Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву
б) На льготу неограниченной виндикации государственного органа - истца не влияет то обстоятельство, что ответчик - тоже государственный орган, хотя бы являющийся добросовестным приобретателем[256].
Виндикационные иски госорганов к госорганам встречаются преимущественно в арбитражной практике.
Еще в решении ВАК от 18 августа 1924 года по делу Волжского гос. речного пароходства с Саратовским губсовнархозом[257] удовлетворен иск пароходства к добросовестному приобретателю - губсовнархозу. Это решение будет разобрано подробно в связи с вопросом возврата (возмещения) доходов от виндицируемого имущества и возмещения необходимых затрат на него.
Киевская Арб. Комиссия в 1926 году[258] признала, что ":госорган - собственник национализированного имущества, на основании ст. 59 ГК имеет право требовать передачи и возвращения этого имущества от всякого незаконного владельца:" и отказала Сахаротресту в иске к райисполкому об изъятии у последнего национализированной мельницы лишь за пропуском исковой давности (само применение коей вызывает основательные сомнения).
ВАК при СТО по иску Москвошвея к Иваново-Вознесенскому отд. Госбанка о возмещении стоимости реализованного Госбанком товара, заложенного гр. Лихачевым, полученного последним подложным путем в ноябре 1924 года из Иваново-Вознесенского отд. Москвошвея, нашла, что ответчик является недобросовестным приобретателем, и что "при таких же условиях Госбанк на основании ст. 60 ГК обязан возвратить заложенное ему имущество Москвошвею, но так как это имущество было им реализовано в порядке погашения ссуды, то разрешению подлежит вопрос, обязан ли в настоящем случае Госбанк возместить истцу стоимость этого имущества". Этот вопрос ВАК СТО решает положительно, признав Госбанк недобросовестным приобретателем.
Интересны рассуждения по этому поводу ВАК СТО, которая, кстати сказать, не учла, что ограничения виндикации не применимы к виндикационному иску государственных органов, а потому добросовестность приобретателя не имеет значения для виндикационного иска как такового[259].
В опубликованной практике государственного арбитража виндикационные иски получили слабое отражение. Интересно отметить случаи, приведенные в журнале "Арбитраж" в 1936 г. (N 16, стр. 20-21), подтверждающие выставленное выше положение.
§ 10. НЕОГРАНИЧЕННАЯ ЗАЩИТА ДОБРОСОВЕСТНОГО ПРИОБРЕТАТЕЛЯ ДЕНЕЖНЫХ ЦЕННЫХ БУМАГ НА ПРЕДЪЯВИТЕЛЯ
Неограниченная защита против виндикационного иска бывшего собственника предоставляется добросовестному приобретателю денежных ценных бумаг на предъявителя.
Это правило введено в ГК РСФСР 5 мая 1925 года[260] в качестве примечания 2 к ст. 60. Это примечание гласит:
"Государственные и иные, допущенные к обращению в пределах союза ССР ценные бумаги на предъявителя, содержащие обязательство платежа определенной денежной суммы, а равно банковские билеты, не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя на том основании, что они ранее были утеряны, или похищены, или принадлежали государственному учреждению или предприятию и были незаконно отчуждены каким-либо способом".
На первый взгляд может показаться странным, по каким соображениям государственная собственность, которая защищается абсолютной и неограниченной виндикацией, в данном отношении всегда отступает перед добросовестным приобретателем.
В объяснительной записке к проекту этой нормы НКФ СССР за N 855012 от 8 августа 1923 года выдвинул следующие соображения:
"Необходимость такого дополнения НКФ усматривает в том, что государственные займы (выигрышный, 1-й и 2-й хлебные) выпущены в виде облигаций на предъявителя, что приобретатель таковых бумаг не имеет никакой возможности убедиться в том, что приобретаемая им облигация не была похищена у предшествующего собственника или потеряна предшествующим собственником, или не принадлежала госоргану и незаконным образом не была отчуждена от госоргана. Если же добросовестный приобретатель бумаги никогда не может быть уверен в твердости и прочности полученного им права на приобретенную облигацию, то создающаяся благодаря этому неуверенность крайне тяжело отражается на нашем государственном кредите: В ограничении права виндикации (истребования собственником) бумаг на предъявителя заинтересованы все добросовестные держатели этих бумаг, в том числе и банки, но больше всего в этом ограничении заинтересовано государство, являющееся преимущественным эмитентом ценных бумаг на предъявителя:".
