Классика российского права, проект компании КонсультантПлюс при поддержке издательства Статут и Юридической научной библиотеки издательства Спарк

Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву

Выпущенные акции являются именными. Закон ограничил круг лиц, которым акции могут быть уступлены. Это члены персонала предприятия, само предприятие или же государство. Акции приобретаются также специальным фондом, созданным на Рено. Работники, покинувшие Рено, могут оставаться собственниками его акций.

Закон 1970 г. предусматривает ряд мер, направленных на предотвращение перехода акций Национального управления заводами Рено в руки лиц, не связанных с предприятием трудовыми отношениями. Только супруг и нисходящие родственники по прямой линии этого работника-акционера могут наследовать акции Рено. Все другие лица, к которым перешли эти акции, должны в пределах установленного срока уступить их на определенных в законе условиях. В противном случае акции утрачивают все оговоренные в законодательстве права. Такими правами владельца акций Рено закон признает право участвовать в прибылях, полученных Национальным управлением, и право участвовать в увеличении капитала, когда оно осуществляется через включение в акционерный капитал резервов[127].

Работник вправе владеть акциями Рено лишь в пределах установленного в декрете максимального их числа[128].

Закон от 24 октября 1980 г. развил указанные идеи. В акционерных обществах, согласно предписаниям этого закона, чрезвычайное общее собрание должно принять решение об увеличении основного капитала на 3%. Указанное увеличение финансируется на 35% самим обществом. Последнее обязано включить соответствующую долю своих резервов в основной капитал, а 65% увеличения капитала покрывает государство путем предоставления обществу кредита на соответствующую сумму сроком на десять лет. Данный кредит погашается обществом. Акции, которые выпускаются акционерной компанией в связи с этим увеличением капитала, бесплатно распределяются среди работников, занятых в этом акционерном обществе. При этом номинальная стоимость акций, переданных каждому работнику, не должна превышать 5000 фр. В течение срока от 3 до 5 лет держатели таких рабочих акций не вправе отчуждать их кому-либо. Закон 1980 г. был подвергнут резкой критике и справа, и слева. Преследующий ту же цель, что и другие нормативные акты в этой области, - цель смягчения классовых противоречий внутри предприятия, цель улучшения социального климата на производстве, установления диалога между трудом и капиталом, названный закон отбросил основные классические принципы акционерного права. Как известно, членство в акционерной компании - дело совершенно добровольное. Вводя обязательное распределение акций, французский законодатель идет вразрез с этим ведущим началом акционерного и гражданского права. Далее, в течение ряда лет рабочие-акционеры не вправе освободиться от своих ценных бумаг. Они становятся <принудительными собственниками> акций компании. Это также не соответствует принципу оборачиваемости акций, на котором основано классическое право компаний и который вытекает из самой сути акционерного общества как объединения капиталов. Некоторые французские авторы считают, что появление внутри акционерного общества новой категории акционеров приведет к нарушению прав прежних акционеров - вкладчиков капитала на ранее образованные резервы, ибо все акционеры имеют равные правомочия на все имущество компании, независимо от того, когда они стали участниками акционерного общества. Существует и множество других проблем стыковки новых положений с нормами акционерного законодательства[129]. В целом практически все исследователи без малейшего оптимизма оценивают очередную попытку насаждения народного капитализма законодательным путем. Скепсис их основан на опыте реализации сходных законодательных предписаний. Обязательное распределение акций во Франции было осуществлено ранее в трех национальных банках и в десяти национальных страховых компаниях. Рабочие так и не почувствовали себя по-настоящему хозяевами указанных обществ. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что после окончания периода времени, когда они не вправе были отчуждать переданные им бесплатно акции данных компаний, рабочие тут же продали от 40 до 60% этих ценных бумаг[129].

