Мейер Д.И. Русское гражданское право
Гораздо более юридический характер представляют отношения опекуна к имуществу опекаемого: можно сказать даже, что здесь господствуют юридические определения. Начало, которое лежит в основании этих отношений опекуна к опекаемому, то, что опекун есть законный представитель опекаемого, и следовательно может совершить относительно имущества опекаемого – по своему усмотрению или с разрешения опекунского ведомства – все те действия, которые при способности к гражданской деятельности мог бы совершить сам опекаемый. Поэтому при учреждении опеки все имущество опекаемого описывается, на основании общих правил об описи имуществ, и поступает в ведение опекуна[1359]. Затем он как представитель опекаемого осуществляет от лица его право владения и пользования имуществом; равным образом осуществляет права опекаемого по обязательствам, принимает платежи, а также исполняет обязательства, лежащие на опекаемом, платит его долги, исправляет повинности, вносит подати, недоимки, лежащие на его имении, и т. п.[1360] Разумеется, все-таки есть разница в свободе деятельности опекуна и самого субъекта права: тогда как воле каждого гражданина предоставляются не только полезные, но и вредные действия относительно его имущества, опекун, управляя имуществом опекаемого, обязан действовать к пользе его и за всякое нарушение интереса опекаемого подлежит ответственности[1361]. Но так как во многих случаях затруднительно определить причины вреда, следовательно, сложно подвергнуть опекуна и ответственности, во всяком случае с целью предупредить зло, чтобы не исправлять уже совершившееся, законодательство вводит некоторые ограничения для деятельности опекуна, особенно против отчуждения имущества опекаемого. Так, относительно расходования капитала опекаемого законодательство регламентирует, что опекун может, собственно, произвести только расходы, необходимые по содержанию и воспитанию самого опекаемого и по сохранению его имущества. Что же касается свободного капитала, остающегося за этими издержками, то опекун должен поместить его для приращения процентами или в кредитное установление, или в частные руки, но под верные залоги, так, чтобы отдача капитала опекаемого в заем не представляла для него никакого риска или по крайней мере риска значительного; он может обращать этот капитал в государственные процентные бумаги и облигации[1362].
Под условием обеспечения опекун может, пожалуй, употребить капитал и на свои обороты, но не иначе как под условием обеспечения, и обязательно с разрешения опекунского ведомства. В противном случае употребление капитала со стороны опекуна считается самовольным и при несостоятельности его вовсе не принимается во внимание, а из всей массы имущества опекуна выделяется капитал опекаемого, как будто он и не употреблялся опекуном на его собственные потребности[1363]. В самом деле, при займе капитала опекаемого самим опекуном его деятельность как бы раздваивается – он является представителем опекаемого, следовательно, займодавцем, и в то же время должником. Но для обязательства существенны именно две стороны, соединение же их в одном лице хотя и удобомыслимо, но на практике представляет затруднения; потому желательно, чтобы по крайней мере в настоящем случае такого соединения не было.
Продажа и залог недвижимого имущества опекаемого совершаются не иначе как с разрешения Правительствующего сената в качестве высшего опекунского учреждения. И продажа эта допускается только: 1) для раздела между сонаследниками; 2) для платежа долгов опекаемого, когда они не могут быть выплачены из его доходов; 3) когда издержки по содержанию недвижимого имущества превышают получаемую от него пользу[1364]. Но поскольку разрешение продажи недвижимого имущества – дело административное, то оно дается иногда и в других случаях, например, когда нет возможности содержать опекаемого доходами от его недвижимого имущества, слишком незначительного. В случае разрешения продажа имущества производится опекуном по вольной цене. Впрочем чаще всего бывает, что опекун заблаговременно приискивает покупателя и условливается с ним насчет цены, так что уже у Сената испрашивается разрешение на продажу имущества такому-то лицу, за такую-то цену.
На тех же основаниях дозволяется опекуну продажа драгоценного движимого имущества, не подлежащего тлению, – золота, серебра, дорогих камней и тому подобного, если эти имущества не имеют значения товара. Мелкие же движимые вещи опекаемого, в особенности подлежащие легкой и скорой порче, например, платье, а равно вещи, составляющие доход от имущества опекаемого, – произведения земли, продаются по собственному усмотрению опекуна[1365]. (Право опекуна сдавать в аренду недвижимость (дворянские имения) опекаемого ограничено: срок аренды не простирается далее года после достижения малолетним 17-летнего возраста, на срок же более продолжительный арендный договор может быть заключен лишь с разрешения Правительствующего сената[1366]. – А. Г.)
