Кривцов А.С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и в современном гражданском праве
c. Когда одно <отношение валюты> подвержено возражениям, а <отношение покрытия> - вполне действительно, - в источниках имеется, как уже было нами указано, доказательство только в пользу того, что делегат не может осуществлять против иска делегатария возражений подобного рода лишь в том случае, когда они носят строго личный характер, как, напр., beneficium competentiae или exceptio donationis immodicae. Напротив, существуют, как мы видели, фрагменты, идущие в противоположном направлении. Так, напр., если делегация совершена в обход sc. Vellejanum, запрещавшего, как известно, интерцессию женщин, и если притом в роли делеганта являлась именно mulier, то делегату давалась exceptio sc. Vellejani против иска по делегации.
Все наше предшествующее изложение показывает, что решения римских юристов, но занимающему нас вопросу, слишком относительной фрагментарной природы[289], чтобы возможно было выставить какие-либо общие правила в том роде, как это делает Киндель.
Не лучше стоит дело с тем доказательством Кинделя в пользу его теории, которое он ищет в самой <природе делегации>. Если конструировать вместе с ним понятие делегации таким образом, что она покоится на двух правовых основаниях, из которых одно является достаточным для признания ее действительности, - то, хотя при такой конструкции его теория на самом деле вытекает из <природы делегации>, но вопрос-то именно и состоит в том, является ли эта конструкция правильной. Против подобной конструкции следует возразить, во-первых, что многие и весьма важные интересы говорят в пользу того, чтобы поставить осуществление делегации в известной степени вне зависимости от обоих правовых оснований в Киндельском значении этого слова; а во-вторых, очень легко может случиться, что при отпадении одного из таких правовых оснований, хотя бы другое из них было свободно от недостатков, делегация все-таки должна быть объявлена недействительной.
Сводя все вышесказанное к одному результату, мы получим следующий вывод: прежде, чем извлекать из решений римских юристов по вопросу о делегации какие-либо общие заключения, - следует обратить внимание не только на то, что говорится в них, но и на те ближайшие обстоятельства, при которых эти решения имели место, - и не забывать, что существуют также многие другие соображения, кроме тех, ко-торые были приняты во внимание при этих решениях.
По занимающему нас вопросу, повторяем, нельзя подвести все разнообразие случаев действительной жизни под такую простую математическую формулу, как этого хочет наш автор. Что это - действительно так становится особенно ясным, если принять во внимание некоторые относительные интересы, которые должны иметь определяющий характер при регулировании отдельных случаев делегации.
Прежде всего интерес делегатария требует, очевидно, признания делегации действительной. Какое значение следует придать этому интересу? Ответ на этот вопрос зависит от особенностей отношения делегатария к делеганту, а также от того в какой мере делегатарий имеет возможность ознакомления с отношением делеганта к делегату, если последнее является недействительным.
Интерес делеганта, напротив, в некоторых случаях требует уничтожения данного им обещания делегации. Этот интерес получает, само собой понятно, только относительную защиту. Что касается до возражений против иска делегатария, вытекающих из <отношения валюты>, - то делегат может пользоваться ими смотря по характеру своих отношений к делеганту. Если, напр., делегат был должником делеганта, то его интерес редко когда будет заключаться в том, чтобы оспаривать действительность делегации, так как этот акт освобождает его от долга делеганту. Совершенно другое бывает в том случае, если такой долг был <мнимым>. Хотя для него всегда имеется возможность, посредством condictio indebiti вытребовать от делеганта то, что он при таком положении дела заплатил делегатарию на основании данного последнему обещания, - но не ясно ли, что с его интересами согласовалось бы в гораздо бóльшей степени - быть постоянно в состоянии не допустить самой возможности подобной уплаты путем exceptio против иска делегатария, - которая основывалась на дефектах <отношения валюты>?[290] Между указанными нами двумя крайними случаями, т.е. тем случаем, когда долг (<отношение покрытия>) являлся мнимым, и когда он был действительным, - стоит целый ряд случаев самого различного характера, при которых мы наблюдаем незаметный, постепенный переход от интересов делегата, почти столь же значительных, как при мнимом долге, к интересам, столь же минимальным, как при вполне действительном <отношении покрытия>.