В настоящее время не только преобладающим, но даже почти единственным типом денежной ценной бумаги на предъявителя являются облигации наших государственных выигрышных и процентных займов.
Кроме облигаций государственных займов, имеются вкладные документы государственных трудовых сберегательных касс и чеки на предъявителя, но первые вовсе не предназначены к обращению, а вторые имеют по закону ограниченную обращаемость в пределах десятидневного срока со дня их выдачи.
В подавляющем большинстве случаев таким добросовестным приобретателем, который рискует приобрести похищенную у собственника или потерянную им ценную бумагу на предъявителя, является именно государственный орган - сберегательная касса. Когда неизвестный гражданин предъявляет в сберкассу облигацию государственного займа для залога, покупки или оплаты нарицательной стоимости и выигрыша, контролер сберегательной кассы не имеет возможности проверить правомочие отчуждателя. Само государство в лице сберегательной кассы пострадало бы, если бы добросовестно купленные облигации могли быть истребованы в порядке виндикации.
С другой стороны, в интересах государственного кредита - благоприятствование всякому добросовестному приобретателю денежной ценной бумаги на предъявителя. Это соображение касается в особенности так называемых коммерческих займов, например, займа 1938 года.
Как было сказано выше, против неограниченной защиты добросовестных приобретателей денежных ценных бумаг на предъявителя было выставлено много возражений в иностранной и русской дореволюционной литературе гражданского и торгового права[261].
В советской литературе к ним присоединились Гойхбарг[262], Кобленц[263].
В критических замечаниях на проект НКФ СССР Кобленц прежде всего считает неосновательным предположение, "что население воздерживается приобретать облигации хлебных или выигрышных займов преимущественно из-за опасения виндикации в силу ст. 60 ГК:". Далее он пишет: ":непонятно, почему в торговом обороте и на рынке могут обращаться всякого рода вещи при условии существования ст. 60 и др. Гражданского Кодекса, а бумаги на предъявителя не могут быть предметом сделок без усиленной, без абсолютной защиты прав добросовестного приобретателя".
Это возражение доказывает то, что не нуждается в доказательствах, а именно, что и до и без примечания 2 к ст. 60 ГК граждане охотно вкладывали и вкладывают свои сбережения в облигации государственных займов, и бумаги на предъявителя могут быть предметом сделок. Однако бесспорно и то, что усиленная защита добросовестного приобретателя облигаций государственных займов является дополнительным поощрением приобретения и обращения этих облигаций.
С другой стороны, Кобленц берет под свою защиту добросовестных держателей денежных ценных бумаг на предъявителя, с момента приобретения права собственности на эти бумаги заинтересованных в его сохранении и наиболее эффективной защите.
Весь вопрос в том, следует ли законодателю в данном случае предпочесть защиту динамических интересов собственника - добросовестного приобретателя - статическим интересам прежнего собственника денежной ценной бумаги на предъявителя. Приведенные выше соображения в пользу примечания 2 к ст. 60 ГК заставляют в данном случае в полном объеме оказать предпочтение динамическим интересам добросовестного приобретателя денежной ценной бумаги на предъявителя.
Примечание 2 к ст. 60 ГК распространяется лишь на ценные бумаги на предъявителя, содержащие обязательство платежа, определенной денежной суммы, и банковские билеты. Таким образом, оно не распространяется на все именные и ордерные ценные бумаги, на товарные ценные бумаги на предъявителя и на денежные ценные бумаги, хотя бы и на предъявителя, но не содержащие обязательства платежа определенной денежной суммы.
