Кривцов А.С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и в современном гражданском праве
См. также, напр., 1. 46, § 2, 1. 78, § 5, D. 23, 3.
На том же самом принципе покоятся 1. 5, § 5, D. 44, 4, 1. 33
D. 46, 2, 1. 21 pr., 1. 33, § 3, D. 39, 5, 1. 41 pr. D. 42, 1, где exceptio
immodicae donationis или beneficium competentiae, которые принадлежат делегату
против делеганта, не даются ему против иска делегатария (
Исключения из этого общего правила относительно такого безразличия для действительности делегации недостатков отношения покрытия, являются только подтверждением этого общего правила.
1. В приведенных несколько выше фрагментах, beneficium compe-tentiae, которая принадлежала делегату против делеганта, не может быть осуществлена против делегатария даже в том случае, когда отношение между делегатарием и делегантом является дарением; но мы имеем также и такие места источников (1. 7 pr. D. 44, 4 1. 2, § 3, D. 39, 5), когда в этом последнем случае (дарение) должно быть принято исключение из указанного мною общего правила. Это исключение состоит в следующем: если делегат, ошибочно считая себя должником делеганта, совершит ошибку в пользу донатария этого последнего - обещание делегации, - то можно парализовать проистекающий отсюда иск посредством эксцепции.
2. В римском праве существовало, как известно, запрещение дарения между супругами. Вот почему в 1. 5, § 4, D. 2 1, 1 объявляется недействительным обещание делегации, которое один из супругов сделал кредитору другого супруга в обход помянутого запрещения.
3. Наконец, v. Salpius делает отсюда еще одно исключение. Это - случай недопущения женщин к принятию на себя обязанности посредством делегации, - случай, основанный на sc. Vellejanum. Но, с правильной точки зрения, никакого исключения здесь нет. Делегация объявляется недействительной не потому, что <отношение покрытия> страдает дефектами, а благодаря тем недостаткам, которые касаются самого акта делегации, как такового. В самом деле, насколько вопрос идет о том, признавать ли недействительность делегации - на основании отношения между delegata и delegans'ом, - этот вопрос требует отрицательного ответа. Делегация недействительна в разбираемом случае только потому, что в ней скрывается обход sc. Vellejanum, запрещающего интерцессию женщин. Весьма интересно определить, насколько эта недействительность может быть устранена существованием долга со стороны mulier delegata в пользу delegans'а. Римское право выставляет следующие правила по этому поводу:
α. Mulier delegata является должником delegans'а и этот
долг не подлежит никакому сомнению, 1. 24 pr. D. 16, 1, c. 2 C. 4, 29. При таком
положении дела, как это вытекает из только что цитированных фрагментов,
запрещение sc. Vellejanum не может быть применено, так как здесь, относительно
mulier следует сказать, что она действовала
β. Если же mulier была только мнимым должником делеганта, -
решения источников носят противоречивый характер. Тогда как 1. 17 pr. D.
16, 1 применяет в этом случае exceptio sc. Vellejani, - 1. 2 C. 4. 5 ее
исключает. Но это противоречие может быть весьма легко примирено. Дело в том,
что постановление в <кодексе> следует понимать в том смысле, что проводимая в
нем точка зрения имеет значение только в том случае, если последняя интерцессия
предпринимается исключительно как уплата мнимого долга, являясь для этого
только случайным средством (слова
В том специальном случае, - когда недействительность
долгового обязательства в пользу делеганта, в расчете на которое
γ. Когда, наконец, mulier delegata вовсе не является должником, ни действительным, ни мнимым, - то нет никакого основания не применять sc. Vellejanum.
