере в избрании администраторов, выслушивании их отчетов и в обсуждении на общих собраниях наиболее важных дел, касающихся общества (с. 169). Напротив, субстратом института является имущество, а воля института как юридического лица есть воля его учредителя, выраженная в учредительном акте (с. 156). В институтах, кроме администраторов, нет никаких членов, поэтому согласно уставу конкретного института контроль за действиями администраторов может принадлежать тем или другим правительственным органам, в том числе и органам самоуправления (с. 169)[52].
Н. С. Суворов согласен с утверждением Гирке, что между корпорацией и ее членами возникает корпоративное правоотношение, в котором существуют юридические связи, с одной стороны, между корпорацией в целом и входящими в ее состав членами; а с другой - между отдельными членами корпорации. Таким образом, сама корпорация и все входящие в ее состав члены имеют права и обязанности по отношению друг к другу. Главная особенность корпоративного правоотношения заключается в наличии корпоративной власти юридического лица над входящими в его состав членами; это власть предписывающая, принуждающая, наказывающая и надзирающая; власть, коренящаяся в юридически признанном господстве социального целого над его членами и органами (с. 105 - 107). Н. С. Суворов пишет, что органы корпорации, например общее собрание членов, вырабатывают и приводят в исполнение волевое решение не на началах представительства, а на особых основаниях, поскольку на общее собрание могут явиться не все члены, причем часть присутствующих проголосует против данного решения, но тем не менее большинством голосов решение будет принято (с. 162 - 163). Соблюдение принципа большинства, как руководящего для выражения воли юридического лица, есть безусловное требование целесообразного порядка управления и необходимая основа для всякого самоуправления. Отрицание принципа большинства означало бы признание за каждым членом корпорации права вето или приводило бы к насильственному сопротивлению более или менее значительного меньшинства большинству, как это бывало на древнерусских вечах. Однако в обоих случаях это означало бы полное распадение корпоративной жизни. Для ответа на вопрос о действительности известного решения или постановления следует выяснить, во-первых, когда собрание членов считается законным (иными словами, сколько членов требуется для составления компетентного собрания), а во-вторых, если голоса разделились, то какое из мнений нужно считать мнением собрания. Так, в римском праве декреты городских курий имели юридическую силу, если в собрании участвовало не менее 2/3 наличных членов курии; решение, принятое абсолютным большинством голосов присутствующих, получало законную силу как выражение воли корпорации (с. 270 - 271).
В дальнейшем теория корпоративного правоотношения как разновидности гражданского правоотношения получила свое развитие в трудах современных ученых - преподавателей кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова - доцента В. С. Ема[53], старшего преподавателя Д. В. Ломакина[54], ассистента П. В. Степанова[55] и др.
Одним из наиболее спорных в правовой литературе является вопрос о вине юридического лица и возможности совершения им деликтов.
По мнению Н. С. Суворова, юридическому лицу нельзя вменять совершение уголовно наказуемого деяния, поскольку наказанию должны подвергаться только виновные, тогда как от наложения наказания на юридическое лицо могут претерпеть и невинные, не участвовавшие в преступном решении или подавшие голос против такого решения. Более того, если даже все члены общего собрания единогласно проголосуют за принятие незаконного решения, то оно не будет иметь юридической силы. Администраторы, которые приведут его в исполнение, будут отвечать лично каждый за совершенное преступление, ибо они виновны, а члены общего собрания могут быть привлечены к ответственности по правилам о соучастии (с. 182 - 183).
Вместе с тем Н. С. Суворов солидарен с Бартолом, Гирке и другими учеными, которые защищают деликтоспособность юридических лиц в сфере гражданского права, говоря, что поскольку право предоставляет юридическому лицу известную сферу деятельности, определяет для него цель и открывает возможности для ее достижения, постольку цели эти могут достигаться нечистыми средствами. Кроме того, наличие у юридического лица прав и обязанностей неизбежно влечет за собой возможность злоупотребления правами и нарушения обязанностей (с. 183 - 184). Н. С. Суворов находит справедливой точку зрения Гирке, считавшего, что действие органа следует рассматривать как действие самого юридического лица только в случаях, когда оно исходит от надлежащего органа, который действует в пределах своей компетенции при соблюдении установленной законом формы. Следовательно для совершения гражданско-правового деликта, влекущего ответственность юридического лица, также требуется, чтобы он был совершен надлежащим органом, действующим в соответствии с надлежащей компетенцией и в надлежащей форме. Иные действия следует квалифицировать как совершенные участвующими в них индивидами, но не как действия самого юридического лица. Таким образом, поскольку в органах действует сама корпорация, то всякий корпоративный деликт порождает для нее обязанность возмещения вреда как ответственность за собственную вину (с. 184 - 185).
