Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву
Отождествление собственности и права собственности в его вещно-правовой оболочке - наиболее распространенная методологическая ошибка буржуазных авторов. Но от отождествления собственности и права собственности в указанном смысле всего лишь один шаг, как верно отмечает В.А. Туманов, до утверждения, <что в случае изменения этого права (например, в случае превращения имущества в долю акционерного капитала) частная собственность <трансформируется>, <социализируется>, теряет индивидуалистический характер и т.п. Именно отождествление собственности и права собственности позволяет представителям <теории трансформации> частной собственности выдавать изменения в правовом режиме собственности, происходящие в результате процесса монополизации, за изменения общественно-экономического содержания собственности>[146]. Приурочение права собственности к <вещественным> правомочиям капиталистического собственника академик А.В. Венедиктов с полным основанием характеризовал как одно из выражений фетишизации общественно-производ-ственных отношений капиталистического общества и юридической их мистификации[147].
Акционеры, получая дивиденды, присваивают прибавочную стоимость, выступают как собственники капитала. С другой стороны, само акционерное общество в хозяйственном обороте действует как автономный собственник, как лицо. Видимое противоречие между этими, на первый взгляд, взаимоисключающими явлениями было объяснено в советской правовой литературе через анализ собственности в качестве не только юридического, но и экономического понятия. В экономическом смысле собственность есть отношения по присвоению[148]. Указанные отношения опосредуются не только одноименным институтом, но и другими нормами права, в том числе нормами акционерного законодательства[149].
Если капиталистическая собственность может быть реализована не только при помощи вещных правомочий, но и с помощью норм обязательственного, акционерного права, то все же указанные правомочия являются необходимым звеном в правовом оформлении материальных отношений капиталистической собственности. <Без права владения, пользования и распоряжения товарами in natura, как телесными вещами (res corporales), - пишет А.В. Венедиктов, - не может быть ни осуществлена, ни реализована капиталистическая эксплуатация>[150]. Это вытекает из природы товара как единства потребительной и меновой стоимости. Товар является потребительной стоимостью и одновременно вещественным носителем стоимости. Распоряжаться этой стоимостью можно только распоряжаясь ее вещественным воплощением, т.е. самим товаром.
Акционерное общество является, по общему правилу, функционирующим капиталистом. Но для того чтобы осуществить само капиталистическое производство, функционирующий капиталист должен обладать правом собственности на средства производства в их натуральной форме. Он должен выступать как собственник производимых товаров. <В условиях товарного производства и обращения, - отмечает А.В. Венедиктов, - отдельные фазы превращения капитала (денежного, производительного и товарного) по-прежнему нуждаются в признании за промышленным (функционирующим) капиталистом права владения, пользования и распоряжения средствами производства в их натуральной форме>[151].
Если собственность на стоимость акционерного капитала может быть отчуждена путем передачи контрольного пакета акций, то это ничуть не уменьшает значения <вещественных> правомочий для самой акционерной компании. <Она должна иметь <обычное> право собственности на принадлежащие ей средства производства в их натуральной форме:>[152].
Таким образом, на один и тот же капитал существует два, с экономической точки зрения, собственника. Но одному из них принадлежит собственность на стоимость капитала, а другому - промышленному (функционирующему) капиталисту - на потребительную стоимость этого капитала, т.е. способность <производить при средних условиях среднюю прибыль>[153].
Один и тот же капитал может существовать как удвоенный капитал, как капитал для двух лиц, имеющих на него различные юридические титулы только потому, что прибыль между этими лицами делится на процент и предпринимательскую прибыль. Процент <представляется исключительно продуктом собственности на капитал>, предпринимательский доход - <продуктом исключительно функционирования с этим капиталом>[154]. <Приносящий проценты капитал - это капитал как собственность в противоположность капиталу как функции>[155]. Однако юридическим собственником буржуазный закон признает только то лицо, которое является собственником потребительной стоимости капитала, т.е. акционерное общество. Акционеры же являются собственниками стоимости капитала. Держатели облигаций также выступают в качестве собственников стоимости, но лишь заемного капитала.
Акционерная компания представляет собой организацию собственников капитала. Поэтому и органы акционерного общества должны прежде всего служить формированию, выявлению коллективной воли собственников. Но, с другой стороны, акционерная компания создается для использования этого капитала как функционирующего, т.е. для ведения предпринимательской деятельности. Отсюда вытекает, что органы акционерного общества должны быть одновременно приспособлены для управления этой деятельностью, для управления предприятием.
