Мейер Д.И. Русское гражданское право
2) Совпадение в одном лице и права по обязательству, и обязанности (и стороны верителя, и стороны должника. – А. Г.): обязательство по существу своему предполагает всегда два лица – неудобомыслимо существование обязательства в лице одного участника, и поэтому, как скоро по какому-либо обстоятельству обе стороны совпадают, обязательство прекращается. Самый обыкновенный случай такого прекращения обязательства тот, что право по обязательству переходит к должнику по наследству или к верителю переходит по наследству роль должника по обязательству. Но здесь прекращение обязательства составляет лишь необходимое последствие соединения в одном лице и верителя, и должника: собственно, обязательство прекращается потому, что соединение обеих сторон в одном лице составляет препятствие для удовлетворения по нему. Поэтому как только исчезает препятствие для удовлетворения или приходится различить в лице наследника сторону верителя и сторону должника, то существование обязательства принимается в соображение[1227]. Положим, дела наследодателя в упадке и приходится признать его несостоятельным. Тогда следует принять в соображение и обязательство, существовавшее между наследодателем и наследником, несмотря на то что по смерти наследодателя в лице наследника соединились обе стороны – и верителя, и должника.
3) По римскому праву способом прекращения обязательств представляется также concursus causarum lucrativarum: если лицо имеет право требовать безмездно один и тот же предмет по различным обязательствам и получить удовлетворение по одному из них, то другие обязательства тем самым прекращаются. Например, лицо вправе требовать вещь по дарению, но также и по отказу, а, положим, получает ее по дарению: обязательство, основывающееся на отказе, тем самым прекращается. Спрашивается, этот способ прекращения обязательств имеет ли применение к нашему юридическому быту?
Для решения вопроса нужно обратить внимание на то, что коль происходит удовлетворение по одному обязательству, то уже нет предмета для удовлетворения по другому, и оно, естественно, прекращается. Но, с другой стороны, отсюда следует, что оно прекращается только в том случае, если действительно оказывается беспредметным, т. е. если ближайший предмет обязательства не может быть заменен другим или если смысл обязательства не тот, чтобы в случае неимения предмета заменить его общим эквивалентом – деньгами, а в таком смысле нередко заключаются обязательства. Так что иное обязательство, по форме одночленное, в сущности оказывается разделительным. Вот в этом смысле, конечно, concursus causarum lucrativarum, естественно, имеет применение и к нашему юридическому быту.
4) Смерть и праволишение[1228]: конечно, не все обязательства прекращаются смертью лица и лишением его всех прав, большей частью они, активно и пассивно, переходят к его наследнику. Но нет никакого сомнения, что по крайней мере для лица умершего или праволишенного все его обязательства, равно как и все другие его юридические отношения, прекращаются. Так что в этом смысле смерть и праволишение являются общим способом прекращения обязательств. Но, кроме того, смерть и праволишение составляют еще способ прекращения некоторых обязательств, особенно в том смысле, что эти обязательства не существуют и для наследника умершего, и для праволишенного. Таково, например, действие смерти и праволишения по отношению к доверенности.
Наконец: 5) Гибель предмета обязательства составляет способ его прекращения. Но только тогда, когда оно действительно оказывается беспредметным. Следовательно только при тех же условиях, при которых прекращается обязательство по совпадению нескольких прав на одном и том же предмете.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРАВО СОЮЗА СЕМЕЙСТВЕННОГО
1. ПРАВО СОЮЗА БРАЧНОГО
Существо брака и условия его заключения
§ 48. Брак как учреждение юридическое представляется союзом двух лиц разного пола, удовлетворяющим известным юридическим условиям и дающим известные гражданские последствия[1229]. Понятно, что это определение брака чисто формальное: сказать, что брак есть союз двух лиц разного пола, удовлетворяющий известным юридическим условиям и дающий известные гражданские последствия, не значит определить содержание брачного союза. Оно не исчерпывается даже перечислением всех прав и обязанностей, вытекающих из брака, так что в области права нет возможности дать полное определение брачному союзу, а понятие о нем устанавливается вне области права – в религии и нравственности.
История свидетельствует, что религия всегда является блюстительницей различных общественных учреждений (на низшей ступени человеческого общения религия и право даже составляют одно и то же. – А. Г.). Точно так же она с древнейших времен взяла в свое ведение брак как учреждение, составляющее основу всего общественного быта, как ядро развития цивилизации. С точки зрения религии брак представляется учреждением, состоящим под покровительством божества; по учению же православной церкви – даже учреждением, совершаемым с его участием, – таинством. Равным образом и закон нравственный, независимо от религии, принимает в свою область учреждение брака и признает его союзом двух лиц разного пола, основанным на чувстве любви, который имеет своим назначением – восполнить личность отдельного человека, неполную в самой себе, личностью лица другого пола. Естественно поэтому, что учреждение брака, находящееся в такой мере под влиянием религиозных и нравственных понятий, не вошло сполна в область права и подчинилось определениям не одного светского законодательства, а также и церковного, и что, с другой стороны, в браке представляется множество отношений, которые ускользают от всякого внешнего определения, а устанавливаются лишь по внушению нравственного закона.