с. Теперь представим себе, что отношение между делегатом и делегантом
- в порядке, но страдает недостатками отношение между этим последним и
делегатарием. В этом случае аналогичное правило, как под литерой b), гласило бы
следующим образом: когда из содержания самого делегационного акта нельзя
констатировать отношения зависимости между действительностью этого акта и действительностью
<отношения валюты>, - делегация не подлежит оспариванию, пока <отношение
покрытия> будет представляться свободным от недостатков. Между тем, подобное
общее правило трудно вывести из соответствующих решений в источниках, - решений,
которые являются в этом отношении крайне скудными и притом слишком специального
характера. Укажем прежде всего на 1. 21, § 1, D. 39, 5. В этом фрагменте юрист
отрицает для debitor delegatus доступ к exceptio donationis immodicae, которую
против делегатария имел сам делегант. Затем в 1. 33, § 3 eod. подобное же
правило устанавливается касательно benefiсium competentiae. Если прибавить сюда
1. 1, § 11, D. 44, 5, то этим исчерпывается весь скудный запас источников по
интересующему нас предмету. В последнем из цитированных мест для того лица
(делегата), которое вольноотпущенный делегировал своему патрону (делегатарию)
С другой стороны, мы имеем неоставляющие места сомнению решения в источниках как раз в противоположном направлении. Так, 1. 5, § 3, 1. 39. D. 24, 1 объявляют недействительным обещание, данное должником одного из супругов другому супругу, если это сделано в целях обхода запрещения дарения между супругами. Также в 1. 8, § 4, § 3, D. 6, 1 то обстоятельство, что отношения между делегантом и делегатарием противоречит sc. Vellejanum, дает возможность оспаривать делегацию во всех тех случаях, когда делегат не является должником делеганта, - причем, кажется, не делается никакого различия между тем случаем, когда он дал обещание в ошибочном мнении, что он - должник (этот случай может быть подведен под литеру a), так как отсутствует как действительность <отношения валюты>, так и действительность <отношения покрытия>), и тем случаем, когда обещание дано делегатом по какой-либо другой причине, напр., с целью оказать кредит в пользу mulier delegans.
Глава II. Теории делегации
§ 50. Делегация как "абстрактное обязательство"
Весьма многие писатели[287] конструируют делегацию, как <абстрактное обязательство>, - но самый термин <абстрактное обязательство> возбуждает, как мы видели, в литературе предмета немало споров.
По нашему мнению, к делегации должна быть применена следующая точка зрения. Она является в той мере <абстрактным> договорным обязательством, в какой кредитор освобожден от необходимости при осуществлении принадлежащего ему права требования указывать наличность каузального момента. В современном гражданском праве могут иметь место случаи обоего рода, - т.е. 1) делегация может быть поставлена в зависимость от каузального момента, 2) она может быть освобождена от такой зависимости. Что же касается вопроса, как было дело в римском праве, - то он вызывает немало недоразумений, благодаря тому, сравнительно скудному, материалу, который содержат наши источники. Мы думаем, что ответа надо искать в той стипуляционной форме, в которой заключалась делегация, - и все сказанное нами, в своем месте, относительно абстрактного характера стипуляции - должно быть вполне применено также и к частному случаю делегации, с теми, конечно, добавлениями, которые уже были сделаны выше и которые коренятся в своеобразной структуре каузального момента при делегационном обещании.
С этой точки зрения делегация действительно может быть названа в римском праве <абстрактным обязательством>. Но этим дело и ограничивается. Не представляется ровно никаких оснований сделать, как этого хотят некоторые писатели, еще один шаг дальше - и объявить обязательство делегации, стоящим вне всякой зависимости от causa obligationis, - другими словами, объявить полную независимость делегации от тех двух отношений (<отношение покрытия>, <отношение валюты>), которые ее вызвали, так что по этой теории она сохранила бы действительную силу даже тогда, когда оба эти отношения страдают существенными недостатками. Вся неправильность такого взгляда вытекает, между тем, уже из нашего предшествующего изложения, которое показало нам, что делегация, в известной мере, может действовать независимо от обоих отношений, лежащих в ее основании, - но что, с другой сторороны, могут иметь место также противоположные случаи. Утверждать противное - значит прийти в неизбежную коллизию с теми свидетельствами источников, которые говорят о недействительности обоих отношений, но также когда одно из них - или отношение покрытия, или отношение валюты страдает дефектами.
§ 51. Теория Кинделя
Одним из наиболее горячих противников <теории абстракции> можно назвать Кинделя, который на место этой теории ставит <теорию двойной causa>[288]: обещание делегации покоится, по его мнению, на двух causae, - отношении между делегатом и делегантом и отношении между делегантом и делегатарием. Если одна из этих causae недействительна, - делегация, по Кинделю, сохраняет свое действие, так как другая causa является достаточной для ее обоснования; но если обе causae отсутствуют, - то отпадает необходимый субстрат для делегации, и она становится недействительной. Киндель считает свой взгляд вполне согласным с <природой делегации> и с решениями римских юристов. Посмотрим, насколько удалось ему доказать это на деле. При этом считаем необходимым прежде всего заметить, что, приводя фрагменты из источников, которые должны подтвердить правильность его теории, - он имеет постоянно перед глазами только тот случай, когда делегация представляется развитием существующих долговых отношений между участниками в этом акте, и вовсе упускает из внимания то обстоятельство, что делегация на самом деле имеет место также во многих других случаях.