В законодательном регулировании участия рабочих и служащих в акционерном капитале общества следует отметить несколько существенных элементов. Во-первых, размер участия всех, а также отдельных работников ограничивается в целом небольшой величиной. Так, в США - этом бастионе <демократического капитализма> - лишь 2,6% рабочих и 0,3% фермеров владеют акциями. Одному лишь семейству Дюпонов принадлежит в десять раз больше акций, чем всем рабочим США. Круг акционеров в послевоенное время расширился главным образом за счет мелкой буржуазии, интеллигенции, высокооплачиваемых служащих. Распределение ничтожной части акций среди трудящихся не вызвало сколь-нибудь существенного перераспределения богатства, собственности внутри буржуазного общества. В тех же Соединенных Штатах небольшая прослойка сверхбогачей, составляющая всего 0,5% населения этой страны, обладала 49,3% всех акций. Что же говорить о других странах, где диффузия ценных бумаг не получила такого развития, как в Соединенных Штатах?! Во-вторых, надо учесть, что среди рабочих и служащих распределяются акции именно данного общества. В-третьих, размер участия каждого работника зависит от таких критериев, как размер получаемой им заработной платы, производственный стаж, занимаемое служебное положение. Иными словами, распределение акций носит по отношению к заработной плате дополнительный, производный характер. В-четвертых, в большей или меньшей степени ограничивается возможность отчуждения работником своих акций.

Эти особенности правового режима рабочих акций определяются их социальной целью. <Заинтересовать> работника в росте производительности труда, прибылей компании, расколоть единое рабочее движение на отдельные конкурирующие между собой группы и тем самым инкорпорировать его в экономическую и социальную систему капитализма - таковы главные задачи буржуазного законодательства в этой области. То, что для осуществления этой цели избрана форма акции, далеко не случайно. Прежде всего надо иметь в виду, что доход по акции колеблется в зависимости от величины распределяемой прибыли. Поэтому акция является удобным и апробированным инструментом оплаты труда работника, с помощью которого зависимость между состоянием дел компании и величиной дохода каждого работника осуществляется наиболее простым, непосредственным способом. Далее, с формально-юридической точки зрения исчезает разница между рабочим и капиталистом. И тот и другой выступают как акционеры. Именно на этой формальной общности и акцентируют внимание представители теории <социализации собственности>.

Усиление законодательного стимулирования распространения акций среди рабочих и служащих, которое можно отметить в последние годы в ряде капиталистических стран Западной Европы и Латинской Америки, также преследует прежде всего идеологическую цель насаждения иллюзии относительно возможности движения капитализма к бесклассовому обществу через эволюцию. Идеологическая функция современного акционерного права капиталистических стран быстро прогрессирует, развивается. Усиление социальной <нагрузки> - характерная его черта[130]. Иногда она проявляется в вульгарной форме социальной демагогии, содержащейся к тексте законодательного акта.

Теоретической базой законодательных попыток инкорпорировать трудящихся в структуру акционерного общества являются, с одной стороны, широко распространенное в современной буржуазной политической экономии учение о факторах производства (труде, капитале, земле), а с другой стороны - идеи правового солидаризма, для которого, как известно, характерно отрицание классовой борьбы и идеологическая трактовка права в качестве инструмента социального примирения, согласования интересов различных социальных групп. В более широком плане эти попытки выступают как юридические аппликации теории согласованной экономики.

<Владея акциями на 500 или на 1000 фр., рабочий не становится капиталистом>[131]. Рабочий класс капиталистических стран это отлично понимает. Не случайно, что не рабочие, а предприниматели настаивают на участии трудящихся в акционерном капитале[131]. Не <снизу>, а <сверху> идет инициатива законодательного регулирования этого участия. Тщетность попыток сгладить антагонизм между трудом и капиталом путем распределения среди рабочих и служащих акций подчеркивается не только прогрессивными партиями и профсоюзными организациями[132], но ее вынуждены признавать и сами буржуазные юристы.

В связи с анализом сущности рабочих акций возникает вопрос, насколько выводы, к которым мы пришли, согласуются с Марксовым определением акции. В первом томе <Капитала> К. Маркс писал: <Акции железнодорожных, горных, пароходных и других обществ являются представителями действительного капитала, именно капитала, вложенного и функционирующего в этих предприятиях, или денежной суммы, авансированной участниками с целью израсходовать ее в этих предприятиях как капитал>[132]. Когда мы говорим об акции как о ценной бумаге, то мы подчеркиваем, что она служит подтверждением права ее владельца на стоимость капитала. Сама же стоимость денег или товаров как капитала определяется, как подчеркивал К. Маркс, <тем количеством прибавочной стоимости, которое они производят для своего владельца>[133]. Отсюда следует, что <акция есть лишь титул для собственности, pro rata[134], на реализуемую им прибавочную стоимость>[135]. С помощью акции капиталист присваивает прибавочную стоимость, произведенную наемными работниками. Таким образом, акция выступает как инструмент капиталистической эксплуатации. Как же совместить Марксово определение акции - титула собственности на прибавочную стоимость и владение акциями тех лиц, которые эту прибавочную стоимость производят?