Вина юридического лица может быть выражена как в форме умышленной недобросовестности (dolus), так и в форме небрежности (culpa). Однако в каждом корпоративном деликте скрывается индивидуальная вина участвующих индивидов, ответственных за нее как перед корпорацией, так и перед третьими лицами. В зависимости от обстоятельств ответственность этих индивидов <может или идти рядом с ответственностью корпорации или предшествовать ей, или следовать за нею, так что корпорация, а равно и ее орган могут отвечать или наравне и совместно, или в первую очередь, или во вторую очередь> (с. 184). Вместе с тем ответственность юридического лица за собственную вину следует отличать от ответственности за вину чужую, допустим, за вред, причиненный находящимися в услужении лицами, а также от ответственности по возмещению вреда без вины, каковым является, например, уплата государством вознаграждения невинно осужденному (с. 185). Сам Н. С. Суворов пишет, что правильность этих рассуждений подтверждается законодательством. Так, согласно § 31 Германского Гражданского уложения[56] союз отвечает за убытки, причиненные третьему лицу действиями правления, члена правления или другого уполномоченного в соответствии с уставом представителя, совершенными при исполнении возложенных на них обязанностей (с. 185).
В настоящее время такая позиция поддержана авторитетными российскими учеными и нашла отражение в законодательстве. Профессор Е. А. Суханов отмечает, что деликтоспособность юридического лица, т.е. способность самостоятельно отвечать за имущественный вред, причиненный его действиями, входит в содержание правоспособности юридического лица. Поскольку действия органов юридического лица являются его собственными действиями, то отвечать за вредоносный характер этих действий будет именно юридическое лицо. Кроме того, юридическое лицо должно отвечать также и за действия своих наемных работников, совершенные ими в пределах своих трудовых (служебных) обязанностей, как за свои собственные, ибо такие действия совершаются во исполнение воли этого юридического лица, указаний его органов[57]. Данные нормы были предусмотрены ст. 445 ГК РСФСР 1964 г. и содержатся в п. 1 ст. 1068 ГК РФ 1996 г.
В действующем российском законодательстве последовательно проводится не только принцип самостоятельной имущественной ответственности юридического лица по своим обязательствам. Воплотилась в жизнь идея о возможности привлечения конкретных физических лиц, имеющих право давать обязательные указания юридическому лицу, к субсидиарной ответственности перед третьими лицами. Согласно ч. 2 п. 3 ст. 56 ГК РФ, <если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам>.
Аналогичные нормы имеются в зарубежном законодательстве. Более того, американское законодательство устанавливает ответственность участников и управляющих за неблагоприятные последствия своих действий не только перед третьими лицами - кредиторами корпорации, но также перед самой корпорацией и ее акционерами. Так, директора корпорации несут ответственность в случае, если доказано, что повлекшее негативные последствия деловое решение было принято необъективно, директор не собрал всю необходимую информацию, не изучил ее должным образом, халатно отнесся к своим обязанностям, т.е. не проявил достаточную степень заботливости и осмотрительности, которую обычный благоразумный гражданин в подобной должности проявил бы в подобных обстоятельствах, и т.п.[58]
Вместе с тем факт наличия вины конкретного работника или должностного лица является лишь одним из обстоятельств, свидетельствующих о вине юридического лица[59]. Профессор Ю. Г. Басин высказал весьма аргументированное мнение, что субъективное понимание вины как психического отношения нарушителя к содеянному с разделением ее на умысел и неосторожность весьма некритически заимствовано, привнесено в гражданское право из уголовного[60]. Профессора Б. И. Пугинский и Д. Н. Сафиуллин также неоднократно обращали внимание, что под виной субъекта имущественных отношений следует понимать существование двух обстоятельств, дающих основания для возложения ответственности: во-первых, наличие у должника реальных возможностей для надлежащего исполнения обязательства; во-вторых, непринятие им всех необходимых мер к недопущению нарушения, предотвращению вреда[61]. Такой подход к определению вины, в том числе вины юридического лица, весьма характерен для современной науки гражданского права. Справедливость данной позиции убедительно доказана профессорами М. И. Брагинским и В. В. Витрянским[62].
