Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: историко-догматическое исследование
кроме общего срока давности, в законе упоминаются еще разные другие сроки для предъявления исков, хотя они в законе не называются сроками давности, но в судебной практике это название встречается нередко. Между тем значительное число этих сроков, очевидно, не сроки давности, а преклюзивные, т.е. срочные, права на иск.
Выше объяснены как основное различие между давностью и срочностью, так и необходимость различать одну от другой[597].
Некоторые из этих сроков в прежнее время действительно были сроками давности, но с течением времени, при изменениях в гражданском строе, этот характер их был изменен законодательством, и они стали срочными правами на иск, и, наоборот, преклюзивные сроки стали сроками давности.
Особый срок давности заменяет собой для погашения того права, для которого он установлен, вполне общий срок, и о совместном применении их не может быть и речи: применение одного исключает применение другого. Напротив того, совместное применение преклюзивных сроков и общего или особенного срока давности вполне возможно.
Несомненным признаком сроков давности по русскому праву является возможность перерыва его течения.
Срок давности течет против права, по существу своему вечного, т.е. не ограниченного сроком; при бездействии лица, которому следовало искать, течение давности прекращается, если это лицо ищет; если оно снова станет бездействовать, начинается течение нового срока давности.
Срочное право с самого возникновения ограничено известным временем. Оно должно быть осуществляемо в течение определенного срока. Срок этот течет совершенно независимо от действия или бездействия управомоченного лица. Срок назначен в интересах осуществления права действиями лица, поэтому о перерыве его бездействием лица не может быть и речи. Можно, конечно, по отношению к лицу недееспособному указать на невозможность действия с его стороны и на этом основании доказывать, что приостановление течения срока применимо как к срокам давности, так и к срочным правам. По прежнему производству приостановление применялось действительно не только к давности, но и к апелляционным срокам. Однако в интересе скорого суда нежелательно допускать приостановления кратких сроков. При допущении приостановления по ним одна из главных целей суда нередко не будет достигнута. Закон, установив короткий срок для совершения действия, не должен допускать приостановления его, которым 4-месячный срок по делам малолетних может обращаться в двадцатилетний с годом, а должен установить другие гарантии для охраны прав недееспособных. Поэтому судебные уставы и не допускают приостановления течения судебных сроков и срочных прав за недееспособностью. Из прежнего времени осталось только два случая, в которых, кажется, случайно удержалось приостановление течения срочного права, именно: по двухлетнему сроку для оспаривания купчих крепостей и духовных завещаний, о чем см. ниже.
Судебная практика не допускает также приостановления особых (кратких) сроков давности.
В следующем мы рассмотрим упоминание в русском гражданском праве сроки, называемые в судебной практике большей частью сроками давности, с целью определения, относятся ли они к таковым или к срокам преклюзивным, к срочным правам.
1) однолетний срок для ограждения права на иск о приплоде. Приплод животных, находящихся в чужом неправильном владении, принадлежит законному владельцу животных тогда только, когда он подал жалобу в течение года со дня завладения теми животными[598]. Правило это основывается на постановлении Уложения 1649 года[599]. Внесением этого правила в систему гражданских законов по введении десятилетней давности установлена особого рода потеря иска о приплоде. Этот иск хозяин самки может удержать за собой лишь, когда отыскивает самку в течение года после того, как она перешла в чужое неправильное владение. Итак, право отыскивать приплод принадлежит хозяину самки лишь в течение года со дня завладения самой матерью, а не со дня рождения приплода. Собственно говоря, иск о возвращении приплода возникает лишь со дня самостоятельного существования сего приплода. Отсюда видно, что здесь нельзя говорить о давности. Иск о возвращении приплода прекращается, когда иск о возвращении самки не предъявлен в течение первого года после завладения, а не со дня возникновения самостоятельного права на приплод. Значит, дело идет не о давности, а о срочном праве.
2) Годичный срок о переделе наследства.