Всякий процесс производства, имеющий вид <общественно-комбинированного процесса>[156], требует управления. Поскольку производственная или иная предпринимательская деятельность осуществляется непрерывно, постольку и управление им как функция всякого кооперированного труда должно быть постоянным и квалифицированным. Ни общее собрание участников, ни правление директоров не могут удовлетворять указанным требованиям, да они попросту и не предназначены для исполнения функций управления производством.
Вот почему в последнее время в акционерных компаниях институализировалось производственное управление. Во Франции оно осуществляется при традиционной системе органов - президентом - генеральным директором и его помощниками, при новой системе - директоратом. В ФРГ все вопросы, связанные с текущим управлением, сосредоточены в правлении. В Англии эту деятельность осуществляют директора-распорядители, в США - управляющие, т.е. высшие должностные лица корпорации, наделенные правом самостоятельного принятия решений. Роль и значение этого управления производством непрерывно возрастают. <Постоянное возрастание роли управления, - отмечает советский исследователь Д.М. Гвишиани, - ведущая тенденция в процессе развития, усиления общественного характера производства>[157].
И современное акционерное законодательство, отражая этот объективно существующий процесс, значительно расширило права органов текущего или производственного управления. Например, во французском праве президент - генеральный директор или директорат в настоящее время наделяются <наиболее широкими полномочиями с тем, чтобы при всех обстоятельствах действовать от имени общества> (ч. 2 ст. 113 и ст. 124 Закона о торговых товариществах). Наиболее заметно эта тенденция нашла свое проявление при новой системе органов акционерного общества с директоратом и наблюдательным советом. По существу, директорат <унаследовал> все права президента - генерального директора и, кроме того, все правомочия административного совета по управлению. Директорат меньше зависит от собраний акционеров, чем администраторы при традиционной схеме управления. Так, директора назначаются не собранием, а наблюдательным советом. Их отзыв производится хотя и собранием акционеров, но не по его инициативе, а по представлению наблюдательного совета. Воздействовать на деятельность директората общее собрание может лишь косвенным образом, в частности, оно вправе потребовать от наблюдательного совета отзыва директората под страхом отстранения от занимаемых постов членов самого наблюдательного совета. Вознаграждение управляющим определяется не собранием акционеров, а административным или наблюдательным советом.
В акционерном законе ФРГ автономность правления подчеркивается даже с большей силой, чем во французском законодательстве. И назначение, и отзыв членов правления может осуществить только наблюдательный совет. Правление составляет отчет о хозяйственной деятельности и представляет его для утверждения в наблюдательный совет. Только в случае спора между правлением и наблюдательным советом окончательное решение по нему выносит общее собрание участников. <Ответственность за руководство обществом, - гласит 76 акционерного закона ФРГ, - возлагается на правление>. В США совет директоров может передать управляющим практически все правомочия, кроме возможности вносить изменения во внутренний регламент или решать вопрос о выплате дивидендов. В структуре американских крупных корпораций зачастую создаются специальные комитеты, на которые и возлагаются все обязанности по текущему управлению.
По нашему мнению, одной из причин расширения прав органов управления акционерных компаний является также необходимость обеспечения интересов третьих лиц, с которыми орган управления вступает в договорные и иные правоотношения от имени компании.
Но расширение прав органа управления акционерной компанией не должно заслонять от нас двух фактов. Во-первых, того, что управление капитала, как доказал К. Маркс, есть не только особая функция, возникающая из особой природы общественного процесса труда и относящаяся к этому последнему, оно есть в то же время функция эксплуатации общественного процесса труда[158]. Во-вторых, того, что широкая автономия органа текущего управления как бы уравновешивается существованием органа контроля с большим объемом прав, причем этот орган контроля комплектуется собственниками и из собственников. Зависимость органов текущего управления от собственников акционерного капитала наиболее ярко проявляется и закрепляется в их праве назначать и отзывать членов этих органов. Незыблемость этого права никогда не ставилась под сомнение акционерными законами.
Управляющие осуществляют свою деятельность под постоянным контролем наблюдательного совета или совета директоров. В любое время контролирующий орган вправе производить проверочные и иные действия, которые он сочтет уместными. Он может потребовать для ознакомления любые документы, необходимые, по его мнению, для исполнения им контрольных функций. <Наблюдательный совет, - согласно ч. 2 111 акционерного закона ФРГ 1965 г., - вправе знакомиться и проверять книги и документы акционерного общества, а также ревизовать имущество, в том числе кассу акционерного общества, наличие ценных бумаг и товаров. Для совершения указанных действий он может уполномочивать отдельных членов совета или поручать выполнение определенных заданий специальным экспертам>.