Сначала рассмотрим, удовлетворяет ли теория Кинделя тем решениям римских юристов, которые рассматривают делегацию с точки зрения каузального момента. При этом вместе с нашим автором сосредоточим сперва внимание на тех случаях, когда делегация выступает в качестве <активного> или <пассивного> преемства.
a. Если оба правовые основания страдают недостатками, делегация недействительна. В этом не может быть ни малейшего сомнения, так как свидетельства источников по этому поводу, как уже было указано, являются слишком ясными.
Однако подобная точка зрения имеет силу только тогда, когда тот долг, по отношению к которому предпринята делегация, носит вполне определенный характер. Где же, напротив, может быть возбуждено, в известной мере, сомнение по поводу настоящего характера и объема первоначального долга, - там выставленное нами общее правило, очевидно, не может иметь силу. Это потому, что делегация приобретает здесь значение <уплаты> по таким неясным и неопределенным отношениям, каковыми являются в разбираемом случае - <отношение валюты> и <отношение покрытия>. Предположим, напр., что между делегатом и делегантом - с одной стороны, и между делегантом и делегатарием - с другой - заключаются, время от времени, различные договорные обязательства, которые облечены в форму <счета>. Допустим теперь, что какая-либо из сделок, или даже все они, как с той, так и с другой стороны, страдают существенными дефектами. Делегация, тем не менее, остается действительной, так как судить о счете между делегатом и делегантом не может делегатарий, стоящий совершенно вне этого счета, - а о счете между делегантом и делегатарием не может судить, на том же основании, делегат. Об этом вопросе мы, впрочем, будем говорить подробнее еще впоследствии.
b. Недействительность <отношения покрытия>, по теории Кинделя, не отражается на действительности самой делегации. Сам Киндель, однако, следуя приведенным выше местам источников, делает отсюда многие исключения. Эти исключения наводят на мысль, что недопущение делегата к оспариванию делегации, вследствие недостатков, коренящихся в первоначальном отношении между делегантом и делегатом, - зависит всецело от характера того отношения, которое существует между делегантом и делегатарием, и от того, в каком объеме, вследствие этого последнего отношения, должно давать защиту делегатарию в деле осуществления своего права по делегации против делегата.
c. Что касается до того материала, который дается римским правом в пользу действительности акта делегации, когда <отношение покрытия> свободно от дефектов, но таковыми страдает <отношение валюты>, - то он является слишком недостаточным. В самом деле, места источников, которые имеются для разрешения этого вопроса, говорят только об exceptio donationis immodicae, о beneficium competentiae и о liberti exceptio против патрона и тому под. Во всех этих случаях возражения, основанные на недостатках отношения валюты, - слишком личного характера, чтобы их можно было осуществлять кому-либо другому, кроме первоначального должника. Каких-либо других свидетельств по этому вопросу, которые отличались бы более определенным характером, источники не содержат; а с другой стороны, существуют, как было указано, фрагменты, идущие как раз в противоположном Кинделю направлении.
Таким образом, нельзя допустить такого широкого применения, которое, как мы видели, стремится создать Киндель для своей теории делегации. Он идет, однако, еще дальше и хочет распространить эту теорию также на те случаи, когда делегация уже вовсе не имеет в виду существующих долговых отношений, а предпринята совершенно с другими целями. Что касается до подобного распространения теории Кинделя, то по этому поводу следует заметить, что у нашего автора не достает на этот счет ни одного доказательства в источниках, - неосновательность его соображений по поводу природы делегации будет показана нами ниже. Ограничимся здесь только тем, что отметим следующую отличительную черту решений римских юристов по поводу о делегации: все они столь отрывочного и фрагментарного характера, что надо поступать с весьма большой осторожностью, строя при помощи этих мест источников какую-либо общую теорию с обязательной силой для других, однородных случаев, прямо не предусмотренных в тех фрагментах, которые служат базисом для общих выводов. Вот почему прежде, чем извлекать из отдельных решений общие правила, следует принять во внимание не только то, чтó говорится в них, но и те ближайшие обстоятельства, при которых эти решения имели место, и не забывать, что многое другое, кроме того, что при этих решениях было сказано, может играть более или менее значительную роль.