Наконец, опекун как представитель опекаемого является охранителем его прав перед общественной властью, истцом и ответчиком по его делам[1367]. За труды свои по опеке опекун получает вознаграждение из имущества опекаемого, соразмерно, впрочем, не трудам, а имуществу опекаемого, доходам, какие оно приносит, а именно – 5% чистого перевеса прибыли от имущества над расходами по нему[1368]. Римское право, а за ним и некоторые другие законодательства не полагают опекуну никакого вознаграждения, а считают опеку обязанностью, которую следует исполнять безмездно; предполагая, впрочем, что когда малолетний опекаемый достигнет совершеннолетия, он сам вознаградит опекуна, если тот по своему хорошему управлению опекой окажется достойным вознаграждения. Но наше законодательство не слишком рассчитывает на возвышенную природу человека, на его бескорыстие, а полагает, что человек там более прилагает заботы и труда, где замешан его личный интерес. И в настоящем случае нельзя отказать нашему законодательству в практичности. А вознаграждение, назначаемое опекуну, не исключает возвышенного воззрения на опеку, так как опекун может и отказаться от вознаграждения.
Отношения опекуна к сторонним лицам определяются сами собою, с одной стороны, положением его как субъекта права власти над опекаемым, с другой – положением опекуна как законного представителя опекаемого.
Иногда опека предоставляется не одному, а нескольким опекунам, и иногда при опекуне назначается еще попечитель: тогда возникают отношения между соопекунами и отношения опекуна к попечителю. Отношения между соопекунами определяются опекунским ведомством при самом учреждении опеки. Или оно предоставляет каждому опекуну действовать самостоятельно, что бывает обыкновенно при разбросанности имущества опекаемого и когда оно состоит из отдельных друг от друга промышленных заведений. Или опекунское ведомство предоставляет опекунам действовать совокупно: тогда во всех делах по опеке они поступают единогласно; в случае же разногласия обращаются за указанием к опекунскому ведомству. Труднее определить отношения опекуна к попечителю. Нередко бывает, что при опекуне назначается еще к малолетнему попечитель, например, кто-либо из родственников опекаемого, пользующийся значительным весом в обществе; или мать малолетнего назначается попечительницей, когда опекунское ведомство затрудняется назначить ее опекуншей и предоставляет опеку стороннему лицу. Но законодательство ничего не говорит о попечителе при опеке. На практике же оказывается, что отношения между ними таковы: попечитель не вмешивается в дела опекунского управления, а только контролирует опекуна; в важных случаях опекун совещается с попечителем и даже испрашивает его согласия. Большей частью, однако же, влияние попечителя при опеке незначительно и проявляется скорее фактически, нежели юридически, как и само назначение лица попечителем делается более ради почета, чем для существенного участия в делах опекунского управления.
Наконец, отношения опекуна к опекунскому ведомству[1369] состоят в том, что опекун как лицо должностное состоит под надзором опекунского ведомства, получает от него указы, испрашивает его разрешения на случаи важные или сомнительные, но может также и обжаловать распоряжение низшего опекунского места перед высшей инстанцией. Особенности же отношения опекуна к опекунскому ведомству состоят в том, что опекун представляет ему отчеты об управлении делами опеки. Так, в начале каждого года опекун подает дворянской опеке или сиротскому суду, по принадлежности, отчет за прошедший год о доходах и расходах малолетнего, о его содержании и воспитании. По этому отчету дворянская опека или сиротский суд рассматривает деятельность опекуна, дает ему, в случае надобности, те или другие указания, ограничивает его в тех или других издержках, как по содержанию имущества опекаемого, так и по содержанию его самого, или, наконец, вовсе устраняет опекуна от опеки и назначает нового или присоединяет к нему другого опекуна. По окончании опеки, сверх этих ежегодных, опекун представляет еще общий отчет об опекунском управлении[1370]. Но в нашей практике общий отчет опекуна понимается в смысле не отчета о целом управлении опекуна, а отчета за все время опеки, так что общий отчет требуется только при окончании опеки – в лице опекаемого, а не при окончании ее – в лице опекуна. Сообразно этому, у нас общий отчет по управлению делами опеки представляет только последний опекун, хотя бы он вступил в опеку лишь незадолго до ее окончания. Положим, за несколько месяцев до прекращения опеки назначается новый опекун: он и представляет отчет о целом опекунском управлении, пользуясь, разумеется, годовыми отчетами одного или нескольких предшественников.