Интерес делеганта состоит, наоборот, в том, чтобы недостатки <отношения покрытия> не отражались на действительности делегации. По вопросу о недостатках <отношения валюты> интерес делеганта требует, чтобы те возражения, которые он сам мог осуществить против делегатария, - были осуществлены также делегатом против иска по делегации, так как в противном случае, если делегат будет осужден по такому иску, - он обязан сделать <покрытие> уменьшения имущества делегата, происшедшего вследствие подобного осуждения. Но с другой стороны, интерес делеганта требует иногда как раз противоположного. Это - в тех случаях, когда, отдавая делегату <приказ> платежа в пользу делегатария, делегант eo ipso совершает <юридическое признание> в отношении к этому последнему. Чтó следует считать имеющим место в каждом конкретном случае, - должно в большой степени зависеть как от характера самих возражений, так и от выяснения ближайших обстоятельств дела.
Принимая во внимание все эти относительные, часто противоречащие друг другу интересы, легко понять, что попытка Кинделя подвести делегацию под столь простую и безусловную форму, - какую дает его теория, - не может быть признана особенно удачной. С правильной точки зрения, следует придавать каждому из обозначенных нами интересов - то бóльшее, то мéньшее значение, и, вследствие этого, получаются самые различные комбинации. Только имея в виду индивидуальные особенности отдельных случаев и пользуясь всеми средствами толкования самого акта делегации, можно прийти к действительно справедливым результатам. Что же касается до тех мыслей, которые высказываются по интересующему нас вопросу в фрагментах римских юристов, дошедших до нас в Юстиниановой компиляции, то следует признать, что их решения, основанные именно на подобном внимательном изучении особенностей конкретных случаев, приобретают для нас, конечно, очень и очень большую ценность. Но эта ценность в значительной мере понизилась бы, если бы мы вместо того, чтобы сообщать этим решениям только руководящее значение, рассматривали бы их как правило, подлежащее в каждом случае применению, - о чем сами римские юристы вовсе и не думали. Этим мы сделали бы эти решения, вместо путеводной звезды, ложным светом, который завел бы нас из обетованной земли в бесплодную пустыню сухой догматики[291].
§ 52. Теория Данца
В противоположность упомянутой нами выше "Abstrak-tionstheorie" следует указать на "Successionstheorie" Данца. Этот автор исходит из того, что рассматривает делегацию лишь как активное или пассивное преемство в долговых отношениях, между тем как так называемой <чистой> или <абстрактной> делегации он вовсе не уделяет места в римском праве. По Данцу, делегация всегда предпринимается в расчете на существующий долг и может по отношению к нему выступать в качестве активной делегации именно так, что новый кредитор (делегатарий) вступает в существующее долговое отношение между делегантом и делегатом, или она может принимать характер пассивной делегации, когда новый должник (delega-tus) вступает в отношение между делегантом и делегатарием. По этой теории, в первом случае, т.е. при активной делегации, делегат, хотя и может выставлять возражения против иска делегатария, вытекающие из его (делегата) отношения к первоначальному верителю, но ему нельзя осуществлять возражения, коренящиеся в отношении делеганта к делегатарию. Что же касается до второго случая (пассивная делегация), то Данц утверждает, что при таком положении дела делегат, наоборот, не может пользоваться возражениями благодаря недостаткам <отношения покрытия>, но может ссылаться на недостатки, которыми страдает <отношение валюты>. К такому выводу приводит нашего писателя конструкция делегации в качестве активного или пассивного преемства.
Наше предшестующее изложение делает ясным, что Данц исходит из понятия делегации более тесного, чем она выступает в решениях римских юристов. Эти решения вовсе не дают нам право предполагать, что в римском праве применение делегации было ограничено только переходом существующего долгового отношения, - кроме тех случаев, когда по этому поводу имеются непосредственные указания в самом делегационном акте. Данц приходит к защищаемым им результатам только путем произвольного толкования различных мест источников, особенно же 1. 11 D. 46, 2, в котором он стремится найти в пользу своей теории подходящее определение делегации[292].
