Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: историко-догматическое исследование
По этой статье существенными условиями давности владения по русскому праву следующие:
1. Владение должно быть в виде собственности.
2. Владение должно быть: а) спокойное, б) бесспорное и в) непрерывное.
3. Владение должно продолжаться в течение срока давности, т.е. 10 лет.
1. Владение в виде собственности. Это выражение - перевод с французского: à titre de propriètaire - само по себе ясно и понятно: оно означает, что владение должно быть таким, которое имело бы вид, облик собственности, имело бы свойство, в котором выражалось бы полное господство над имением, чтобы владелец фактически мог им распоряжаться. Требуется владение, фактическим содержанием своим соответствующее праву собственности. Одним словом, этим выражением требуется, чтобы владение было юридическое, чтобы им высказывалась воля лица: распоряжаться вещью как своей (animus rem sibi habendi), чем исключается владение зависимое, в силу коего лицо владеет, пользуется, распоряжается вещью от имени или с согласия другого, т.е. собственника. Положение владельца должно быть фактически таким, в каком по закону находится обыкновенно только собственник[395].
В несколько измененном виде изложены условия владения в ст. 560, где они притом объяснены приведением примера.
Статья 560: Для силы давности надобно владеть на праве собственности, а не на ином основании. Как посему одно пользование не составляет основания к праву собственности, то государственные крестьяне, городские общества и духовные установления, равно все те, которым даны казенные земли в пользование на известных условиях или для известного употребления, не могут приобрести в свою собственность, по праву давности, казенных земель, состоящих в их пользовании, как бы долго то пользование ни продолжалось.
Разноречие статей нетрудно устранить.
Прежде всего заметим, что ст. 560 составлена в 1845 году как логическое последствие закона 1787 года о давности иска, что при составлении ее имели в виду выразить в ней относительно одного особенного случая то, что уже было сказано в статье 533; во всяком случае в ней не предполагалось изменить условий давности, установленных в ст. 533. Уже отсюда видно, что выражением <на праве собственности> хотели выразить лишь то же самое, что содержится в словах <в виде собственности>.
Выражение <на праве собственности> поэтому должно быть толкуемо в том же смысле, как и выражение <в виде собственности>; им законодатель хотел выразить то же самое понятие[396]. С первого взгляда оно могло бы показаться довольно странным: как будто от давностного владельца требуется, чтобы он был собственником, чтобы он основывал свое давностное владение на существующем уже праве собственности. Но о таком понимании не может быть и речи, так как в ст. 560 все дело идет именно только еще о достижении владением самого права собственности. изречению на праве собственности дается здесь значение не по его основанию или источнику - уже существующему праву собственности, но по его направлению и цели - обладать имуществом как собственностью.
В ст. 560, кроме того, значение владения в виде собственности объясняется примером, указывающим на зависимое владение как не могущее вести к приобретению права собственности: пользование, предоставленное кому-либо, никогда не может повести к приобретению права собственности, как бы долго оно ни продолжалось. В таком же положении находятся: пожизненный владелец, опекун, управляющий, залого- и поклажедержатели, арендатор и т.п.[397]
Однако все эти лица по нашему праву могут произвольно обращать свое владение alieno nomine или <держание> (detentio) во владение юридическое, нарушая права собственника[398], одним словом - противозаконными действиями, насилием и даже уголовным преступлением. Такими действиями detentio делается владением самовольным, насильственным и подложным и как таковое получает характер владения в виде собственности.
Доказать характер владения, т.е. что оно в виде собственности, должен тот, кто ссылается на него[399].
2. Владение в виде собственности должно быть спокойное, непрерывное и бесспорное. Толкование этих понятий возбудило в русской юридической литературе много споров, и полного согласия до самого последнего времени установить не удалось. Понятие бесспорности толкуется более или менее согласно, благо определение дано в самом законе, хотя и тут возбуждают сомнения, подчас даже чересчур тонкие, замысловатые. Гораздо более неясным и вследствие того более спорным является понятие непрерывности; а попытки объяснения понятия спокойствия оказались пока безуспешными[400].