Одновременно с повышением роли органов текущего управления отмечается падение значения собраний акционеров, этих представительных органов акционерной демократии. В некоторых странах общие собрания по-прежнему рассматриваются в доктрине как верховные органы акционерного общества (Франция, Италия), в праве других стран они даже формально лишены ведущей роли среди органов компании (США).
Падение роли общих собраний выражается, в первую очередь, в том, что сокращается объем прав, принадлежащих общему собранию. Если раньше во французском и западногерманском акционерном законодательстве подчеркивалось, что собрание обладает всеми правомочиями, кроме тех, которые прямо оговорены за другими органами, или тех, которые оно делегировало этим органам, то в настоящее время закон установил исчерпывающий перечень прав общего собрания. Любое решение общего собрания, которое выходит за рамки его компетенции, рассматривается как посягательство на прерогативы других органов акционерного общества и признается недействительным[159].
Основными правами общих собраний акционеров являются: право изменять уставы акционерных компаний, право избирать и отзывать членов органов управления и контроля, право утверждать отчеты указанных органов, право распределять прибыль компании, право принимать решения о реорганизации или ликвидации акционерного общества.
Падение роли собраний акционеров проявляется не только в том, что сужается круг прав, которыми обладает общее собрание, а перечисление его полномочий в законе является исчерпывающим, но и в том, что реализация некоторых из них (например, увеличение основного капитала, выпуск облигаций в праве Франции и ФРГ) может быть передана органу текущего управления.
Широкое распространение получила практика кооптации членов наблюдательных советов или советов директоров. Как мы уже отмечали, в ряде стран администраторы в настоящее время назначаются и отзываются не собранием акционеров, а наблюдательным советом. Таким образом, это важнейшее право общего собрания перешло к про-межуточному органу - наблюдательному совету.
Одним из основных полномочий собраний акционеров является <контроль за кошельком>, т.е. утверждение финансовой отчетности общества и распределение прибыли. Однако и здесь наблюдается падение их роли. Дело в том, что в последние годы стала обычной политика самофинансирования деятельности компаний, когда бóльшая часть прибыли не распределяется в виде дивидендов, а накапливается в форме резервов либо используется для увеличения основного капитала. Некоторые буржуазные авторы утверждают, что политика самофинансирования продиктована исключительно интересами развития производства и проводится в ущерб интересам акционеров, ибо сопровождается выплатой низкого дивиденда. Отдельные исследователи этого явления характеризуют его как <грабеж акционеров>. Но не следует забывать, что сами акционеры заинтересованы в финансовой устойчивости компании, в выплате стабильного дивиденда, в сохранении самой возможности присваивать прибавочную стоимость. Вместе с тем формы этого присвоения с развитием самофинансирования несколько изменяются. На первый план выдвигается прибыль, которую акционер может получить, продав свою ценную бумагу. Рост резервов влечет за собой, по общему правилу, повышение продажной цены акции. Кроме того, акционер может продать принадлежащее ему право преимущественной подписки на акции при увеличении капитала.
Расширение прав владельцев облигаций также идет за счет ограничения власти собраний акционеров.
Итак, можно заключить, что роль собраний акционеров в системе органов акционерного общества падает, значение их снижается. В другой плоскости лежит проблема, кто осуществляет правомочия, признаваемые за общим собранием, или кому принадлежит власть в общем собрании акционеров.
Решения на очередных общих собраниях акционеров принимаются простым большинством поданных голосов. На чрезвычайных и специальных собраниях решения принимаются большинством в 2/3 или в 3/4 поданных голосов. Число голосов, принадлежащих тому или иному лицу, пропорционально количеству акций, владельцем которых оно является. В акционерном законодательстве большинства развитых капиталистических стран закрепляется принцип: одна акция - один голос (ст. 174 французского Закона о торговых товариществах, ч. 1 134 акционерного закона ФРГ). В законах о корпорациях в большинстве штатов США также признается это правило. Однако оно сформулировано в виде диспозитивной нормы. Уставы отдельных корпораций могут содержать статьи, разрешающие этой корпорации выпускать многоголосые акции. Многоголосые акции признаются также в Канаде, Швеции, Панаме и в ряде других государств. Кстати, и в тех странах, которые придерживаются принципа <акционерной демократии>, т.е. одна акция - один голос, из него допускаются известные исключения. В силу ст. 175 французского Закона о торговых товариществах устав акционерного общества или чрезвычайное общее собрание своим решением могут предоставить второй голос каждой полностью оплаченной именной акции, которая не менее двух лет значится в реестре общества как принадлежащая одному и тому же лицу. Согласно законодательству об акционерных обществах ФРГ <каждая акция дает право на один голос: право на несколько голосов недопустимо>. Однако высшие органы, отвечающие за экономику земли, в которой находится акционерное общество, могут сделать исключения, коль это необходимо для обеспечения общехозяйственных интересов ( 12 акционерного закона ФРГ 1965 г.).