Том Х, ч. 1, ст. 1335: Сроком для передела (наследства) полагается один год со дня утверждения первого раздела; по прошествии же его просить о переделе запрещается.
Этот срок при прежнем судопроизводстве был, очевидно, не что иное, как общий одногодичный апелляционный срок. Так как о нем говорится в гражданском праве, то он остался и по введении нового судопроизводства и по своему происхождению должен быть признан не сроком давности, а преклюзивным сроком, хотя характер жалобы в практике устранен, и просьба о переделе должна быть предъявлена в исковом порядке[600]. Впрочем, право требовать передела не исключает и права обжаловать раздел, произведенный судом[601].
3) Двухлетний срок для предъявления иска о выдаче имущества, спасенного при кораблекрушении.
Том XI, ч. 2, Уст. торг., ст. 522: Если в течение двух лет со времени обнародования (о кораблекрушении) никто не явится с доказательствами о принадлежности ему спасенного, то теряется право иска.
Здесь, очевидно, дело идет о новом сроке давности.
4) трехлетний срок для выкупа родовых имений. Правило, постановленное об этом сроке, следующее:
том Х, ч. 1, ст. 1363: Родственники пользуются правом выкупа проданного имущества в течение трех лет: со времени выдачи купчей крепости покупщику.
По историческому происхождению своему срок для осуществления права выкупа нельзя не считать сроком давности; однако по ныне действующему праву право выкупа обращено в срочное право, потому что по закону родственники пользуются им в течение трех лет. В течение этого срока должно быть не только подано прошение о допущении выкупа, но совершен и самый выкуп: трехлетний срок для права выкупа же не может быть прерываем. Кто, оспаривая сам акт, по которому имение перешло в чужой род, пропустит срок выкупа, тот лишается сего права[602].
Судебная практика не допускает приостановления сего срока во время малолетства управомоченного, хотя основывает это не на срочности права, но тем, что закон допускает к выкупу родственников без различия лет и возраста, а продление устанавливает для лиц, отсутствующих в заграничных походах[603].
5) двухлетний срок для предъявления споров против купчих крепостей. О нем находим следующие постановления:
Том Х, ч. 1, ст. 1524: Буде в течение двух лет со дня объявления и опубликования в ведомостях о купчей крепости или о вводе во владение никто не явится для спора о купчей крепости, то впредь всякий спор об оной не должен иметь места.
Статья 1525: Объявивший на купчую крепость спор должен непременно, не пропуская вышеозначенного срока, войти и в сам иск и представить надлежащему суду свои доказательства; если же кто, объявя один только спор, но в те же два года к разрешению оного судом доказательств своих не представит, то, по прошествии уже того срока, никакой спор и доказательства на оный приняты быть не должны.
Этот двухгодичный срок не что иное, как оставшийся след отказа. Отказ имел целью сделать приобретенное право собственности бесспорным. По несовременной форме своей, по недостатку развития законодательства, в особенности по недостаточности применения существующих законов, по недостатку юридического образования у прежних практиков он не применялся, и постановления о его значении оставались мертвой буквой. Когда, наконец, постановления об отказе выпущены были из Х тома, то это правило осталось в нем по отношению к купчим крепостям и духовным завещаниям.
Значение двухгодичного срока определено в приведенных законах в том смысле, что им всякий спор об акте пресекается, таковой даже не должен быть принят. Это определение действительно может вести к недоразумениям и неясностям. Спрашивается: какое значение должно приписывать акту, сделавшемуся бесспорным?
