Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву
Однако наше гражданское, точнее - частное право не исчерпывается постановлениями одного Гражданского Кодекса: среди нашего действующего законодательства есть ряд законодательных актов цивилистического содержания целиком или в части. В них можно найти, как мы увидим ниже, материал также и по вопросу о способах приобретения права собственности (и других вещных прав), в том числе и о способах первоначальных, которым и посвящается настоящая статья.
II
Я уже отметил выше, что основным элементом фактического состава первоначального приобретения права собственности является односторонний приобретательный акт в том или ином соединении с юридическими событиями. В настоящей статье я буду рассматривать только те из них, где юридическое действие приобретателя имеет безусловно преобладающее значение, где, следовательно, правоотношение возникает в результате односторонней юридической сделки (см. легальное определение в ст. 26 Гражданского Кодекса).
Таким образом, здесь мне придется иметь дело с односторонними юридическими сделками из категории односторонне-обязывающих, так как здесь правоотношение (абсолютно-правовое отношение, связывающее собственника с неопределенным количеством пассивных субъектов) обосновывается волеизъявлением активного субъекта, а не пассивного, как это имеет место в случаях выдачи векселя, публичного обещания награды, креации бумаг на предъявителя и других односторонне-управомочивающих сделках[54].
Под односторонне-обязывающими юридическими сделками следует понимать, как случаи одностороннего обязывания (возложения обязанности), так и случаи одностороннего лишения права (напр., случаи одностороннего прекращения договорных отношений), или модификации чужого права (заявление о зачете и др.). Под односторонне-управомочивающи-ми, - как случаи одностороннего управомочивания, так и случаи одностороннего сложения или модификации чужой обязанности (напр., прощение долга, полное или частичное, отсрочка и т.п.)[55].
В оккупации так же, как и в большинстве других односторонних юридических сделок, субъектом сделки является лицо, участвующее в устанавливаемом, прекращаемом или видоизменяемом правоотношении (в качестве его активного или пассивного субъекта). Однако можно привести примеры установления, прекращения или видоизменения правоотношения одностороннею юридическою сделкою, субъектом коей является лицо, не участвующее в правоотношении ни в роли активного, ни в роли пассивного его субъекта (напр., завещание).
В односторонне-обязывающих юридических сделках, с которыми мне придется иметь дело в настоящей статье, всегда заключается, в большей или меньшей степени, вторжение в чужую правовую сферу ("Eingreifen in die fremde Rechtssphäre")[56], причем в этом отношении следует различать:
I. Односторонне-обязывающие юридические сделки, которые не содержат непосредственного воздействия на правовую сферу определенных третьих лиц, т. к. при оккупации, например, имеется косвенное вторжение в правовую сферу 3-х лиц, поскольку на них возлагаются обязанности отрицательного содержания; и
II. Односторонне-обязывающие юридические сделки с непосредственным воздействием на правовую сферу третьих лиц, которое проявляется в возложении на 3-е лицо определенной положительной обязанности (negotiorum gestio) или же в лишении его определенного права.
Это воздействие допускается объективным правом в следующих случаях:
а) если это воздействие может быть для третьего лица только выгодным (negotiorum gestio), или же
б) если интерес действующего признается перевешивающим, более важным, достойным предпочтения по соображениям личным или общественным.
Если мы обратимся к Гражданскому Кодексу, то в нем ст. 26 определяет юридическую сделку как действие, направленное на установление, изменение или прекращение правоотношений, и указывает два вида юридических сделок: односторонние и взаимные (договоры). Несомненно, и оккупация, как в широком, так и в узком смысле подойдет под приведенное определение юридической сделки, так как она представляет собою действие (овладение), направленное на установление правоотношения (приобретение собственности или так называемого Eigenbesitz, т.е. владения для себя и от своего имени).
III
Из первоначальных способов приобретения собственности нашему праву известно одностороннее присвоение бесхозяйной вещи, также одностороннее присвоение чужих вещей или их плодов, то есть два вида оккупации в широком смысле: оккупация обычного типа и оккупация чужих вещей[57].
Под оккупацией в широком смысле следует понимать одностороннее завладение вещью с намерением присвоения, приводящее, на основании соответствующих норм объективного права, к приобретению собственности на захваченную вещь. При этом основанием приобретения считается односторонний приобретательный акт.