Относительно владения бесспорного толкователи согласны в том, что владение делается спорным с предъявлением иска. Возбужденные при это Анненковым частные вопросы получают свое решение на основании этого общего правила и будут рассмотрены в своем месте.
Относительно непрерывности разногласие выразилось в том, что большинство писателей[401] понимает ее как постоянное фактическое господство или возможность такового над вещью, причем иные[402], следуя профессору Куницыну, смешивают прерывность владения с лишением ее, между тем как другие смешивают ее с бесспорностью[403].
По определению понятия спокойного владения существует, как уже упомянуто, полное разногласие.
Д.И. Мейер полагает[404], что хотя под спокойным владением можно понимать фактическую ненарушимость владения, отсутствие фактических нападок, но такое объяснение, не указанное самим законом, не может быть допущено. Поэтому слова <спокойное> и <бесспорное> скорее употреблены в законе безразлично. <Если же настаивать, - говорит он, - на самостоятельном значении спокойного владения, то должно придать ему такой смысл, что законодательство требует, чтобы не было и таких нападков на владение, которые фактически представляются спором, хотя и не составляют спора в юридическом смысле. Понимая спокойное владение в таком смысле, должно сказать, что и спор, предъявленный против давностного владельца несобственником, но с его согласия, или спор со стороны собственника, но предъявленный ненадлежащему судебному месту, или даже и простое заявление собственника полиции, о неправильном владении давностного владельца, уже лишают владение свойства владения спокойного и тем разрушают давностное владение>. Профессор Куницын оспаривает мнение Мейера и утверждает[405], что закон не поставил здесь рядом двух однозначных выражений, но что каждое из них имеет свое определенное значение. Он с большим остроумием старается доказать из источников ст. 533, что под спокойными владельцами подразумеваются такие, которые с своей стороны не дают повода к начатию исков. По нашему мнению, это объяснение слишком искусственно. Действительно, владельца, который не беспокоит других, можно назвать спокойным. Но когда говорится о спокойном владении, то прежде всего имеется в виду владение, которое не было обеспокоено другими. Беспокойствие самого владельца тут ни при чем: оно может нарушить спокойствие других, но не нарушает спокойствия собственного его владения. Далее, вопрос, каким образом вредит беспокойное владение владельцу, профессор Куницын объясняет тем, что это может произойти, когда владелец сам начинает спор и этим вызывает настоящего собственника начать с своей стороны иск, дабы предъявлением его сделать владение спорным и прервать давность. Из этого объяснения выходит, что сам автор его возвращается к мысли Мейера, что спокойствие - то же самое, что бесспорность, только бесспорность, которая не была прервана иском по вине самого владельца. Следовательно, результат, полученный профессором Куницыным, вполне согласен с тем, что уже высказал Мейер. Закон хотел, однако, выразить словом спокойно нечто другое, чем бесспорно, но трудно определить, что именно законодатель хотел выразить. В другом месте[406] профессор Куницын полагает, что если владелец начинает спор, хотя бы, например, для распространения своих владений, прежде истечения срока десятилетней давности, - спор, вынуждающий настоящего собственника начать иск о собственности для ответа на иск противника, последний должен быть принят, хотя бы и по истечении десятилетнего срока. Так как владелец, начиная тяжбу, выказал себя владельцем <беспокойным> и, таким образом, сам прервал давность, то он поэтому потерял право противопоставлять давность иску собственника. С этим мнением с точки зрения русского права нельзя согласиться. В законе сказано: иск, не учиненный в течение десяти лет, просрочен; далее, давность прерывается предъявлением иска. Нигде не говорится, что давность прерывается иском со стороны того лица, в пользу которого она течет. Поэтому течение давности исковой может быть прервано только предъявлением того самого иска, по отношению к которому она течет, а не какого-либо другого[407].