Подобно тому как в основании <отказа> лежала совершенно правильная мысль о необходимости определения момента времени, с которого право собственности приобретено окончательно и считается неоспоримым, - мысль эта была только неправильно выражена и потом не понята, - точно так же этот двухгодичный срок мог быть зерном учреждения usucapio, в роде древнейшей формальной usucapio римского права, которой недостатки формального приобретения восполнялись. Но, к сожалению, такого понимания значения двухгодичного срока не допускает даже закон. Закон говорит только: впредь всякий спор о купчей крепости, о завещании не должен иметь места. Законодатель, вероятно, хотел сказать: <о праве собственности>, но не сказал. Десятилетней давностью покрывается и защищается владение, невзирая на то, что происхождение его не заключает в себе ни малейшего признака права, даже когда положительно известно, что оно основано на насилии или обмане. Если затем законодательство постановляет, что возможные ошибки при законном приобретении права собственности крепостным актом могут покрываться давностью, то понятно, что применение к таким случаям общего 10-летнего срока было бы несообразностью. Там, где владение основано на законном акте, где оно добросовестно, там для окончательного его укрепления, очевидно, достаточно истечения более краткого срока времени. Вот, очевидно, основание и назначение двухгодичного срока. Но это значение его не изъяснено в законе. При образе выражения закона должно сказать, что двухгодичным сроком не устраняются споры о проданном или завещанном имении, если только они не направлены против этих актов, а допускаются, если, например, основываются на других основаниях, помимо актов. Например, если доказывается, что продавец не был вправе распоряжаться проданным имением. Итак, приведенными постановлениями о двухгодичном сроке не ограждается неприкосновенность права собственности, но бесспорность акта. Поэтому истечением двухгодичного срока должно считать устраненными лишь споры, направленные против купчей или завещания. Срок этот, таким образом, следует считать не сроком давности, а сроком преклюзивным. В Государственном Совете и Сенате этот срок и был понимаем в этом смысле. Так, в одном частном деле решено Государственным Советом, что двухгодичный срок установлен лишь для оспаривания самого крепостного акта. Почему к отысканию земель, которые не были означены в крепостном акте, но вошли в вводный лист, применяется общая 10-летняя давность[604]. Подобным образом постановлено Сенатом, что двухгодичный срок относится к спорам о купчих крепостях и не применяется к искам лиц, отыскивающих недвижимое имение независимо от сего акта[605]. Далее, в другом решении общего собрания Сената[606] совершенно правильно постановляется, что двухгодичный срок не распространяется на споры, имеющие пространство владения или объем поземельной собственности, приобретенной покупщиком по купчей крепости. Такие споры подлежат действию одного только общего срока земской давности, и срок этот должен быть исчисляем с того времени, когда началось действительное владение спорным участком, а не со дня совершения крепостного акта.
Новейшая практика смотрит на этот срок таким же образом. Вопрос о значении и исчислении этого срока был подробно рассмотрен Сенатом, который в разных решениях высказал, что срок этот установлен только для оспаривания акта купчей крепости, как акта укрепления, превращающегося по истечении этого срока в бесспорный акт, но не может быть применяем к делам об отыскивании проданного имущества, для чего установлен общий срок земской давности[607]; что течение двухгодичного срока приостанавливается для малолетних[608]; что этот срок должен быть применяем и к данным, выдача которых последовала, подобно купчим крепостям[609]. Но срок этот не распространяется на случай предъявления третьим лицом спора против акта на том основании, что акт совершен на имение, принадлежащее сему лицу[610]. Равно он не применятся к искам, в которых истец, не оспаривая ни порядка совершения купчей крепости, ни вотчинного права продавца, основывает свой спор на отсутствии у продавца права на совершение купчей крепости. Например, иски, основанные на том, что продано имение заповедное, майорат, или что продавец был лично недееспособен по сумасшествию, или другой причине. Таковы и иски о признании недействительности купчей крепости по отсутствию правоспособности к приобретению у покупщика-еврея или по совершению купчей в нарушение законов 10 июля 1864 и 27 декабря 1884 года[611].