Обычно под понятие оккупации подводят завладение исключительно бесхозяйными вещами с намерением присвоения, приводящее согласно объективному праву к приобретению собственности на нее[58]. Однако ощущается потребность в расширении понятия оккупации, так как приобретение собственности посредством одностороннего овладения не ограничивается одними бесхозяйными вещами.
Необходимо иметь в виду, что при оккупации (завладении) оккупант приобретает право собственности не потому, что вещь, которую он захватывает, никому не принадлежит, а потому, что согласно норме объективного права захват никому не принадлежащих вещей при определенных условиях (при наличности определенных побочных обстоятельств) приводит к приобретению захватчиком собственности на них. Как мы увидим ниже, некоторые законодательства устанавливают для такого приобретения ряд ограничений, как в отношении подлежащего завладению объекта, так и в отношении субъекта, приобретающего через оккупацию право собственности на бесхозяйную вещь. С другой стороны, возможно (и некоторые законодательства дают нам примеры этого), что, согласно нормам объективного права, допускается приобретение права собственности через оккупацию в отношении определенных категорий объектов, находящихся в обладании определенных субъектов, то есть, следовательно, для оккупанта - чужих вещей.
Таким образом, мы имеем два вида оккупации, то есть приобретения права собственности на вещь одним актом одностороннего овладения ею с намерением присвоения:
1) оккупацию в отношении res nullius и
2) оккупацию определенных категорий вещей (диких произрастаний, полезных ископаемых и т.п.), принадлежащих определенному лицу (физическому или юридическому, в последнем случае - частному или публичному), то есть чужих вещей.
Во всех случаях оккупации в основе приобретения собственности лежит право присвоения (особое Gestaltungsrecht) одностороннею волею оккупанта, предоставленное ему объективным правом, при наличности определенных обстоятельств, определенного фактического состава, к которому принадлежит в качестве его главной составной части одностороннее волеизъявление оккупанта.
Таким образом, соответствующее Gestaltungsrecht является основанием приобретения права собственности также и в обычном случае завладения бесхозяйной вещью (см. ниже о праве охоты и рыбной ловли). Однако особый и исключительный интерес подобное Gestaltungsrecht приобретает в случаях дозволенного присвоения чужих вещей (см. ниже). Обратимся прежде всего к рассмотрению оккупации в тесном смысле, то есть присвоения бесхозяйного имущества.
IV
Под оккупацией в тесном смысле понимается овладение бесхозяйною вещью, приводящее к установлению права собственности оккупанта на захваченную вещь. Этот способ приобретения права собственности известен и нашему праву.
Как мы видели выше, здесь мы имеем один из случаев приобретения права собственности одностороннею юридическою сделкою, причем в основе овладения лежит односторонний приобретательный волевой акт. В том же смысле высказывается и I Unger (System, II, Bd. § 18, S. 41 und Note 8), Wächter (§ 83, Note 2), Crome (System III, § 410-a, I b, S. 376), Cosack (Lehrbuch des Deutschen bürgerlichen Reсhts, Jena, 1911, Bd. II, I Teil - Das Sachenrecht, § 202, 1, 2, S. 136: "Trotzdem ist die Aneignung ein Rechtsgeschäft und kann deshalb von einem geschäftsun-fähigen nicht gültig vorgenommen werden").
Противоположного мнения держатся Gierke (Deutsches Privatrecht, l Bd., § 132, S. 528), Eltzbacher (Handlungsfähigkeit, 1903, S. 217), Stobbe - Lehmann и некоторые другие авторы.
Таким образом, первый элемент понятия оккупации - волеизъявление присвоить себе вещь, осуществленное в акте завладения, дает нам основание видеть в оккупации одностороннюю юридическую сделку (из категории односторонне-обязывающих).
Нашему действующему праву этот вид оккупации известен в отношении некоторых категорий движимых вещей, например, диких зверей, птиц (вообще объектов охоты), рыб (вообще объектов рыбной ловли) и т.д. Подробно об этих видах приобретения права собственности будет сказано ниже.
Differentiam specificam рассматриваемого вида оккупации представляет собой та ее особенность, что объектом ее являются бесхозяйные вещи (res nullius).