По мнению Любавского[408], владение спокойное есть владение без насилия и гласное, хотя основанное на насилии против собственника и неспокойное вследствие нападений последнего. К.П. Победоносцев, отчасти и Шершеневич вполне соглашаются со взглядом Д.И. Мейера. Боровиковский же правильно доказывает, что спокойствие владения есть фактическая ненарушимость действиями, которыми явно выражается или притязание завладеть этим имуществом как своим, или, по крайней мере, отрицание такого права у владельца. Поэтому спокойствие владельца почитается нарушенным, между прочим, и в тех случаях, когда бы владелец был лишен владения и затем восстановлен в нем решением суда о восстановлении нарушенного владения. С последним выводом нельзя согласиться, точно так же, как с мнением, что все равно, происходит ли беспокойствие со стороны собственника или лица постороннего.
По справедливому замечанию Анненкова, в этих разнообразных мнениях о значении спокойствия мы имеем выражение собственно двух господствующих взглядов: одного, отождествляющего спокойствие с бесспорностью, и другого, отличающего его от последней как такого условия владения, которым требуется фактическая ненарушимость. При этом он справедливо указывает, что я во втором издании моего труда о давности, высказываясь за возможность объяснения спокойствия в смысле фактической ненарушимости, сам привел более веские аргументы против сего толкования и что взгляд, защищавшийся мною (во 2-м издании) и Боровиковским, ведет к смешению спокойствия с непрерывностью и лишает понятие спокойствия самостоятельного значения, так же как это делает взгляд, отождествляющий спокойствие с бесспорностью. Наконец, Анненков заявляет, что более согласным со смыслом закона представляется приравнение спокойствия к непрерывности фактического владения, чем к бесспорности. К.П. Змирлов[409], напротив, высказывается за приравнение спокойствия к бесспорности, также делает замечание, что я смешиваю спокойствие с непрерывностью. В этом суждении он прав, но вряд ли он дал себе отчет в причине, по которой произошло это смешение, иначе он сам дошел бы до правильного толкования[410].
Главная причина неудачи, постигшей попытки толкования понятия спокойствия, и смешения этого понятия с понятием то непрерывности, то бесспорности заключается в неуверенности найти сему понятию, при недостатке законного определения, такого самостоятельного содержания, которого могла бы держаться судебная практика. Эта неуверенность имела последствием недостаток последовательности при исследовании понятия спокойствия, а она и есть причина неудовлетворительности толкования.
Единственно правильный путь к объяснению какого бы то ни было понятия - это толкование, при котором оно ясно разграничивается от соприкосновенных к нему понятий, а в нашем случае - объяснение каждого из трех понятий таким образом, чтобы не захватывать при этом и частички соседней области. Эта дорога была указана мною во 2-м издании этого труда, но, к сожалению, я тогда не дошел по ней до конца и, не уверенный в возможности практического применения данного мною определения, я совершенно напрасно назвал <единственно правильное толкование> <натянутым> и сам дал сигнал оставить это определение. Между тем необходимо пойти по указанной дороге до конца и вполне исчерпать данное определение.
Русское законодательство позаимствовало ст. 533 у Code civil. Представляет поэтому большой интерес обратить внимание на то, как понимают ст. 2229 Code civil французские юристы[411].
Possession continue - это владение, при котором владелец действует на вещь и пользуется ею постоянно как хозяин. Слово <постоянно> имеет, конечно, значение относительное, зависящее от свойства предмета и образа пользования им. Если пользование происходит сообразно с планом хозяйства, оно, как бы редко ни происходило, все-таки будет постоянное. La continuation владения, таким образом, зависит от действия владельца. Если он перестает действовать на вещь, пользоваться ею, то происходит discontinuitiè. Однако он этим еще не теряет владения, оно будет только discontinuitiè.
Cessation de jouissance перестает пользоваться имением по собственному усмотрению, не лишаясь владения, имеет последствием, что владение перестает иметь одно из свойств, требуемых для давности владения, где необходимо не владение вообще, но владение квалифицированное. При cessation de jouissance нет повода предполагать отказа от владения.
Под possession non interrompue понимается владение, продолжающееся без препятствия фактического или юридического. Фактически interruption происходит, если владелец против своей воли будет лишен владения действием другого лица, собственника или третьего лица. Privation de jouissance - лишение возможности пользоваться против воли.
