На главную страницуКлассика российского права, проект компании КонсультантПлюс при поддержке издательства Статут и Юридической научной библиотеки издательства Спарк

Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву

Приведенные примеры установления отношений зависимости посредством договоров, разработанных одной из сторон, могут послужить иллюстрацией другого широко распространенного в современном рыночном хозяйстве явления, именуемого договорами присоединения. Содержание договоров присоединения, о чем уже упоминалось в настоящей работе, определяется одной из сторон, а другая зачастую не только не в состоянии обсуждать договорные условия, но и не имеет выбора - присоединяться или нет к такого рода договору. Западные юристы подчеркивают, что договоры с заранее разработанными условиями неизбежны в тех сферах хозяйства, где заключается множество однотипных, стандартных сделок. Было бы наивным, конечно, предполагать, чтобы пассажир городского автобуса или метро всякий раз составлял бы новый договор пассажирской перевозки. Стандартные договоры неизбежны в любом современном обществе. В западном праве проблема договоров присоединения предполагает прежде всего решение теоретического вопроса - выяснение правовой природы этих договоров. Кроме того, она имеет здесь и практический аспект - разработку адекватных правовых средств защиты интересов экономически слабой стороны в подобных договорах.

Большинство современных западных юристов вынуждено признать, что в договорах присоединения отсутствует даже малейшая возможность согласования воль, обсуждения содержания договора, т.е. в них исчез важнейший элемент самого понятия договора. Свобода договора и автономия воли превратились здесь в простой фетиш[410]. Американский юрист Кесслер, анализируя роль и характеристики договоров присоединения, делает такой общий вывод: <... могущественные промышленные и торговые повелители... навязывают свой собственный новый феодальный порядок, который заключается в обратном повороте от договора к статуту>[411]. Другие авторы рассматривают это явление в плане более обширных изменений значения и функций договора, полагая, что индивидуальные правоотношения во все большей степени определяются положениями статутов, а не свободно заключаемыми договорами, и в этом они усматривают вырождение, т.е. закат, договора[412]. Некоторые западные юристы видят в институте договоров присоединения одно из проявлений <социализации гражданского права>, вытеснения индивидуалистического договора договором, проникнутым духом коллективизма[413].

Крупные фирмы при составлении формуляров сплошь и рядом включают в них условия, ущемляющие интересы рядового контрагента, в частности в них нередко оговаривается освобождение продавца или сервисного предприятия от ответственности за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу контрагента при их исполнении, либо уменьшение объема такой ответственности. Классическое договорное право не располагает эффективными средствами защиты экономически слабой стороны в таких договорах.

В гражданском праве большинства стран Запада существуют общие положения о необходимости соблюдать публичный порядок, добрые нравы, добрую совесть или положения о неоправданных договорных условиях, но на практике эти нормы не применялись для защиты потребителей в стандартных договорах. Исключение, быть может, составляет судебная практика ФРГ, которая, используя каучуковые формулировки, в том числе  138 ГГУ, объявлявшего недействительными сделки, наносящие ущерб добрым нравам, признавала недействительными договоры, заключенные с использованием монопольного положения или экономического могущества одной из сторон. Сходную политику проводили и греческие суды.

Поскольку несбалансированность прав и обязанностей сторон в договорах присоединения была слишком явной, судебные органы западных стран, рассматривая конкретные споры, иногда пытались использовать нормы действующего договорного права относительно порядка заключения договоров, признания их недействительными в силу пороков воли, убыточности для защиты имущественных интересов рядового потребителя. В этих же целях английские суды стали рассматривать в качестве подразумеваемого условия всякого договора с участием профессионального продавца его обязанность поставлять товар, соответствующий определенным качественным характеристикам (английский Закон о продаже товаров 1979 г. воспринял эту норму).

В соответствии с судебной практикой Франции, Бельгии, Нидерландов, Греции на профессионального коммерсанта - сторону в некоторых видах договоров - стала возлагаться информационная обязанность. Французские суды презюмируют недобросовестность профессионального продавца, если товар был продан со скрытыми недостатками. Однако даже эти разрозненные и непоследовательные попытки как-то защитить слабую сторону в договорах присоединения в целом плохо согласуются с общими принципами классического договорного права с его автономией воли и свободой договора. Во многих случаях общая теория договора не в состоянии была предложить сколь-нибудь действенной защиты от произвола монополий. Так, например, аннулирование типового контракта в соответствии с положениями классического гражданского права имеет последствия лишь в отношении сторон определенного контракта, и ничто не препятствует компании в дальнейших своих взаимоотношениях с клиентами использовать формуляр, который суды объявили недействительным. Наконец, надо учесть, что применение санкций в договорном праве полностью зависит от вмешательства суда. Но рядовой потребитель избегает обращаться в суд, справедливо опасаясь запутанности, сложности и дороговизны судебной процедуры.