Остановимся на разборе этого понятия. - Как говорят Аubry et Rau (Cours de droit civil français, t. 11, Paris, 1897, p. 44,20): "вещи, могущие стать объектами права собственности, не имеют по одному этому каждая своего хозяина. Это наблюдение приложимо именно к вещам, известным в римском праве под наименованием res nullius и res derelictae. Вещи, обозначаемые в римском праве выражением res nullius или nullius in bonis, это те, которые способны войти в имущество определенного лица лишь актом завладения (или оккупации), а потому до этого момента остаются без собственника".
Римское право считало приложимым это понятие ко всякого рода вещам, в том числе и к недвижимости. Современные законодательства ограничивают его практическое применение одними движимыми вещами, причем в отношении французского права существует два противоположных мнения. Согласно Zachariae (§ 174, texte et note l-re) действующее французское право не признает более res nullius, так как согласно art. 539 и 713 Code civil "les biens qui n'ont pas d'autre maître ap-partiennent à l'Etat", но как полагают Aubrу et Rau, это мнение основано на слишком натянутом истолковании вышеназванных статей, постановления коих на самом деле могут быть приложимы лишь к вещам, не могущим быть приобретенными посредством завладения, которое, и по мнению Zachariae, является в действующем французском праве способом приобретения права собственности.
В нашей литературе точку зрения Zachariae поддерживает В. Нечаев (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XXI А, стр. 821), который утверждает, что французское законодательство выставляет противоположный римскому принцип: "tous les biens vacants et sans maîtres et ceux des personnes qui décèdent sans heritiers... appartiennent au domaine public", "les biens qui n'ont pas de maître appartiennent à l'Etat".
По мнению Нечаева, французское право заставляет рассматривать оккупацию предметов, на которые государство не распространяет своего непосредственного господства (движимых вещей, брошенных собственниками, или ничьих вещей, в обладании которыми государство нисколько не заинтересовано, - ягоды и грибы в лесу, мелкая ( ? ) дичь и т.д.), как способ приобретения собственности, основанный на уступке прав со стороны государства.
Как мы видели выше, - всякая оккупация основывается на соответствующем праве присвоения, предоставляемом государством как субъектом правотворчества; в этом смысле можно сказать, что всякая оккупация основана на уступке прав со стороны государства.
При этом Нечаев утверждает, что русское дореволюционное право также постановляет, что "все имущества, не принадлежащие никому в особенности, то есть ни частным лицам, ни сословиям лиц, ни дворцовому ведомству, ни уделам, ни установлениям, - принадлежат к составу имуществ государственных" (1-й абз. ст. 406, Х т. 1-я ч.).
Однако эта статья касается, как видно из содержащегося в ней перечисления, лишь недвижимостей и их принадлежностей, к каковым ни в коем случае не могут быть отнесены объекты охоты.
Из других узаконений, по мнению Нечаева, следует также, что право оккупации лесных плодов в казенных лесах (грибов, ягод, орехов, лесного мха), дичи для лесных сторожей (ст. 70 и 325 Устава лесного, т. VIII), право пользования звериными промыслами для казаков Сибири, рыбной ловли и ловли жемчуга в морях и озерах, не находящихся в частном обладании (ст. 264, 267, 269, 770 - т. XII, ч. 2), - все эти права основываются на уступке со стороны казны. Однако здесь правильнее говорить не об уступке со стороны казны, а о предоставлении государством как правотворческой силой в надлежащих случаях права присвоения соответствующих объектов.
Отрицание существования в нашем дореволюционном праве бесхозяйных вещей проводится также рядом наших видных цивилистов: Мейером, Анненковым, Победоносцевым, Энгельманом и Суворовым. В отношении зверей и птиц эти авторы утверждают их принадлежность на праве собственности собственнику земли (хотя ни у одного из этих авторов нет совершенно ясного отрицания res nullius). Анненков пишет: "Представляются совершенно правильными замечания о том, что дикие животные и рыбы, водящиеся в лесах и водах, принадлежащих в собственность частным лицам, ни в коем случае не могут быть почитаемы у нас, в отличие от права римского, за такие бесхозяйные вещи, право собственности на которые могло бы быть приобретаемо посредством овладения, так как в силу примечания к 539-й ст. Х тома ("...но дикие животные, если сами собою оставив гнезда и логовища свои в одном месте, перейдут в другое и будут в оном водиться - не подлежат возвращению к прежнему владельцу") дикие животные и птицы, коль скоро они оставили свои логовища или гнезда на земле одного владельца и перешли на землю другого, не только не подлежат возвращению в собственность первого, но не делаются вещами бесхозяйными, а становятся немедленно вновь собственностью другого владельца земли, на которую они перешли".