Таким образом, надо прежде всего твердо помнить, что, вопреки разбираемой теории, существуют в источниках римского права различные случаи делегации, которые никоим образом не могут быть обозначены преемством относительно прежнего долга. Эта теория страдает, между тем, еще другой ошибкой. Данц постоянно придерживается того взгляда, что делегация должна быть конструируема или как активное, или как пассивное преемство. Этим он оставляет совершенно без рассмотрения те случаи, наличность которых в наших источниках, несомненно, не может быть отрицаема, - а именно, когда в одно и то же время имеют места оба - активное и пассивное - преемства[293]. В связи с этим стоит еще одна ошибка. Данц, по-видимому, предполагает, что отношение делегации постоянно должно быть или вполне активным, или вполне пассивным. Ему не приходит мысль, что, как то, так и другое, может случиться только отчасти. Сам Данц сознается, что, как при активной, так и при пассивной делегации, могут иметь место различные исключения из того, что, по его мнению, составляет <правовую конструкцию> делегации. Этим он, косвенным образом, уже признает, что отношение при делегации в действительности может и не иметь вполне характера преемства.
Вот основания, по которым я считаю, что теория Данца не является строго согласованной с настоящим положением дела при делегации. Кроме того, следует заметить, что он построил ее на слишком плохом фундаменте, упустив совершенно из виду некоторые весьма важные фрагменты, идущие вразрез с его взглядами.
Глава III. Делегация в современном гражданском обороте
§ 53. Эквивалент при делегации лежит, по общему правилу, вне отношения между делегатарием и делегатом
Мы уже говорили, что мы принимаем понятие делегации в широком смысле этого слова[294]. С нашей точки зрения, делегация охватывает каждый случай, когда, по приказу третьего лица, кто-либо вступает к другому в отношение должника к верителю. Это может произойти или в виде перемены участников в уже существующем обязательственном правоотношении (<активная> или <пассивная> делегация), или же в том виде, что делегация совершается "credendi causa", "donandi causa", "dotis constituendae causa" и мн. тому под.
Господствующая теория исходит из той мысли, что делегация
может быть предпринимаема без наличности какого бы то ни было каузального
момента. Как мной уже указано, этот взгляд в новейшее время, после труда
Кинделя, следует считать достаточно поколебленным. По мнению Кинделя,
особенность делегации заключается вовсе не в том, что при ней нет causa, что
она совершена без causa, - но, наоборот, в том, что при ней существуют даже две
Такая отличительная черта делегации вызывает следующие важные последствия. Тогда как при обыкновенном обязательстве имеется тесная связь между обязанностью должника и его правом на эквивалент и веритель не может произвольно нарушать эту связь, выдвигая вперед момент обязанности и умалчивая о праве на эквивалент, - не то при делегации. Если кредитор (делегатарий) в качестве основания для своего иска указывает на делегацию, - то здесь implicite заключается уже то, что должник (делегат) не преследует по отношению к нему никакой самостоятельной цели, но оказывает услугу другому лицу (делеганту), от которого, на этом основании, он и должен ожидать себе эквивалента. Таким образом, делегатарий, умалчивая в исковом прошении об эквиваленте в пользу делегата, - не разрывает этим на две части единого целого, которое должны были бы составлять по отношению к нему два указанные момента, - если бы речь шла не о делегации, а о каком-либо другом договорном обязательстве. Однако такой порядок имеет место только в виде общего правила. По исключению, делегация всегда может быть поставлена в зависимость от реализации делегантом эквивалента в пользу делегата. Повторяем, что особенность делегации именно в том и заключается, что это - возможно, но не должно непременно иметь место.