Несправедливость такого положения проявилась столь отчетливо и резко, что государство должно было внести срочные коррективы в действующее договорное право, несколько ограничить свободу монополистических объединений в определении содержания стандартных договоров. Практически во всех западных странах были проведены соответствующие законодательные реформы. Так, в Швеции Закон, запрещающий недобросовестные договорные условия, действует с 1971 г. Он был дополнен в 1976 г. В Федеративной Республике Германии 9 декабря 1976 г. был принят Закон, относящийся к регулированию стандартных договорных условий (вступил в силу с 1 апреля 1977 г.). В Англии такого рода нормы включены в Закон о справедливой торговле 1973 г. и в Закон о несправедливых договорных условиях 1977 г. В Соединенных Штатах Америки в 1975 г. был принят Федеральный закон о простых договорных условиях. Его также называют Законом Магнусона-Мосса. Указанный акт закрепил в интересах потребителей определенный минимум договорных гарантий. В частности, согласно  108(в) этого закона, продавец не может предусмотреть в стандартных договорах, которые он использует в своей практике, оговорку, исключающую гарантии пригодности товара для продажи. Он вправе лишь ограничить продолжительность действия такой гарантии. Правила, регламентирующие стандартные договоры, содержатся и в законодательных актах, относящихся к отдельным видам договоров. Например, в США они имеются в Федеральном законе о защите потребительского кредита, в Англии - в Законе о потребительском кредите 1974 г. Соответствующие нормы обычно включаются и в обобщающие законы о защите потребителей, которые приняты во многих странах. В частности, в Японии такой закон действует с 1968 г. Во Франции 10 января 1978 г. принят Закон о защите и информации потребителей товаров и услуг. В Финляндии целая серия законодательных актов об охране потребителей вступила в силу с 1 сентября 1978 г. Законы о защите потребителей приняты в Австрии (1979 г.), Канаде (1978 г.) и ряде других стран.

Сам факт проведения указанных реформ весьма знаменателен. Западный законодатель после долгих десятилетий замалчивания или попросту игнорирования существования отношений финансовой зависимости между сторонами в договорных отношениях вынужден был признать наличие экономического неравенства в самой распространенной категории договоров: соглашениях между потребителями и профессиональными коммерсантами - крупными компаниями. Основное содержание законодательных новелл сводится к тому, чтобы с помощью правовых средств постараться как-то смягчить остроту этого неравноправного положения сторон в договоре, предоставить рядовым потребителям дополнительные права и гарантии, возложить на коммерсантов определенные обязанности, ограничить свободу компаний в определении содержания стандартных договоров, в том числе запретить включение в эти договоры положений, наиболее открыто и грубо ущемляющих интересы потребителей, наконец, предоставить потребителям более простые, дешевые, а посему и доступные процессуальные средства защиты своих прав.

Новые законодательные акты распространяют свое действие либо на типовые, стандартные контракты, либо на договоры, в которых профессиональному коммерсанту противостоит потребитель.

По первому пути пошло, например, право ФРГ. Закон 1976 г. установил контроль над общими договорными условиями. Последние, согласно ст. 1 этого акта, определяются как условия, заранее сформулированные одной из сторон для множества контрактов, которые навязываются другой стороне. ГК Италии также принимает во внимание названный элемент. В других странах контроль за содержанием распространяется на договоры с участием потребителей. Иногда в законодательном акте используются оба критерия (например, ст. 3 Закона о нечестных договорных условиях Англии). Западное право при определении лица, которое можно считать потребителем, исходит обычно из двух критериев: во-первых, потребитель не является предпринимателем, т.е. профессиональным коммерсантом, оперирующим с товарами или услугами; во-вторых, он приобретает вещь или услугу для удовлетворения своих частных потребностей. Финский законодатель рассматривает в качестве потребителя частное лицо, которое приобретает вещь, товар или услугу для своей семьи[414]. Сходные определения содержатся и в законодательстве (судебной практике) других западных стран.