Неравенство в праве голоса по акциям выражается не только в существовании многоголосых акций, но и в выпуске акций безголосых. Эмиссия безголосых акций разрешается акционерным правом многих штатов США, законодательством ФРГ, Франции, Бразилии и др. Как безголосые обычно выпускаются привилегированные акции, которые дают их держателям устойчивый гарантированный доход независимо от состояния дел компании. <Привилегированные акции, - гласит 12 акционерного закона ФРГ, - могут выпускаться как акции без права голоса>, в последующих статьях дается расшифровка их статуса. В виде безголосых компания вправе выпускать акции, по которым при распределении прибыли производятся дополнительные выплаты. Если же дополнительная сумма в каком-либо году не выплачивается или выплачивается не полностью и остаток в следующем году не выплачивается наряду со всей дополнительной суммой этого года, то держателям таких акций предоставляется право голоса до тех пор, пока не будет выплачен остаток ( 139, 140). Во Франции возможность выпуска безголосых акций признана Законом от 13 июля 1978 г. Владельцам этих акций предоставляется право на первоочередное получение дивиденда, а также части имущества компании в случае ее ликвидации. Размер указанного дивиденда не может быть меньше дивиденда по другим категориям акций и во всяком случае не меньше 7,5% от суммы, уплаченной владельцами за эти акции. Если в течение трех последующих лет дивиденд не выплачивается, то собственники названных акций приобретают право голоса вплоть до окончания того хозяйственного года, в течение которого им были выданы все причитающиеся суммы (ст. 269-1-269-9 французского Закона о торговых товариществах 1966 г.). Если ценная бумага не дает права голоса, т.е. не предоставляет правомочия участвовать в управлении делами акционерной компании, то, согласно принципам классического акционерного права, ее владельца нельзя считать участником. Его правовое положение по сути не будет отличаться от статуса кредитора компании. Законодательное признание безголосых акций является также одним из многочисленных доказательств тенденции сближения правового положения акции и облигации, которая обнаруживается в современном буржуазном акционерном праве. В свою очередь эта тенденция отражает процесс дальнейшего сращивания промышленного и банковского капитала, характерный для империализма. С учетом названных явлений, определяя подлинного хозяина (хозяев) современных капиталистических акционерных обществ, можно использовать не только известную конструкцию контрольного пакета акций, но и более содержательное понятие - контрольный пакет ценных бумаг.
Примечания:
[146] Туманов В.А. Теория <социализации>
собственности в современной буржуазной цивилистике // Уч. зап. ВИЮН. М.,
1957. Вып. 1 (5). С. 42-43.
[147] Венедиктов А.В. Государственная
социалистическая собственность. С. 305.
[148] См.: Маркс К., Энгельс
Ф. Соч. Т. 12. С. 713-714.
[149] См.: Венедиктов А.В.
Цит. соч. С. 29-30; Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М.,
1961. С. 19; Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология. С. 63.
[150] Венедиктов А.В. Цит.
соч. С. 249.
[151] Венедиктов А.В. Цит.
соч. С. 304.
[152] Там же.
[153] Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. Т. 25. Ч. I. С. 387.
[154] Там же. С. 411-412.
[155] Там же. С. 417.
[156] Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. Т. 25. Ч. I. С. 422.
[157] Гвишиани Д.М. Организация
и управление. М., 1972. С. 10.
[158] См.: Маркс К., Энгельс
Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 422.
[159] Судебная практика не
допускает расширительного толкования прав общих собраний. В этом отношении
показательно решение французского Кассационного суда по делу анонимного
общества <Лама>. Фабула его такова. В административном совете анонимного
общества <Лама> остался один управляющий, который и созвал участников
на общее собрание. Решения последнего были оспорены на том основании,
что право созыва собрания принадлежит административному совету, но не
одному администратору. Кассационный суд прямо указал - право созывать
собрания акционеров составляет исключительную прерогативу административного
совета. Общее собрание не вправе собираться по своей инициативе или же
узурпировать право созыва к своей выгоде. Com. 30 april 1968 // Recueil
Dalloz. 1969. P. 89. Note J. Lacombe.