Когда и в каком объеме иск по делегации зависит, по исключению, от наличности каузального момента в пользу делегата, - об этом мы будем говорить подробнее несколько ниже. Теперь ограничимся только тем, что отметим полную возможность такой зависимости. Вспомним о других отношениях, когда право требовать от должника исполнения и обязанность к эквиваленту в его пользу - являются при договорном обязательстве распределенными между различными лицами, вместо того, чтобы, как это бывает обыкновенно, соединиться в одном лице. Такова, напр., сделка in favorem tertii, при которой основанное в пользу третьего лица право поставлено в зависимость от выполнения эквивалента в пользу должника - другим лицом, а именно, верителем. Примером может служить также отношение комиссионерства, когда право по заключенной комиссионером сделке непосредственно переходит на комитента, тогда как комиссионер обязан к доставлению эквивалента в пользу соконтрагента. Само собой понятно, что в обоих приведенных нами примерах третье лицо, в пользу которого совершен договор, и комитент не могут совершенно игнорировать вопрос о каузальном моменте в своем исковом прошении. Напротив, они имеют право ссылаться в этом последнем на юридическую сделку как на основание для иска только в ее целом и обязаны указать наличность causa obligationis, - совершенно так же, как они должны были бы это сделать, если бы на них самих тяготела обязанность к доставлению эквивалента.
Делегация должна быть сторго отличаема от приведенных случаев. При ней, как мы уже сказали, в виде общего правила, следует выставить свободу иска делегатария от указания и реализации каузального момента. В современном гражданском обороте именно такая <чистая> делегация отправляет весьма важную функцию, тогда как так называемая <титулированная> делегация имеет сравнительно меньшее практическое значение.
Наше предшествующее изложение нуждается в некотором ограничении. Дело в том, что не было бы вполне правильным, если бы мы, как это иногда стараются сделать, постоянно искали эквивалент для делегата в его отношении к делеганту. Прежде всего следует обратить внимание на то, что сама делегация, как таковая, может представлять известную выгоду для делегата, и эта выгода может быть рассматриваема как эквивалент за те обязанности, которые налагаются на делегата в пользу делегатария. Такая выгода имеет место, напр., в том случае, если кто-либо, чтобы спасти от конкурса другое лицо, принимает на себя часть его долга, будучи сам материально заинтересован в том, чтобы конкурса не было. Приведем для примера еще тот случай, весьма частый на практике, когда произошло соглашение двух участников в товариществе, по которому долг одного из них переносится на другого. Подобное перенесение долга, для которого необходимо согласие кредитора, должно быть рассматриваемо как выгода для делегата. То же самое следует признать и в случае sublocatio. Для перенайма необходимо согласие прежнего верителя. Ergo, для нового нанимателя получается известная выгода от принятия на себя чужого долга. Здесь эта выгода ясна. Она заключается в получении права пользоваться объектом договора найма. Наиболее ярким случаем - подобного эквивалента в пользу делегата - может служить тот, когда делегатарий принимает на себя известную гарантию относительно вреда, который может возникнуть для делеганта, напр., если делегатарий даст cautio по поводу возмещения убытков, происшедших для делегата вследствие данного им обещания в пользу делегатария, - в том размере, в каком этот вред не будет покрыт делегантом. Для кредитора (делегатария) - подобная делегация доставляет ту выгоду, что он этим путем приобретает возможность скорее и обеспеченнее получить от своего первоначального должника - (делегата) должную сумму денег, - чем если бы он должен был дожидаться, пока этот последний заплатит ему эту сумму, а для нового должника (делегата) эквивалент заключается в выше указанной гарантии.
Примечания:
[289] См. Regelsberger в Krit. Vierteljahrschrift. Том 28. Стр. 387.
[290] 1. 7,
§ 1, D. 44, 4.
[291] См. Kohler в Jahrb. f. Dogm. Том 18. Стр. 142-143.
[292] 1. с. Стр. 29 сл., против него Виндшейд в своем учебнике (II. § 353. № 9) и
Regelsberger в Krit. Vierteljahrschrift. Том 28. Стр. 380.
[293] Kindel.
1. c. стр. 61.
[294] v. Salpius. 1. c. Стр.
467.
[295] См. Bähr. 1. c. Стр. 196-197 (145-146).