Контроль за содержанием стандартных договоров возлагается на суды (ФРГ, Бельгия, Ирландия) или же на различные органы государственного управления, в том числе на министерства (Франция, Канада), специальные органы, созданные для охраны интересов потребителей и часто при их активном участии (в Англии - это генеральный директор по честной торговле, в Дании - омбудсман потребителей и национальная посредническая комиссия). В США стандартные договоры с участием потребителей в сфере страхования и коммунальных услуг подлежат обязательному предварительному утверждению особыми государственными агентствами (комиссией по страхованию, комиссиями по коммунальным услугам). Комиссии разрешают компаниям использовать тот или иной стандартный договор, если он содержит все предписанные законом условия и не включает нежелательные положения.

Ограничение свободы в таких договорах идет по двум направлениям. Нередко закон предписывает включить в стандартный договор или же в договор с участием потребителя то или иное обязательное условие. Но чаще всего законодательство идет по пути запрещения определенных договорных условий. В ФРГ закон перечисляет условия, которые признаются недействительными ( 10, 11 Закона об общих договорных условиях). Во Франции законодательство устанавливает в этой области лишь общие границы, а перечисление конкретных недействительных положений контрактов дается в декрете. Наконец, во многих законодательных актах предусматривается, что суд вправе объявлять недействительными те положения контрактов, которые являются неразумными или противоречат доброй совести либо несправедливыми. Указанные критерии весьма расплывчаты, их содержание в конечном счете зависит от усмотрения суда, несмотря на то что законодатель иногда дает им пояснения. Так, например, в  10 Закона ФРГ об общих договорных условиях перечислены восемь оговорок и подчеркнуто, что они не имеют силы, если в конкретном случае являются неприемлемыми, неразумными или объективно несправедливыми. Оценку таким договорным условиям дает суд. В Финляндии закон запрещает продавцу включать в договор условия, которые являются неправомерными с точки зрения потребителя (ст. 1 гл. 3 Закона о защите потребителя от 20 января 1978 г.). Согласно шведскому Закону о нечестных стандартных условиях от 30 апреля 1971 г. суд вправе запретить предприятию использовать в будущем стандартные условия договоров, которые представляются недобросовестными по отношению к другой стороне. Кроме того, обязанности продавца не могут быть изменены соглашением сторон, если в результате этого не улучшится охрана интересов покупателя. Законодательство и судебная практика западных стран признают обычно недействительными положения договоров, которые освобождают продавца или сервисные предприятия от ответственности перед покупателем или клиентом либо уменьшают размер такой ответственности, либо дают поставщику право на одностороннее изменение или расторжение договора в случаях, не предусмотренных законом, либо возлагают на потребителя бремя доказывания, которое обычно лежит на поставщике, и т.д.

В области договоров присоединения четко прослеживается общая тенденция западного гражданского права - расширить права суда в толковании договора вплоть до изменения или даже исключения из него условий, которые, по мнению суда, являются неразумными. <Если суд, - гласит ст. 2-302 Единообразного торгового кодекса США, - найдет, что договор или какая-то его часть с точки зрения права были неоправданны в момент его совершения, суд может отказать в принудительном исполнении по этому договору, или он может признать юридическую силу за частью договора без неоправданного условия, или ограничить применение любого такого условия так, чтобы это применение не привело к неоправданным последствиям>.

Следует подчеркнуть, что свобода договора ограничивается и государством путем детальной регламентации банковских, страховых, транспортных, валютных, внешнеторговых операций; установления систем лицензирования, когда для осуществления той или иной операции, например договора продажи или перевозки, необходимо предварительно получить специальное разрешение от компетентного государственного органа; определения цен на товары и услуги и т.п. Например, во Франции после издания двух ордонансов о ценах 30 июня 1945 г. наступил длительный период регламентации цен, применявшейся к такому большому числу продуктов и услуг, что свободно определяемые цены составляли исключение[415]. Цены устанавливаются постановлениями министра экономики (иногда совместно с другими министрами, например транспорта, промышленности, сельского хозяйства, здравоохранения) или префектов. Продавец или лицо, предоставляющее услуги, которые не соблюдают постановлений, относящихся к ценам, могут быть привлечены к уголовной ответственности.