По отношению к рабочему акция не является способом присвоения прибавочной стоимости, так как прибавочная стоимость есть чужой неоплаченный труд. Для рабочего-акционера владение ценными бумагами акционерного общества не дает и не может дать такого дохода, который позволял бы говорить о присвоении результатов чужого труда. Мы уже приводили данные относительно незначительности доли акций, которые находятся в собственности рабочих. Средний доход, полученный ими от фондовых бумаг, также ничтожен. Например, во Франции в середине 60-х гг. он составил 654 фр. в год, т.е. был равен половине размера существовавшей тогда минимальной заработной платы, установленной законом. Фактически в виде доходов от акций рабочие получают мизерную долю своего же неоплаченного труда[136].

Итак, акция в одном случае служит инструментом эксплуатации, инструментом присвоения результатов чужого труда, а в другом случае она выступает как одна из форм оплаты труда наемного работника. Решить, в каком качестве выступает акция для данного лица, можно только конкретно.

Этот вывод ничуть не колеблет определения К. Марксом акции как титула собственности на прибавочную стоимость. К. Маркс в этом определении формулирует понятие акции как экономической категории. Понятие - это отражение существенно общего в предмете, его первоосновы. Сущность акции нельзя раскрыть, сравнивая и выделяя общие черты акций, оставаясь на уровне юридического анализа (именно так, кстати, и поступают буржуазные авторы), так как <право не может быть понято из самого себя>. Сущность акции может быть раскрыта лишь при анализе экономических отношений, что и проделал К. Маркс. Правовая форма акции по отношению к своей экономической основе имеет определенную самостоятельность. Эта форма может быть использована для опосредования других экономических отношений. Поэтому вовсе не обязательно, чтобы каждая акция в ее юридическом значении была инструментом присвоения прибавочной стоимости.

При оценке такого явления, как диффузия акций, необходимо также учитывать, что трудящиеся всегда выступают как мелкие акционеры. Никакого реального влияния такие акционеры на политику акционерной компании никогда не оказывали. Более того, в настоящее время наблюдается острый кризис и упадок представительных органов акционерного общества - общих собраний акционеров. В законодательстве этот процесс нашел свое отражение во многих положениях.

Проблема управления акционерными обществами без всякого преувеличения является в настоящее время по своей значимости основной проблемой в том разделе буржуазного частного права, который относится к правосубъектности.

По этому вопросу, как ни по одному другому, высказано множество нередко взаимоисключающих утверждений, на искаженных толкованиях процессов управления в корпорациях построены практически все буржуазные современные конструкции юридического лица. Последние используются обществоведением в капиталистических странах для создания более обобщенных теоретических концепций о развитии отношений собственности в рамках буржуазного общества, об изменении социальной роли капитала и т.д.

Изучая явления, происходящие в рамках современной крупной корпорации, западные исследователи подчас приходят к очень <революционным> выводам. Так, американский социолог М. Харрингтон утверждает, что <капитализм движется к своему концу массивно и незаметно, как ледник>[137]. В основе этой общественной эволюции лежит, по мнению именитого американского экономиста Дж. Гэлбрэйта, переход власти от собственников к управляющим[138]. <Одним из последствий демократизации капитализма, - заявляют французские социологи Ж. Фурастье и А. Лалеф, - является то, что предприятие: в действительности не принадлежит больше никому. Разумеется, юридически оно остается собственностью, но акционеры неизвестны, многочисленны и распылены. Их собственность является юридической абстракцией, но не реальностью>[139]. Наиболее <радикальные> сторонники концепции <индустриального общества>, искажая известное высказывание К. Маркса об устранении частной собственности для большинства в акционерной компании, приходят к заключению, что распространение акций <тождественно устранению частной собственности> вообще, что <собственность в прежнем смысле вытеснена новым институтом - корпорацией>[139]. Буржуазные авторы предлагают поэтому отказаться и от самого понятия собственности, так как она якобы превратилась в <юридическую этикетку, которая затрудняет, а не стимулирует анализ реальной власти на средства производства>[140]. Интерес же крупных акционерных обществ трактуется как общий интерес. <Крупные фирмы: если и не служат общему интересу, - рассуждают уже известные нам Фурастье и Лалеф, - то, по крайней мере, уважают его>[141]. <Акционеры обладают на деле лишь теоретической властью. Реальная власть принадлежит управляющим общества>[142]. Как мы уже отмечали, в акционерных обществах функции управления отделены от собственности на капитал. В третьем томе <Капитала> К. Маркс отмечает характерную особенность акционерных компаний: действительно функционирующий капиталист превращается в простого управляющего, распоряжающегося чужими капиталами, а собственники капитала - в чистых собственников, в чистых денежных капиталистов[143]. Управляющие совершают сделки от имени общества, нанимают и увольняют рабочих и служащих, организуют производство, т.е. осуществляют действия, которые традиционно связывались с реализацией предпринимательской деятельности. Зависимость же их от собственников, особенно в крупных компаниях с высокой степенью распыленности акционерного капитала, завуалирована, скрыта. Таким образом, буржуазные юристы и социологи приходят к выводу, что власть управляющих - это <власть без собственности>. Один из основоположников чрезвычайно популярной на Западе доктрины о <революции управляющих> американский юрист А. Берль писал, что в крупнейших американских корпорациях власти акционеров больше не существует, а сами эти корпорации превратились в <коллективные корпоративные институты>[144] и будто бы <отделение людей от собственности> в этих корпорациях столь радикально, что <даже коммунистическая революция не могла бы совершить этого более полно>[145].