Добросовестный приобретатель денежных ценных бумаг на предъявителя защищен против виндикационного иска бывшего собственника, хотя бы последний утерял эту ценную бумагу или она была похищена у него, хотя бы этим бывшим собственником был государственный орган и ценная бумага была незаконно отчуждена каким-либо способом.
Конечно, в этих очень редких случаях эта норма обратится против государственного органа. Однако эти случайные и исключительно редкие отрицательные эффекты данной нормы приходится допустить ради основного общего ее положительного значения в интересах государства.
§ 11. ВОЗВРАТ ИМУЩЕСТВА ГРАЖДАНАМ, ГОСУДАРСТВЕННЫМ ОРГАНАМ, КООПЕРАТИВНЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ (в частности колхозам) И ОБЩЕСТВЕННЫМ ОРГАНИЗАЦИЯМ, ЗАХВАЧЕННОГО НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ОККУПАНТАМИ И ОТОБРАННОГО НАСТУПАЮЩЕЙ КРАСНОЙ АРМИЕЙ
В местностях, освобожденных победным наступлением нашей Красной Армии от немецко-фашистских оккупантов, встал вопрос о восстановлении прав социалистической (государственной и кооперативно-колхозной) и личной собственности, преступно нарушенных немецко-фашистской грабь-армией.
Вместе с тем в отдельных случаях подлежит уточнению также вопрос о пределах применимости в этих условиях ограничений виндикации в пользу добросовестных приобретателей, предусмотренных ст. 60 ГК.
Указанное имущество в большом количестве отбиралось у разгромленного неприятеля победоносно наступающими советскими войсками.
Почти ежедневно в сводках Советского Информбюро сообщалось об отобрании у неприятеля сотен и тысяч голов скота, захваченного немецко-фашистскими ордами у наших совхозов, колхозов и отдельных граждан.
В составе отобранного у врага имущества оказывались нередко и другие вещи, награбленные захватчиками у мирных советских граждан, а также у государственных органов, кооперативных и общественных организаций.
Не может быть сомнения, что это имущество подлежит возврату и возвращается собственникам по предъявлении ими удовлетворительных доказательств права собственности. Возвращается имущество в этих случаях распоряжением военного командования при отсутствии спора об этом имуществе.
В случаях спора двух или нескольких претендентов на одно и то же имущество, а также при неудовлетворительности предоставленных доказательств права собственности вопрос подлежит разрешению в судебном порядке как спор о праве гражданском (ст. 2 ГК РСФСР и соотв. гр. кодексов других союзных республик). Иначе в тех случаях, когда имеются указания Правительства о применении административного порядка.
Разумеется, при непредставлении удовлетворительных доказательств права собственности на спорное имущество всеми претендентами в иске им должно быть отказано, а спорное имущество подлежит включению в состав социалистической государственной собственности применительно к ст. 68 ГК РСФСР и соотв. статьям гр. кодекса других союзных республик.
Частично имущество, отобранное у населения немецкими захватчиками, или иным образом незаконно отчужденное под их давлением, может быть обнаружено собственниками у отдельных граждан, а в редких случаях - и у отдельных государственных органов, кооперативных и общественных организаций.
Владельцы этого имущества в большинстве случаев знают или, по крайней мере, должны знать о неправомерности его приобретения ими или поступления к ним. Поэтому они должны рассматриваться как недобросовестные приобретатели на основании примечания 1 к ст. 60 ГК РСФСР и соотв. статей гр. кодексов других союзных республик.
Относительно права собственников виндицировать это имущество от этих недобросовестных приобретателей не может быть никаких сомнений, так как ограничения виндикации установлены ст. 60 ГК только в пользу добросовестных приобретателей имущества.
В редких случаях владельцы отыскиваемого собственниками имущества не знают и по обстоятельствам приобретения не должны знать об его неправомерности, о неправомерности поступления к ним спорного имущества.