6) двухлетний срок для предъявления иска о признании завещания недействительным, или об утверждении завещания судебным порядком, когда утверждение в охранительном порядке отвергнуто. Срок исчисляется в первом случае со дня публикации об утверждении завещания к исполнению, а во втором - со дня отказа. Для малолетних этот срок считается со дня их совершеннолетия[612]. Срок этот установлен для всех споров о действительности духовных завещаний, как по несоблюдению формальностей, так и по незаконности завещательных распоряжений[613]. Он не может быть применяем к оспариванию условных распоряжений, которые могут восприять силу лишь впоследствии, при наступлении предусмотренного завещателем события[614].
Он равно не распространяется на иск о подложности завещаний, который погашается лишь 10-летней давностью[615].
Спор о неправильном исполнении завещания также не подходит под этот срок, и иск законных наследников о выдаче капитала, которым завещатель не распорядился и который незаконно удержан душеприказчиком, подлежит 10-летней давности[616].
Этот срок в некоторых кассационных решениях называется сроком давности[617], и на этот характер его указывает также приостановление течения его по случаю малолетства лица, управомоченного к предъявлению иска. Однако, так как этот срок не подлежит перерыву, то по соображениям, изложенным выше под N 5, право на иск в течение двух лет приходится признать срочным правом, а не вечным, погашаемым особым давностным сроком.
7) Годичный и двухлетний срок для предъявления исков о вознаграждении за вред и убытки, причиненные при эксплуатации железных дорог и пароходных сообщений.
До издания закона 25 января 1878 года, обнародованного 17 февраля того же года[618], к искам об убытках, происшедших на железных дорогах и на пароходах, применялся общий срок давности[619]. Приведенным законом, вошедшим в ст. 683 ч. 1 т. Х, установлен по этим делам особый срок давности и особое правило об исчислении его по искам против железных дорог.
По п. 7 ст. 683 ч. 1 т. Х для начатия исков по делам о вознаграждении за вред и убыток, вследствие смерти или повреждения в здоровье, причиненных при эксплуатации железных дорог и пароходных сообщений, полагается годичный срок, если несчастье произошло на железной дороге или на внутренних водяных путях сообщения, и двухгодичный, когда оно последовало на пароходе в морских водах.
Срок для начатия исков исчисляется:
а) если несчастье произошло на железной дороге, то со дня воспоследования события, служащего поводом к иску, а если это событие вызвало уголовное преследование, то со дня прекращения этого последнего или вступления в законную силу приговора уголовного суда;
б) если несчастье произошло на внутренних водяных путях сообщения или на пароходе в морских водах, то со дня последовавшей смерти или повреждения в здоровье.
Ходатайства этого рода, предъявляемые по истечении сего срока, не подлежат удовлетворению. Подача просьб об изменении размера присужденного срочного пособия не ограничивается никаким сроком.
Из приведенного закона видно, что указанный в нем срок есть особый срок давности. Судебная практика также считает его таковым и признает, что этот срок подлежит перерыву, хотя не применяет к нему правило о приостановлении течения по причине малолетства. Это видно из одного весьма замечательного решения Гражданского кассационного департамента Сената[620].