Недопустимо власть собственников понимать только как возможность осуществления ими управления в указанном выше смысле. Их власть проявляется в праве контроля и наблюдения за органами управления акционерными компаниями, в праве назначать и смещать по своему усмотрению управляющих. Функция управления и в предшествующих общественно-экономических формациях далеко не всегда была неразрывно связана с личностью собственника. История подсказывает нам множество примеров, когда рабовладельцы или феодалы не утруждали себя заботами по управлению своими поместьями, передавая их в аренду или на попечение управляющих. Однако было бы неправильно утверждать (кстати, этого не делают и буржуазные исследователи), что собственники в этом случае утратили власть над своим имуществом. Напротив, всякая последовательная буржуазная революция выдвигала на первый план требование лишить феодалов земли, их основной собственности, подразумевая тем самым лишить их власти.

Примечания:

[127] С согласия государства акционеры могут участвовать в увеличении капитала, которое происходит путем совершения денежных взносов.

[128] К началу 1971 г. персоналу было передано 542 тыс. акций, или 4,5% основного капитала Рено (Fremontiere J. La fortresse ouvriere: Renault. P., 1971. Р. 49). С учетом того, что численность персонала концерна в том же году достигла 130 тыс. человек, а его основной капитал равнялся 1,7 млрд фр., выходит, что каждый работник Рено владел в среднем четырьмя акциями с номинальной стоимостью в 560 фр.

[129] Rapport Daily. Doc. Parl. Sénat. № 274. 1980. 29 mai. Р. 19.

[130] В этой связи понимание института акции <как способа экспроприации и без того скуд-ных денежных средств в пользу капиталистов> (Мозолин В.П. Корпорации, монополии и право в США. С. 200), по нашему мнению, устарело. Надо учесть и тот факт, что в странах Западной Европы во многих случаях акции среди рабочих и служащих распределяются бесплатно.

[131] См.: Усенин В.И. Социальное партнерство или классовая борьба? М., 1968. С. 52.

[132] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. II. С. 9.

[133] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 390.

[134] - пропорционально. - Ред.

[135] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. II. С. 9.

[136] Banderiere G. Les revenus des ménages en 1965. P., 1965. Р. 74.

[137] Harrington M. Accidental Centure. L., 1965. Р. 78 (цит. по: Михеев В.И. Капитализм или <индустриальное общество>? М., 1968. С. 88).

[138] См.: Гэлбрэйт Дж. Новое индустриальное общество. М., 1969. С. 88.

[139] Aron R. Le dévéloppement de la société industrielle et la stratification sociale. P., 1956. Р. 172.

[140] Perroux F. La coexistence pacifique. P., 1958. Р. 45.

[141] Fourastie J. et Lalef A. Op. cit. Р. 107.

[142] Ripert J. Traité: P., 1954. Р. 393.

[143] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 479.

[144] Berle A. Power Without Property. N.Y., 1959. Р. 77.

[145] Ibid. Р. 76.

« Предыдущая | Оглавление | Следующая »