На эту-то смешанную природу брака указывает определение, данное римским юристом Модестином: «Nuptiae sunt conjunctio maris et feminae, consortium omnis vitae, divini atque humani juris communicatio», вошедшее в состав так называемых градских законов, а оттуда перешедшее и в нашу Кормчую книгу, где оно выражено так: «Брак есть мужеви и жене сочетание, сбытие во всей жизни, божественныя же и человеческия правды общение».
Но если брак находится под решительным влиянием религиозных и нравственных понятий, то по различию существующих у нас религий естественно ожидать, что это учреждение определяется не для всех граждан одинаково, а подвергается тем или другим видоизменениям, смотря по догматам различных вероисповеданий. Действительно, наше законодательство особо определяет брачное право для лиц православного исповедания, особо – для лиц других христианских исповеданий между собой и с православными, а также для нехристиан между собою и с христианами. Впрочем особенности, устанавливаемые законодательством, касаются лишь заключения, совершения и прекращения брака; юридические же последствия, вытекающие из брачного союза, определяются законодательством для лиц всех вероисповеданий одинаково. Это потому, что религиозные понятия людей различны относительно того, что необходимо для признания брака существующим; но как скоро брак установился, то существо его более или менее одинаково, и законодательство может определять его юридические последствия уже сообразно своим целям, лишь бы только определения законодательства не перечили сущности брака, т. е. не препятствовали бы ей проявляться в действительности. Пример тому – определения нашего законодательства об имущественных отношениях между супругами.
При изложении юридических определений относительно брака следует сказать об условиях его заключения, о совершении его, юридических отношениях между супругами и, наконец, о прекращении брака. При этом мы будем иметь в виду общие определения, т. е. относящиеся ко всем бракам, без различия вероисповеданий брачащихся лиц или супругов, и кстати укажем те особенности, которые относятся лишь к тому или другому вероисповеданию.
Условия заключения брака обыкновенно разделяют на положительные и отрицательные, разумея под первыми обстоятельства, существование которых предполагается для заключения брака, а под вторыми – обстоятельства, отсутствие которых делает возможным его заключение. Однако это разделение условий не имеет практического интереса: значение условия для брака нисколько не зависит от положительного или отрицательного его характера, а иные положительные условия, будучи нарушенными, влекут за собой недействительность брака точно так же, как иные отрицательные, тогда как нарушение других положительных или отрицательных условий не делает брак недействительным. Поэтому скорее следовало бы разделить условия на такие, нарушение которых влечет за собой недействительность брака, и другие, нарушение которых не влечет за собой такого сурового последствия. Но и этого разделения нужно держаться с осторожностью, ибо условия, влекущие за собой недействительность брака, не во всех случаях проявляют свое действие, а большей частью требуют для того или иска со стороны заинтересованного лица, или непосредственного вмешательства со стороны общественной власти. Таким образом, лучше всего рассматривать каждое условие в отдельности.
а) Прежде всего представляется согласие брачащихся лиц[1230]. Будучи союзом лиц разного пола, следовательно, делом гражданским, брак предполагает, конечно, их согласие. Это формально выражается тем, что брачащиеся, пред самым совершением брака, дают словесное показание о добровольном, непринужденном его заключении; выражение несогласия при этом со стороны которого-либо брачащегося устраняет совершение брака. Однако же, несмотря на то что по самому существу брака согласие брачащихся необходимо для его заключения, в прежние времена у нас не сознавали этой необходимости и очень часто, даже обыкновенно, браки совершались по воле родителей и господ брачащихся, так что только Петр Великий обратил надлежащее внимание на согласие самих брачащихся лиц и поставил его необходимым условием совершения брака, чем оказал, конечно, весьма большую услугу цивилизации, эмансипировав детей от безусловной воли родителей. Но такова сила нравов, что, по крайней мере фактически, и поныне браки нередко заключаются по принуждению: конечно, формальное заявление брачащегося о несогласии на вступление в брак устраняет совершение самого обряда венчания; но это «да», произносимое перед венчанием, особенно со стороны невесты, нередко бывает вынужденным угрозами или даже истязаниями. Само собою разумеется, что изъявление согласия на вступление в брак предполагает способность к гражданской деятельности: если способность эта требуется для заключения договора какого бы ни было, то тем более она существенна, когда идет речь о таком важном деле, как брак. И понятно, что умалишенные не могут вступать в брак, так как они не могут выразить на то своего согласия[1231]. К этой же способности совершать гражданские действия сводится главным образом и другое условие брака
b) Возраст брачащихся. Наше законодательство, как известно, устанавливает особое брачное совершеннолетие, не совпадающее с общим гражданским совершеннолетием: для лиц мужского пола оно наступает по достижении 18-ти, женского – по достижении 16 лет от рождения, так что до наступления общего гражданского совершеннолетия лицо уже несколько лет может находиться в браке[1232]. Это установление особого брачного совершеннолетия наводит многих на мысль, будто законодательство, требуя известного возраста брачущихся, руководствуется только соображением физической стороны брака, способности к половому совокуплению.