Известный российский цивилист Г. К. Матвеев полагал, что вина юридического лица есть совокупность индивидуальных провинностей его органов и участников (членов). Однако при этом он подчеркивал, что юридическое лицо может быть признано невиновным только в случае, если докажет невиновность своего органа и своих членов, т.е. только тогда, когда будет установлено, что противоправное действие или бездействие юридического лица и последовавший за этим ущерб явились результатом таких обстоятельств, которые ни орган, ни члены (участники) юридического лица предотвратить не могли[63]. Противоречивость такой точки зрения очевидна, однако фактически именно она была воспринята действующим ГК РФ. Так, согласно ч. 1 п. 1 ст. 401 ГК лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности. Здесь же, в ч. 2 п. 1 ст. 401 ГК сказано, что лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. В соответствии с п. 2 и 3 ст. 401 ГК лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности освобождается от ответственности только в случае, если докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т. е. чрезвычайных и непреодолимых при данных условиях обстоятельств. И далее сказано, что к таким обстоятельствам не относятся нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств, т. е. вся тяжесть коммерческого риска ложится на предпринимателя.
Примечания:
[40] Regelsberger. Pandekten. Т. I. 1893.
[41] Dernburg. Pandekten. Т. I. 1896.
[42] Michoud L. La theorie de la personnalite morale et son
application au droit francais. P. I - II. Paris. 1906 - 1909, 1924. См.:
Братусь С. Н. Указ. соч. С. 105 - 107; Хохлов Е. Б., Бородин
В. В. Понятие юридического лица: история и современная трактовка //
Государство и право. 1993. № 9. С. 155 - 156.
[43] Salleiles R. De la Personnalite juridique. 1922. См.:
Братусь С. Н. Указ. соч. С. 105 - 107; Грибанов В. П. Юридические
лица. М., 1961. С. 18.
[44] Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права.
М., 1915. С. 112 - 126.
[45] Генкин Д. М. Юридическое лицо в советском гражданском
праве // Проблемы социалистического права. 1939. № 1. С. 91 - 92; Значение
применения института юридического лица во внутреннем и внешнем товарообороте
СССР. Сб. научн. работ МИНХ. Вып. 9. М., 1955. С. 17.
[46] Черепахин Б. Б. Волеобразование и волеизъявление юридического
лица // Правоведение. 1958. № 2. С. 46.
[47] Принято в 1896 г., вступило в силу 1 января 1900 г. // См.:
Германское право. Ч. I. Гражданское уложение. § 81. М., 1996.
[48] СЗ РФ. 1998. № 7. Ст. 785; № 28. Ст. 3261; 1999. № 1. Ст. 2.
[49] См., например: Gotz Hueck. Gesellschaftrecht. Munchen,
1991.
[50] Братусь С. Н. Указ. соч. С. 113.
[51] Суханов Е. А. Юридические лица как участники гражданских
правоотношений. С. 192.
[52] Подробнее о корпорациях и учреждениях см.: Братусь С. Н.
Указ. соч. С. 47.
[53] Ем В. С. Гражданское правоотношение // Гражданское право.
В 2 т. Том I. Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. С. 103; Ем В.
С., Козлова Н. В. Учредительный договор: понятие, содержание, сущность
и правовая природа (комментарий действующего законодательства) // Законодательство.
2000. № 3. С. 8 - 12.
[54] См.: Ломакин Д. В. Акционерное правоотношение. М., 1997.
[55] См.: Степанов П. В. Корпоративные отношения в коммерческих
организациях как составная часть предмета гражданского права: Дис. : канд.
юрид. наук. М., 1999.
[56] См.: Германское право. Часть I. Гражданское уложение. С. 9,
20.
[57] Суханов Е. А. Указ. соч. С. 194.
[58] Сыродоева О. Н. Акционерное право США и России (сравнительный
анализ). М., 1996. С. 61 - 65, 100 - 112.
[59] Рабинович Ф. Л. Вина как основание договорной ответственности
предприятия. М., 1975. С. 61.
[60] Басин Ю. Г. Гражданско-правовая ответственность в хозяйственных
правоотношениях // Известия АН Казахской ССР. Серия общественных наук.
1984. № 4. С. 66 - 75.
[61] Пугинский Б. И., Сафиуллин Д. Н. Правовая экономика:
проблемы становления. М., 1991. С. 216 - 217.
[62] Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право.
Книга первая. Общие положения. - Изд. 2-е, испр. М., 1999. С. 721 - 759.
[63] Матвеев Г. К. Основания гражданско-правовой ответственности.
М., 1979. С. 232.