Иные законодательства только и требуют от опекуна окончательного отчета за все время его управления, но не требуют ежегодных отчетов. Зато большей частью эти законодательства устанавливают в пользу опекаемого право залога по имуществу опекуна, так что интересы опекаемого обеспечиваются материально, а не одной отчетностью. Конечно, и по нашему законодательству ответственность опекуна за интересы опекаемого падает также и на имущество опекуна[1371]. Но наше законодательство не установляет для опекаемого права залога по имуществу опекуна и при указании лиц, которые могут или не могут быть опекунами, вовсе не обращает внимания на то, есть ли у лица имущество или нет, а разве только иногда само опекунское ведомство вздумает обратить внимание на это обстоятельство при выборе или утверждении опекуна. Объясняется это, конечно, тем, что чрезвычайно трудно найти людей, которые обладали бы и способностями, необходимыми для звания опекуна, и материальными средствами, достаточно обеспечивающими интересы опекаемого.
Прекращение опеки
§ 60. Опека прекращается в двояком смысле: или только в лице опекуна, т. е. опека от одного опекуна передается другому, или в лице опекаемого, когда прекращается сама опека. В лице опекуна она прекращается его смертью и увольнением от должности. Последнее может последовать или по усмотрению опекунского ведомства, вследствие неблагонадежности опекуна, или по желанию, нередко и его одностороннему, опирающемуся на те или другие уважительные основания. Опекунское ведомство освобождает его от должности точно так же, как при выборе опекуна оно по уважительным причинам обходит то или другое лицо. Например, когда опекун занят государственной службой или по собственным делам отправляется куда-либо на продолжительное время и просит освободить его от опеки, то опекунское ведомство на место прежнего назначает другого опекуна.
В лице опекаемого опека прекращается также его смертью и прекращением обстоятельства, составлявшего основание опеки, например, наступлением совершеннолетия, когда малолетство лица служило основанием опеки, или восстановлением умственных способностей лица, когда умопомешательство его было поводом к учреждению опеки, и т. п.[1372] Но подобно тому, как опека открывается по определению опекунского ведомства, она и прекращается по его определению. Только смертью опекуна или опекаемого опека прекращается сама собой, независимо от определения опекунского ведомства. Поэтому хотя бы и наступило уже обстоятельство, разрушающее опеку, она все-таки не прекращается, пока не последует правительственного акта о ее прекращении. Положим, опекаемый достигает 17-летнего возраста; он все-таки остается под опекой, пока она не будет снята с него. Действительно, нередко бывает, что по достижении 17-летнего возраста лицо все-таки остается под опекой, например, когда лицо находится в учебном заведении и не может непосредственно управлять своим имуществом, хотя по закону, как скоро лицо, состоящее под опекой, достигает 17-летнего возраста, опека во всяком случае должна быть заменена попечительством. (Она и заменяется им, юридически говоря; фактически же, когда опекун остается при несовершеннолетнем, он продолжает носить лишь наименование опекуна, являясь, однако, попечителем. – А. Г.)
За прекращением опеки следует сдача имущества опекаемого, находившегося в ведении опекуна. Оно сдается или новому опекуну, заменившему прежнего, или самому опекаемому, вышедшему из-под опеки. Но когда опека прекращается по достижении опекаемым 17-летнего возраста и за ней следует попечительство, то хотя и имущество, собственно, должно быть сдано ему, а не попечителю, так как по достижении 17-летнего возраста лицо уже само управляет имуществом, однако же нередко имущество сдается назначенному к нему попечителю. Сама сдача имущества производится на основании описи, по которой оно было принято опекуном, и его отчетов, представленных опекунскому ведомству.
Юридическое значение попечительства
§ 61. Существо попечительства, как мы уже видели, состоит в том, что попечитель только дополняет собой неполную личность того, кто состоит под попечительством, только изъявляет согласие на его гражданские действия, на заключение брака, на те или другие имущественные сделки. Но при попечительстве нет того представительства, как при опеке, так что лицо, состоящее под попечительством, само управляет имуществом, совершает и сделки, но с согласия попечителя[1373]. Сообразно этому, нет ни попечения о личности состоящего под попечительством, ни управления его имуществом, ни отчетности опекунскому ведомству. Потому-то попечительство так мало и значимо, что сводится почти к одной формальности, соблюдение которой необходимо для действительности обязательств, заключаемых состоящим под попечительством.
Учреждается и прекращается попечительство, как и опека, по определению
опекунского ведомства. Только основания для этого при попечительстве несколько
иные, чем при опеке: тогда как опека учреждается по различным причинам, для
попечительства единственным основанием служат несовершеннолетие лица, в прямом
смысле этого слова. Точно так же возраст, по достижении которого прекращается
попечительство над лицом, иной: тогда как опека прекращается по достижении
опекаемым 17 лет, попечительство, если не существовало уже при опеке с тем
особым значением, о котором мы говорили, только начинается с этого времени, и
во всяком случае продолжается до полного совершеннолетия лица, т. е. до
наступления 21 года от его рождения. Но другие основания прекращения опеки
относятся и к попечительству.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПРАВО НАСЛЕДОВАНИЯ
Существо и основания права наследования
§ 62. Право наследования составляет весьма важную часть гражданского права и в то же время представляет много таких юридических понятий, которые не встречаются в других его частях. Но эта часть гражданского права у нас до сих пор очень мало обработана: основные начала права наследования мало уяснены в их существе и мало развиты в практических выводах. Вместе с тем право наследования у каждого народа своеобразно, так что положения одного законодательства не применяются к другим. Поэтому как ни богата внутренним развитием система римского права наследования, непосредственного применения к нашему праву она получить не может.