Конечно, физическая зрелость имеет большое значение для брака, ибо иначе брачное сожительство действовало бы разрушительно как на организм самих супругов, так и на их потомство. Однако известно, что вместе с физическим созреванием развивается и умственная зрелость, необходимая для заключения брака. Но главным образом, кажется, экономические условия нашего быта побуждают законодательство к особому определению брачного совершеннолетия. Действительно, для значительного большинства народонаселения нашего Отечества, особенно сельского, весьма важно рано вступать в брак, чтобы иметь помощницу в хозяйстве и к зрелым летам воспитать помощников в лице детей. Во всяком случае возраст, устанавливаемый законодательством, вполне достаточен не только для физического, но и умственного развития брачащихся, чтобы они могли составить понятие о важности заключаемого союза, тем более что все мы вырастаем в понятиях уважения к этому союзу, в сознании его силы и крепости. В деле заключения брака брачащимся обыкновенно оказывают содействие близкие им люди, большей частью желающие им добра. Если браки часто бывают несчастными, то нельзя сказать, что только ранний возраст, полагаемый законодательством для заключения брака, служит тому виной, что в том сословии, в котором браки действительно заключаются в раннем возрасте, именно в сословии сельских обывателей, они гораздо реже бывают несчастными, нежели в тех, кстати, где они заключаются обыкновенно в возрасте совершенно зрелом, когда, следовательно, нельзя предполагать, что брак заключен необдуманно, легкомысленно.
Законодательство определяет также возраст, по достижении которого лицо уже не может вступить в брак. Этот возраст, одинаковый для лиц обоего пола, – наступление 80 лет от рождения[1233]. Прежде всего это определение законодательства как бы отзывается античным воззрением на брак как на учреждение, имеющее целью рождение детей, – liberorum creandorum causa. И справедливо полагать, что брак лица 80 лет от рождения, по крайней мере нормально, не приведет к этой цели. Но если даже цель брака видеть в удовлетворении физическим и нравственным потребностям природы, в необходимости одному лицу дополнить себя личностью другого, а рождение и воспитание детей рассматривать только как последствие брака, а не его цель, то все-таки запрещение лицам престарелым заключать браки нельзя не признать основательным, ибо браки таких лиц уже не соответствуют идее брака. Если лицо старческого возраста более другого нуждается во внимании, попечении, заботе о нем, то лицо такого возраста только и в состоянии пользоваться опорой другой личности, но уже не в состоянии составлять для нее опору, так что нет взаимности в удовлетворении потребностям, а без такой взаимности и брак не соответствует своей идее. Притом дело благоразумного человека заранее позаботиться о том, чтобы окружить себя попечениями, насколько они ему нужны; если же он обходился без них до престарелого возраста, то уж лучше обойтись без них и до конца жизни. Во всяком случае брак есть союз, заключаемый для земных целей; лицу же, достигшему 80-летнего возраста, прилично заботиться уже не о земных, а об интересах жизни загробной. Однако ближайшим поводом к определению maximum’a возраста для вступления в брак, насколько известно, послужили для законодательства не эти соображения, а различные злоупотребления, какие встречались при браках лиц престарелого возраста. Например, нередко лицо молодых лет вступало в брак с лицом престарелого возраста с целью воспользоваться имением старого супруга еще при его жизни или по смерти.
Относительно возраста для вступления в брак представляется еще одно соображение, упущенное, впрочем, из виду нашим законодательством, – это соображение соразмерности между возрастом брачащихся лиц. По нашему законодательству, старик 80 лет не может жениться; но нет препятствия старику 79 лет жениться на девице 16 или 17 лет. И случаи, что между возрастом одного супруга и возрастом другого существует резкая разница, встречаются действительно довольно часто, а равно и пагубные последствия такого неравенства лет супругов нередко поражают наблюдателя. В низших слоях нашего общества случаи эти встречаются реже: большей частью крестьянин вступает в брак в молодых летах и берет жену молодую; если же он женится уже в летах зрелых, то обычно вступает в брак с женщиной также более или менее зрелого возраста. Но в средних и высших кругах явление весьма обыкновенное, что мужчина лет 30 и более женится на девице 16 – 17, несмотря на то что неравенство между летами супругов уже довольно значительно, ибо мужчина 30 лет уже пережил довольно много, а девица 16 – 17 лет еще только начинает жить. Кроме того, по наблюдениям физиологов и врачей, браки между лицами, значительно неравными по возрасту, вредно действуют на рождающееся от них потомство. Так, совершенно естественно некоторые законодательства обращают внимание и на отношение возраста одного супруга к возрасту другого. Но наше законодательство, как уже сказано, не обращает внимания на это обстоятельство; или, может быть, оно ожидает, что сами граждане воздержатся от заключения таких браков, которые, по неравенству лет между супругами, могут обещать пагубные последствия.