С.-Петербургский окружной суд установил, что за все время, когда расстроенный в своем здоровье до неизлечимого умопомешательства повреждением при эксплуатации железной дороги находился в больнице, с 1886 года по 1 мая 1888 года, главное общество железных дорог выдавало ему жалованье в увеличенном размере; такая выдача не могла обусловливаться услугами больного, не способного к работе, но только сознанием обязанности вознаградить его за понесенный вред. С.-Петербургская судебная палата поэтому нашла, что доводы ответчика о пропуске истицей срока для предъявления настоящего иска не заслуживают уважения, и окружной суд правильно усматривает в выдаче жалованья не способному ни к какой работе лицу признание ответчиком себя обязанным давать вознаграждение получившему расстройство здоровья у него на службе. Полагая факт признания ответчиком своей обязанности вознаграждать потерпевшего доказанным, судебная палата находит, что срок для предъявления настоящего иска не должен считаться пропущенным. Правительствующий Сенат нашел, что по отношению к обязательству, возникающему для железной дороги вследствие причинения кому-либо вреда в здоровье при эксплуатации, несомненно должно иметь применение общее положение о перерыве давности на иск по обязательству выполнением части обязательства (ст. 1550 т. Х, ч. 1, Свод. Зак. Гражд. и реш. Гражд. касс. деп. 1879 г. N 347). Подтверждая выполнением обязательства существование его, особенно когда выполнение выражается, как в данном деле, повременными уплатами, должник тем самым отстраняет необходимость для кредитора начинать иск, и потому естественно, при подобных обстоятельствах, в случае прекращения такого исполнения, началом для исчисления исковой давности следует считать не время возникновения обязательства, а день прекращения производившегося выполнения его. Указание 4 п. ст. 136 общего Устава росс. жел. дорог об исчислении срока для предъявления иска, между прочим, на то, что право на иск о вознаграждении за вред, причиненный здоровью при эксплуатации железных дорог, начинается со времени воспоследования события, служащего поводом к иску, конечно, имеет в виду тот случай, когда железной дорогой не исполняется обязательство, возникшее для нее вследствие такого правонарушения, но не исключает применимости и к подобным искам общего вышеприведенного положения в случае, если железная дорога и помимо иска приступит к выполнению возникшего для нее обязательства, а затем исполнение его прекратит. Посему, установив, согласно с решением окружного суда по обстоятельствам, выяснившимся при производстве настоящего дела, что до 1 мая 1888 года железная дорога выполняла обязательство, возникшее из понесенного повреждения в здоровье при эксплуатации железной дороги, - судебная палата правильно применила п. 7 ст. 683 ч. 1 т. Х и п. 4 ст. 136 общ. Устава росс. жел. дорог. Признанием, что срок исковой давности не пропущен и что сознание обязательства может быть выведено и из одних действий должника по отношению к кредитору (ср. реш. 1875 г. N 966, 1883 г. N 4), как в данном деле оно выведено из таких действий, в которых суд усмотрел выполнение обязательства.
Примечания:
[597] Ср. стр. 218
и сл. Ср. также вышеприведенное касс. реш. 1897 г. N 86.
[598] Т. Х, ч. 1, ст.
431.
[599] Глава Х, ст.
285.
[600] Касс. реш. 1875
г. N 250, 1877 г. N 142, 1890 г. N 90.
[601] Касс. реш. 1876
г. N 31, 62; 1879 г. N 344; 1877 г. N 142.
[602] Т. Х, ч. 1, ст.
1366.
[603] Касс. реш. 1882
г. N 48, 1895 г. N 45.
[604] <Ж. М. Ю.>. 1865,
N 4.
[605] <Ж. М. Ю.>. 1863,
N 1.
[606] <Ж. М. Ю.>. 1868,
N 4, стр. 92-96.
[607] Касс. реш. 1869
г. N 510, 1871 г. N 894, 1872 г. N 884, 1874 г. N 271, 1880 г. N 244,
1886 г. N 96, 1890 г. N 9.
[608] Касс. реш. 1869
г. N 510.
[609] Касс. реш. 1874
г. N 877, 1890 г. N 9.
[610] Касс. реш. 1878
г. N 246, 1880 г. N 244, 1886 г. N 96.
[611] Касс. реш. 1890
г. N 124.
[612] Т. Х, ч. 1, ст.
1066.
[613] Касс. реш. 1882
г. N 49, 1890 г. N 96, 1895 г. N 15.
[614] Касс. реш. 1886
г. N 20, 1891 г. N 112.
[615] Касс. реш. 1893
г. N 11.
[616] Там же.
[617] Касс. реш. 1877
г. N 79, 1882 г. N 78.
[618] П. С. З. N 58111,
II, ст. 1-8.
[619] Ср. касс. реш.
1880 г. N 195.
[620] Касс. реш. 1893
г. N 30.