Если спорное имущество принадлежит государству, оно и от добросовестного приобретателя может быть истребовано во всех случаях, имея в виду незаконный и даже преступных характер его изъятия (ст. 60 ГК). Как было указано выше, - эта льгота может быть распространена на кооперативную-колхозную собственность.
Если спорное имущество принадлежит на праве личной собственности отдельным гражданам, они вправе его виндицировать, если оно у них похищено или ими утеряно, или вообще вышло из их владения помимо их воли.
В интересующих нас случаях это имущество или награблено непосредственно немецкими оккупантами или при их благосклонном содействии различными частными лицами. Таким образом оно отнюдь не освобождено от виндикации и со стороны собственника - отдельного гражданина или кооперативно-колхозной организации.
Несколько более сложное положение имеет место в тех случаях, когда эти собственники вверили свое имущество другим лицам на хранение, в пользование и т.п. По точному смыслу статьи 60 ГК они не вправе истребовать это имущество от добросовестного приобретателя.
Однако в подавляющем большинстве случаев добросовестность приобретателя является весьма сомнительной. Приобретатель должен проявить особую осторожность в условиях чрезвычайной обстановки. Если же добросовестность будет отвергнута, приобретатель - в данном случае ответчик по виндикационному иску - теряет свои преимущества. Льготы добросовестного приобретателя на него не могут быть распространены, хотя бы он субъективно был добросовестным, то есть был убежден в правомерности своего приобретения. Это его убеждение основано на неосторожности, а следовательно не принимается во внимание.
Возможны и такие случаи, когда имущество отчуждено собственниками другим лицам "добровольно" под давлением немецо-фашистских захватчиков. В этих случаях "договоры" купли-продажи, мены или дарения могут быть оспорены на основании ст. 32 ГК РСФСР и соотв. статей гр. кодексов других союзных республик, как заключенные под влиянием угроз, насилия, а в некоторых случаях - под влиянием обмана.
Признавая эти "договоры" недействительными на основании ст. 32 ГК, суды должны применить последствия этой недействительности по ст. 149 ГК, а именно в этих случаях: сторона потерпевшая вправе потребовать от контрагента возврата всего исполненного по договору, другая сторона такого права не имеет; неосновательное обогащение потерпевшей стороны взыскивается в доход государства. Следовательно, суду надлежит обязать ответчика возвратить или возместить (за невозможностью возврата в натуре) все полученное им на основании данного договора от потерпевшей стороны. В тех редких случаях, когда при этом у потерпевшего будет некоторый прирост имущества, являющийся неосновательным обогащением, таковой подлежит истребованию в доход государства.
Во всех рассмотренных случаях необходимо иметь в виду декларацию объединенных правительств и Французского Национального Комитета о ликвидации методов лишения собственности, практикуемых правительствами, с которыми они находятся в состоянии войны, в отношении стран и народов, подвергшихся без всякой причины нападению и разграблению.
Этой декларацией указанные правительства и Французский Национальный Комитет сделали "формальное предупреждение всем тем, кому это ведать надлежит, и в особенности гражданам нейтральных стран" и заявили, что они "полностью резервируют за собой право объявлять недействительными любую передачу или любую сделку в отношении собственности, прав и интересов любого характера, находящихся или находившихся на территориях оккупированных или подпавших под контроль прямой или косвенный правительств, с которыми они находятся в состоянии войны, принадлежащих или принадлежавших лицам, включая юридические лица, пребывавшим на таких территориях".
При этом в декларации указано, что это "предупреждение сохраняет силу, независимо от того, носила ли подобная передача или сделка форму открытого грабежа или разбоя, или же была облечена в форму законную, якобы даже основанную на добровольном характере такой сделки или передачи"[264].
Вместе с тем, учитывая наличие в подобных "договорах" нарушения общественного (государственного) интереса и интересов трудящихся масс Советского Союза, прокурор вправе предъявить на основании ст. 2 ГПК иск о признании этих "договоров" недействительными.
De lege ferenda желательно издание нормы, объявляющей подобные "договоры" ничтожными, то есть недействительными в силу закона, независимо от заявления потерпевшего. Возбуждение вопроса о ничтожности этих договоров не должно ограничиваться исковой давностью.