Однако последние слова названного примечания следует понимать: "...на участок прежнего владельца". Это постановление следует привести в пользу признания диких животных и птиц бесхозяйными вещами, за что говорит: "...не подлежат возвращению". Получаются оригинальные объекты права собственности, которые по своему усмотрению могут менять своего собственника.
Не говорится в этой статье ничего также и о приобретении на них собственности владельцем нового участка. Правильное мнение высказывает Шершеневич: собственнику земли принадлежит право охоты, а не право собственности на диких зверей и птиц, причем также и в германском праве охотник, не управомоченный на охоту не приобретает права собственности на оккупированную им дич[59].
Таким образом, нашему дореволюционному праву было известно понятие res nullius так же, как и советскому, несмотря на то, что и то и другое склонны выставлять в виде принципа - отрицание бесхозяйности.
Ст. 68 Гражданского Кодекса, действительно, на первый взгляд может быть понята как отрицание этого понятия. Она говорит: "имущество, собственник которого неизвестен (бесхозяйное имущество), переходит в собственность государства в порядке, установленном специальным законом". Однако внимательное исследование этой статьи, в сопоставлении с некоторыми общими принципами, заставляет прийти к другому выводу относительно ее содержания.
1) Прежде всего можно утверждать, что ст. 68 относится не ко всякой бесхозяйной вещи, а только к бесхозяйному имуществу, собственник которого неизвестен.
По мнению проф. Гойхбарга (Хозяйственное право, т. 1 стр. 72 и сл.): "бесхозяйное имущество - это имущество, либо еще никем не освоенное, либо же хотя и составлявшее собственность определенного лица, но потерявшее своего хозяина. В обоих случаях хозяин его неизвестен". При этом автор добавляет: "правопорядок не терпит такой правовой пустоты: - отсутствующего (неизвестного) хозяина замещает государство на основании особых правил (которые, по существу: имеют еще быть изданными законодателем)".
Я не считаю возможным согласиться с таким широким пониманием этой статьи: по моему мнению, она говорит только о том случае бесхозяйности, когда имущество ранее составляло уже собственность определенного лица, но, по тем или иным причинам, лишилось своего хозяина, не приобретя нового, - хозяин его в настоящее время вследствие этого неизвестен.
Такое разделение бесхозяйных вещей на 2 группы может показаться отвлеченным жонглированием понятиями и юридическими конструкциями, лишенным основания и цели в практической жизни. Однако если мы обратимся к исследованию социально-хозяйственного обоснования оккупации, то мы увидим, что положение, создавшееся при завладении бесхозяйными вещами различно, смотря по тому, какой тип бесхозяйности находится перед нами: первоначальный или последующий и в последнем случае: в зависимости от прочности выбытия из человеческого обладания.
При завладении вещами бесхозяйными в смысле бесхозяйности первоначальной, - неимения хозяина ни в прошлом ни в настоящем или такого выбытия из человеческого обладания (дикие животные, возвратившие себе естественную свободу), что их возвращение требует значительных индивидуальных усилий, - можно сказать, что санкционирование этого присвоения правопорядком является справедливым вознаграждением за ту услугу, которую оккупант оказывает обществу, народному хозяйству, привлекая своею трудовою деятельностью (охота, рыбная ловля и т.п.) новые объекты, еще не бывшие в обладании человека или прочно из него ускользнувшие, возвращая объекты, вырвавшиеся из обладания другого хозяина, и таким образом увеличивая количество благ, могущих быть использованными для удовлетворения человеческих потребностей[60].
Этот принцип вознаграждения за общеполезную трудовую деятельность, трудовое начало, проникает также и другой способ приобретения вещного права (хотя и не собственности) - я разумею так называемую трудовую заимку пустопорожних земель нашего Земельного Кодекса (ст. 14, 16, 198).