Принимая во внимание все эти соображения, мы приходим к следующему выводу по вопросу о согласии теории Кинделя с решениями римских юристов. Места источников, на которых построена эта теория, имеют столь специальный характер и стоят так изолированно, что они по своей природе вовсе не могут послужить основанием для каких-либо общих правил о делегации, но только являются в качестве руководящих норм, применение которых следует сообразовать с индивидуальными особенностями отдельных случаев. Единственное общее правило, которое с некоторым вероятием можно извлечь из источников, это - недействительность делегации, если как <отношение валюты>, так и <отношение покрытия> являются в качестве мнимого долга. Однако даже это правило допускает, как мы видели, возможность значительных исключений.
До сих пор мы подвергали критической оценке теорию Кинделя в том предположении, что основанием для делегации выступают долговые отношения между участвующими в ней лицами. Между тем, подобный случай в действительности имеет место далеко не всегда. Посмотрим теперь, насколько правильны защищаемые нашим автором взгляды, когда делегация покоится на каком-либо ином основании.
a. Предположим, что основание для делегации в указанном сейчас смысле страдает дефектами как с той, так и с другой стороны. Приведем для примера тот случай, о котором мы уже говорили выше. Жена посредством dolus побуждает постороннее лицо дать мужу за нее приданое. Затем брак расторгнут по какой-то причине. Отношения между делегатом и делегантом, а равно между делегантом и делегатарием, являются недействительными. Первое - вследствие dolus, а второе - вследствие прекращения брака. Делегация также объявляется недействительной. Это решение (см. выше § 49) приводится Кинделем в доказательство правила, что делегация, во всяком случае, недействительна, если, как он выражается, обе ее causae отпадают, хотя бы они и заключались в чем-либо другом, а не в мнимом долговом отношении. Однако еще очень и очень далеко до такого общего вывода из столь частного случая, который имеет в виду юрист в разбираемом фрагменте. Дело в том, что в разбираемом частном случае имеются налицо совершенно особенные основания, которые заставляют обсуждать этот случай вполне аналогично, как если бы недействительность делегации была обусловлена двумя мнимо существующими долговыми отношениями, вызывающими этот акт. В самом деле, если юридическая сделка заключена благодаря dolus, то явилось бы крайне несправедливым оставлять ее в силе. Тем не менее, это правило не может быть применено к делегации, при том, конечно, условии, если делегатарий действовал вполне bona fide. Подобное исключение из общего правила о влиянии обмана на юридическую сделку делегация может представлять, очевидно, только в том случае, если, по крайней мере, <отношение валюты> не страдает дефектами. Между тем, в приведенном примере мы этого-то именно и не видим, так как относительно мужа нельзя сказать, чтобы ему по прекращении брака принадлежало право требовать приданое, вследствие отпадения той цели, для которой приданое предназначалось. Таковы, в этом случае основания в пользу признания делегации недействительной. Отсюда нельзя, однако, как этого непременно хочет Киндель, сделать никакого общего вывода для тех случаев, когда обстоятельства сложатся несколько иначе.
b. Когда <отношение покрытия> страдает недостатками, - то, хотя мы имеем свидетельство источников в пользу действительности делегации, если при таком положении дела делегатарий был мужем, осуществлявшим свое право требования приданого, - но, с другой стороны, наши источники, как мы видели, говорят в противоположном смысле, если делегатарий является одаренным по отношению к делеганту. В этом последнем случае делегату предоставляется право оспаривать делегацию, когда долг делегата делеганту носит мнимый характер. Однако само собой понятно, что этим еще не сказано ничего о том случае, когда <отношение покрытия> является не в качестве долгового отношения между делегантом и делегатом, а выступает в каком-либо ином виде.
Примечания:
[287] v. Salpius.
1. c. Стр.
119, Gide. 1. c. Стр. 399, 420 сл., отчасти Bähr. 1. c. Стр. 27-28.
[288] 1. c. Стр. 55 сл.