Несмотря, однако же, на важность права наследования, в системе гражданского права оно занимает последнее место, потому что изложению права наследования должно предшествовать изложение тех гражданских прав, которые имеют значение, пока лицо вращается в сфере гражданских оборотов. А затем уже, когда гражданская деятельность лица прекращается, возникает вопрос о судьбе его имущественных прав – прекращаются ли они или переживают своего субъекта, и тогда кто вступает в эти права? Обращаясь к явлениям действительности, мы усматриваем, что с прекращением гражданской деятельности лица прекращаются только немногие его имущественные отношения; большей же частью они оказываются живучими, несмотря на выбытие лица из гражданского мира, и переходят от одного к другому, часто – к отдаленнейшему потомству.
Права на вещи и права по обязательствам наполняют собой сферу прав лица как субъекта гражданского права. Конечно, по крайней мере некоторые вещи за выбытием субъекта могут быть стерты с лица земли. Например, платье зарывается в землю вместе с умершим. Но все-таки в большинстве вещи уцелевают и подлежат дальнейшим юридическим определениям. Точно так же и обязательства могут считаться, конечно, прекратившимися за смертью лица: нет такого обязательства, которое нельзя было бы считать прекратившимся вместе с жизнью лица, потому что прекращение обязательства – такой акт, который находится в зависимости от законодательства, а оно может определить, что со смертью лица прекращаются все его обязательственные отношения. Но в этом нет никакой потребности: большей частью обязательственные отношения могут сохранять силу и по смерти их первого участника, и только некоторые из них, по необходимости, прекращаются со смертью лица, например, личный наем, доверенность.
Таким образом, для законодательства представляется необходимость определить судьбу юридических отношений, переживающих своего субъекта, установить, кто вправе вступить в эти отношения. И вот это-то и составляет право наследования; лицо, являющееся субъектом этого права, называется наследником; совокупность юридических отношений, переходящих к наследнику, – наследством, лицо, после которого остается наследство, – наследодателем, а также умершим[1374].
Нормально право наследования возникает, разумеется, в том случае, когда лицо умирает, оставляя после себя известные имущественные отношения, и возникает вопрос об их судьбе. Но законодательство устанавливает еще понятие праволишения и открывает место для права наследования, независимо от смерти физической. Так что в случае лишения лица всех прав состояния тоже возникает вопрос о праве наследования, как и в случае физической смерти (хотя по нашему праву возникает только вопрос о праве наследования по закону[1375]. – А. Г.). Наконец, право наследования открывается еще вступлением лица в монашество: отрекаясь от мира, лицо тем самым отрекается и от всех житейских отношений. Но те из них, которые не прекращаются за выбытием субъекта, конечно, должны перейти к какому-либо другому лицу; и вот судьба их определяется одинаково с судьбой имущественных отношений, остающихся по смерти лица, так что в отношении к праву наследования вступление в монашество – точно такое же обстоятельство, как смерть лица и праволишение[1376]. Не надо думать, однако же, что смерть каждого лица (или обстоятельства, одинаковые с ней относительно права наследования. – А. Г.) рождает право наследования: в действительности о праве наследования идет речь только тогда, когда имущественные отношения наследодателя представляют более или менее значительный интерес; если же они ничтожны, то о наследстве после него нет и речи – и так умирают тысячи людей!
Примечания:
[1359] Ст. 266.
[1360] Ст. 268–275.
[1361] Ст. 290–294.
[1362] Ст. 292.
[1363] Там же.
[1364] Ст. 277, п. 3; 280.
[1365] Ст. 277, п. 1, 2.
[1366] Ст. 1692, прим.
[1367] Cт. 282; У. г. с., ст. 19.
[1368] Ст. 284.
[1369] Ст. 226–290.
[1370] Ст. 286, п. 2.
[1371] Ст. 290.
[1372] Ст. 221, 378 и др.
[1373] Ст. 220–223.
[1374] Последнее название, однако же, менее удачно, потому что в ином случае еще при жизни лица идет речь о его наследстве, например, в случае лишения всех прав состояния.
[1375] Ст. 1222, п. 2.
[1376] Ст. 1223.