Более противоречиво происходит развитие правового регулирования исполнения договора в западных странах. Это вполне объяснимо, ибо именно на стадии существования договорного отношения оно испытывает воздействие различных по направленности сил. Углубление общественного разделения труда, усиление кооперации в рамках рыночного хозяйства диктуют требование строжайшего соблюдения договорных связей как необходимого условия функционирования сложной хозяйственной системы. Отказ от исполнения или ненадлежащее исполнение договора в современных условиях могут повлечь за собой лавинообразный процесс расстройства хозяйственных связей.

Нередко для участника договорных отношений просто невозможно или чрезвычайно затруднительно исполнить договор. Уязвимость договора перед лицом экономических и социальных потрясений возрастает и потому, что увеличивается в целом продолжительность многих договоров, получают широкое распространение сложные, комплексные соглашения. Указанные причины побуждают западное право отходить от принципа <святости> договора, т.е. строгого исполнения договорных обязательств. <Отмеченные изменения, - по мнению Р.С. Халфиной, - происходили и нарастали постепенно, они не отразились на законодательстве, но очень заметны в практике>[416].

Это явление иногда именуют отказом от принципа . Соответственно в правовой области данные процессы получили противоречивое отражение. С одной стороны, в современном западном гражданском праве обнаруживается тенденция развития всевозможных средств и приемов, направленных к понуждению должника надлежащим образом исполнить договорное обязательство. В частности, во Франции судебная практика еще в прошлом столетии разработала систему штрафов (astreinte), которые должник обязан уплачивать за каждый день задержки в исполнении договора. Угроза понести большие расходы вынуждает должника исполнить обязательство в натуре. В 1972 г. нормы об astreinte были включены в текст ГПК Франции. Сходные правила предусмотрены в книге 3 нового ГК Нидерландов. В нем такая система штрафов называется dwangsom[417]. Как одно из проявлений той же тенденции можно расценивать более широкое использование принудительного исполнения в натуре договорных обязательств в англо-американском праве. Классическое общее право рассматривало исполнение в натуре как исключительное средство, применяемое только по усмотрению суда. В принципе же, кредитор в случае неисполнения обязательства вправе был претендовать лишь на возмещение причиненного ему ущерба, т.е. на денежную компенсацию. Долгое время английские и американские суды присуждали к исполнению в натуре, только если речь шла о договорах, относящихся к продаже недвижимости или к продаже уникальных предметов. В настоящее время судебная практика Англии и особенно США выносит решения о принудительном исполнении в натуре и в иных случаях, например когда покупатель не имеет возможности приобрести соответствующий товар на доступном ему рынке, хотя бы этот товар и не был уникальным; по договорам строительного подряда[418]. В ст. 2-716/1/ ЕТК США закреплена эта судебная практика: <Решение об исполнении в натуре может быть вынесено в том случае, если речь идет об уникальных товарах или при других надлежащих обстоятельствах>. Американские юристы очень широко трактуют уникальный характер товара. В качестве уникальных рассматриваются не только антикварные предметы, произведения искусства, но и природные ресурсы, акции закрытых корпораций и иные товары, не доступные для покупателя на открытом рынке[419].


Примечания:

[410] David R. Sources of Law // International Encyclopedia of Comparative Law. V. II. Ch. 3. Tü-bingen, 1984. Р. 77.

[411] Kessler F. Contract of Adhesion // Some Thoughts About Freedom of Contract; Columdia Law Review, 1943. P. 640-641.

[412] Eörsi G. Op. cit. P. 264 (автор рассматривает взгляды Zweigert и Költz).

[413]  Carbonier S. Théorie des obligations. P., 1963. P. 75; Werp M. Die Grenzen der Abdingbar-keit des dispositiven Gesetzrechts indisbesonder beim Kauf und Werkvertag. Heidelberg, 1969. S. 4.

[414] Lancin B. La protection du consommateur en Finlandie // Revue intternationale de droit com-paré.1980. № 2. P. 374.

[415] Lamy commercial. P. 4. С 1978 г. Франция существенно сократила сферу административной регламентации цен.

[416] См.: Государственно-монополистический капитализм и буржуазное право. М., 1969. С. 3.

[417] Hartkamp A. Op. cit. P. 323.

[418]  См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. Ч. II. М., 1984. С. 36-38.

[419] Corley R.N., Robert W.J. Fundamentals of business law. New Jersey, 1974. P. 200.