На основании этой декларации применение недействительности к любому "договору" об отчуждении права собственности под прямым или косвенным давлением оккупантов или их приспешников приобрело характер международной акции всех свободолюбивых стран, объединившихся вокруг СССР, Великобритании и США.
В связи с этим отыскание незаконно отчужденного имущества будет возможно и за пределами страны, в которой совершено правонарушение.
§ 12. ВОЗВРАТ ДОХОДОВ И ВОЗМЕЩЕНИЕ НЕОБХОДИМЫХ ЗАТРАТ НА ВЕЩЬ ПРИ УДОВЛЕТВОРЕНИИ ВИНДИКЦИОННОГО ИСКА. ЗНАЧЕНИЕ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ВЛАДЕЛЬЦА
Ст. 59 ГК предусматривает право собственника при удовлетворении его виндикационного иска, предметом коего является вещь, приносящая доходы или плоды, "требовать от недобросовестного владельца возвращения или возмещения всех доходов, которые он извлек и должен был извлечь за все время владения; от добросовестного же владельца - всех доходов, которые он извлек и должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества:".
Таким образом, судьба доходов и плодов от виндицируемой вещи зависит от добросовестности или недобросовестности ответчика - незаконного владельца спорной вещи. Добросовестный владелец извлекает доходы и плоды за все время его добросовестного владения в свою пользу и никому не обязан их возвращать или возмещать. Недобросовестный владелец извлекает доходы в пользу собственника, которому он обязан возвратить или возместить все доходы, которые он извлек или должен был извлечь при надлежащем хозяйственном использовании вещи.
В определении ГКК Верхсуда РСФСР по делу N 34652[265], в частности, сказано: "суд не мог: присуждать в пользу истца с ответчика каких-либо доходов за время пользования жеребенком в порядке ст. 59 ГК, так как никаких доходов от пользования жеребенком по самому возрасту последнего ответчик извлечь не мог:".
Добросовестным владельцем признается добросовестный приобретатель (см. выше) вещи, пока по обстоятельствам дела он не узнал и не должен был узнать о неправомерности своего владения. Таким образом, mala fides superveniens превращает его в недобросовестного владельца. Если добросовестный владелец остается добросовестным вплоть до разрешения судебного спора, он во всяком случае при удовлетворении виндикационного иска обязан возвратить или возместить доходы и плоды со дня получения повестки с вызовом его в суд по иску собственника о возврате вещи. Таким образом, предварительным условием добросовестного владения является добросовестное приобретение вещи.
Вопрос о доходах и плодах получил таким образом в ст. 59 ГК (ср. ст. 400 ГК) достаточное ясное разрешение. Гораздо сложнее вопрос о возмещении незаконному владельцу произведенных им необходимых затрат на вещь.
Примечания:
[256] Того же мнения Г. Амфитеатров. Вопросы виндикации в
советском праве, стр. 44 и 45.
[257] ГК РСФСР с постат. системат. материалами под ред.
Александровского, 2-е изд. М., 1926 г., стр. 319 и сл. (к ст. 59, п.
21–23).
[258] Судебно-арбитражный бюллетень 1926 г. N 16–17, стр. 5
и сл.
[259] Иначе, как было отмечено выше, для иска о возмещении
убытков в порядке ст. 403 ГК с бывшего незаконного владельца спорной вещи.
[260] СУ 1925 г. N 29, ст. 209.
[261] См., например, Шершеневич. Курс торгового права, т. II (1908), стр. 42–44 и 76–78.
[262] А.Г. Гойхбарг. Хозяйственное право, т. I, стр.
68–69.
[263] И. Кобленц. Нужна ли усиленная защита добросовестных
приобретателей ценных бумаг на предъявителя. ЕСЮ, 1923 г. N 39, стр. 893–895.
[264] "Известия" от 6 января 1943 г. N 4.
[265] "Судебная практика". 1927 г. N 20, стр. 3.