Оба эти условия брака непосредственно связаны с личностью брачащихся. Другие же вытекают или из известных отношений брачащихся к другим лицам, или из отношений брачащихся между собою, или, наконец, из их общественного положения.
с) Согласие родителей брачащихся лиц, их опекунов и попечителей, если они состоят под опекою или попечительством, и начальства, если они состоят на государственной службе[1234]. Что касается согласия родителей брачащихся как условия заключения брака, то оно вытекает из права власти, принадлежащего родителям над детьми. И так как право это принадлежит обоим родителям, и для брака дитяти требуется согласие отца и матери, так что если отец согласен, а мать не согласна, то это составляет препятствие для заключения брака. При том законодательство не обращает никакого внимания на возраст брачащихся лиц, так что по букве закона согласие родителей одинаково необходимо как для брака девицы 16 –17 лет, так и для брака мужчины весьма зрелого возраста, или для брака вдовы, обремененной довольно значительным семейством. Законодательство, быть может, имеет в виду, что согласие родителей как условие заключения брака по естественному их отношению к детям составит препятствие не для брака благоразумного, а разве только для легкомысленного; препятствие же для такого брака даже желательно.
Но некоторые другие законодательства только до известного возраста детей безусловно требуют согласия их родителей для заключения брака, так что если его нет, то и брак не совершается; по достижении же детьми возраста более зрелого требуют только, чтобы они спросили согласия родителей на заключение брака, а они вправе отказать только по причинам основательным, в противном случае их согласие может быть заменено согласием общественной власти. Так поступает, например, французское право[1235]. Впрочем нужно сказать, что на практике и у нас согласие родителей как условие заключения брака вовсе не имеет такого решительного значения, какое придает ему законодательство. Когда вступает в брак лицо зрелого возраста, то большей частью нет и помину о согласии родителей. С другой стороны, согласие родителей как условие заключения брака не имеет у нас такого значения, чтобы требовался формальный отзыв о согласии на брак, – довольствуются лишь отсутствием их несогласия, так что это условие брака получает в действительности только отрицательное значение. И во всяком случае, нарушение этого условия не делает брак недействительным, а только может повлечь за собой для брачащихся некоторые невыгодные последствия[1236]. То же самое значение имеет согласие опекунов и попечителей брачащихся, состоящих под опекою или попечительством. Только это согласие опекунов и попечителей не зависит безусловно от их воли, ибо хотя общее наше законодательство и не постановляет, что согласие опекунов и попечителей, в случае неосновательного их отказа в согласии на брак опекаемого или состоящего под попечительством, может быть заменено разрешением судебного места, как это постановляется в виде местного изъятия для губерний Черниговской и Полтавской[1237], но в действительности можно достигнуть того же результата. Опекун и попечитель суть лица, состоящие под начальством опекунского ведомства, и потому, как скоро тот или другой неосновательно отказывает в согласии на брак опекаемого, отказ может быть обжалован, и тогда опекунское ведомство или устранит опекуна и назначит другого, который изъявит согласие на брак, или от себя даст разрешение на заключение брака (а в случае отказа со стороны попечителя сам несовершеннолетний может просить о замене его, попечителя, другим лицом. – А. Г.).
Примечания:
[1227] См. ст. 1260.
[1228] Ст. 1543, 1544.
[1229] Понятию о браке как о союзе двух только лиц разного пола нисколько не противоречит многоженство, допускаемое нашим законодательством для лиц магометанского вероисповедания: хотя при многоженстве представляется не один, а несколько браков одного лица мужского пола, существующих одновременно, но каждый из этих браков сам по себе все-таки есть союз двух только лиц разного пола.
[1230] Ст. 12.
[1231] Ст. 5.
[1232] Ст. 3. Лицам женского пола предоставлено вступать в брак, с разрешения епархиального начальства, уже и по достижении 15 лет от рождения, а лицам мужского – 17 . Для природных жителей Закавказского края возрастом брачного совершеннолетия полагается для мужчин наступление 16-го, а для женщин – 14-го года рождения.
[1233] Ст. 4.
[1234] Ст. 6, 9.
[1235] Сod. civ., art. 148–158.
[1236] У. н., cт. 1566.
[1237] Ст. 264.