В этом смысле следует признать социально полезною деятельность охотника, рыболова и т.п. оккупантов и считать возникновение в их лице права собственности на добытые объекты вполне естественным и справедливым.
Иначе обстоит дело в других случаях первоначального приобретения права собственности, как, например, давностное владение, находка, где нет такого привлечения на служение человечеству новых объектов или возвращения старых, основательно утраченных. В этом смысле промежуточное место занимает отыскание клада, где наряду с известной трудовой деятельностью (изыскания, раскопки) и возвращением на служение человечеству утраченных объектов, все же, несомненно, главное значение обычно принадлежит случаю, а не индивидуальным заслугам, и потому представляется сомнительной возможность трудового обоснования приобретения собственности этим способом.
Существует некоторая связь этого вопроса с обоснованием наследования. Как отменою наследования социалистические авторы считают возможным сделать собственность пожизненною (Гойхбарг - "Брачное, семейное и опекунское право", стр. 86 и 94), так устранением первоначальных способов приобретения собственности можно преградить возможность дальнейшего процесса частного освоения неосвоенных объектов в индивидуальную собственность. Однако как в том, так и в другом случае экономические соображения заставляют вступить на путь их признания, хотя бы частичного. В особенности это можно сказать про освоение новых объектов, которое, несомненно, весьма желательно в общественном интересе, и в этом направлении система децентрализации правового регулирования может дать наилучшие результаты. Частная заинтересованность побуждает охотника, рыболова и других подобных затрачивать трудовую энергию и подвергать себя нередко более или менее существенному риску, приводя в конечном счете к увеличению народного богатства.
Примечания:
[54] См. Б. Черепахин: "Дарение по Гражданскому Кодексу Р.С.Ф.С.P." – "Право и Жизнь", 1923 г. кн. 4, стр. 47 и "Юридическая природа векселя и Положение о векселях 1922 года", там же, кн. 9–10, стр. 6.
[55] Carl Crome ("System des Deutschen Вürgerlichen Rechts". II Bd., 1905, § 143, 1, в) разделяет так называемые односторонние обещания (einseitige Versprechеn) или по нашей терминологии, – односторонне-управомочивающие сделки, где правоотношение обосновывается волеизъявлением самого должника, и то, что мы называем односторонне-обязывающими сделками. Однако при этом Crome ошибочно считает, что в обязательственном праве речь может идти только о первой категории, – в противоположном смысле можно сослаться на negotiorum gestio, где наряду с односторонним управомочиванием имеется и обязывание (gestor’ом dominus’a negotu).
[56] Ср. A. ron Tuhr. Der Allgemeine Teil des Deutschen Bürgerlichen Rechts. II Bd., I Abt. (1914), § 53, S. 203 ff. Однако названный автор не различает односторонне-обязывающих и односторонне-управомочивающих сделок, а потому он и усматривает при всякой односторонней сделке вторжение в чужую правовую сферу; приводимые им примеры все относятся к категории односторонне-обязывающих сделок в вышеочерченном широком смысле этого понятия.
[57] Gierke (Deutsches Privatrecht, II Bd. S. 525–527) определяет оккупацию как одностороннее приобретение права собственности односторонним актом завладения (Besitzergreifung), и различает оккупацию бесхозяйных вещей и оккупацию чужих вещей. Aubry et Rau (Cours de droit civil français. 5 ed. 1897, t. II, § 201) определяют оккупацию как способ приобретения права собственности на вещь одним актом завладения ею с намерением присвоения, причем оккупацию бесхозяйных вещей они называют оккупацией в точном смысле слова (ocupation proprement dite – р. 360). Гамбаров (Лекции, вещное право, 1898, стр. 347): "Овладение (occupatio) есть способ приобретения собственности посредством одностороннего акта захвата или занятия вещи со стороны ее приобретателя".
[58] Например, Шершеневич. Учебник русского гражданского права, 11-е изд., т. 1 (1914), стр. 325.
[59] Цитированное сочинение, стр. 326–327; также Васьковский.
[60] Сравнить мотивировку ст. 4 Гражданского Кодекса: "В целях развития производительных сил страны".