Не всякое фактическое лишение владения считается privation, но только такое, которое продолжалось больше года, потому что в течение года владелец может требовать восстановления владения иском посессорным. Непредъявление этого иска обнаруживает, что он не имеет права на вещь. Если же его владение восстановляется, оно не считается interrompue.
Юридически interruption производится или признанием со стороны владельца прав собственника, или предъявлением иска со стороны собственника, но только относительно того права, по которому предъявлен иск или воспоследовало признание.
При discontinuitè владелец перестает проявлять выражение своей воли, эта приостановка дает повод к предположению, что у него нет права на вещь, потому что хороший хозяин не упустил бы осуществления того, что считает своим правом.
Interruption есть обыкновенно действие собственника для осуществления своего права или фактически - собственным действием, или юридически - судебным порядком. Если владелец, вытесненный из имущества, не воспользуется посессорным иском для восстановления владения, он как бы признает право вытеснившего его. При судебном производстве суд решает, кто прав. При этом ответчик продолжает владеть во время процесса; если иск собственника отвергается, владение это может быть зачитаемо в срок давности, если имение присуждается собственнику, владение после interruption не имеет значения, как бы его вовсе не было.
Interruption совершается также юридически, если владелец признает право собственника и таким образом отказывается от самостоятельного, юридического владения, объявляя его зависимым.
Под possession paisible понимается владение, не обеспечиваемое фактически. Предъявлением иска и лишением владения производится interruption, поэтому ни то ни другое не могли быть в виду законодателя при установлении условия paisible, которым требуется отсутствие таких нарушений, какие не производятся ни предъявлением иска, ни лишением владения. Владение может быть не только continue, но и discontinue, то и другое есть владение, но последнее не способно превратиться в право собственности. Точно так же владение может быть paisible et non paisible, спокойное и беспокойное, и то и другое есть владение, но последнее не способно чрез давность обращаться в право собственности.
Если собственник, хотя не в состоянии вытеснить владельца, старается выжить его, завладевает жатвой, сеном, рубит лес, эти повторяющиеся нападения делают владение беспокойным; если владелец отражает насилие силой, его владение этим делается не насильственным, но troublèe, беспокойным.
Такое владение не способно обратиться через давность в право собственности, потому что для достижения этой цели владение должно являться выражением права на вещь. Фактическое нарушение, которому владелец противопоставляет лишь фактическое сопротивление, делает сомнительным право владельца. Собственник привлек бы нарушителя к суду, бездействие владельца в этом отношении свидетельствует против него. Закон не признает выражением права постоянно нарушаемое владение, в защиту которого он не взывает к суду. Примером таких отношений в нашем веке приводятся споры сельских общин о пустопорожних землях (terres vains et vagues), которые десятилетиями велись ежегодно возобновляющимися драками да набегами[412]. На таких землях общины пользуются пастьбой и драки возобновляются, как скоро пастухи встречаются. Владение, постоянно нарушаемое насилием, не есть спокойное. Отдельные случаи нарушения владения, за которым немедленно следовало обращение к суду, не делают владение беспокойным. Обращение к суду - законный способ устранения нарушений и сохранения за владением характера спокойствия. Устраненное таким образом нарушение уже бессильно оказать вредное влияние на характер владения, защищаемого судом и признанного им законным.
Примечания:
[395] Мейер. Русск. гражд.
пр., II, стр. 86 и сл., где приводятся автором и другие объяснения этих
выражений и лишь издателем проведено правильное толкование. Мы не считаем
нужным остановиться на приведенных Мейером разных толкованиях, так как
после всестороннего толкования упомянутого выражения профессором Куницыным
в его статье <О приобретении права собственности давностью владения>,
<Журн. Мин. Юст.>, 1864, XXII, стр. 59 и сл., уже не может быть никакого
сомнения в правильности этого толкования. - Победоносцев. Курс гражданского
права, I, стр. 134 и сл.; К. Змирлов. О недостатках наших гражданских
законов. <Журн. Гражд. и Угол. Пр.>. 1883, VI. 63-74; Шершеневич. Учебник
русского гражданского права. 1896, стр. 235-239; Анненков. Сист. русск.
гражд. пр., II, стр. 175-179.
[396] Ср. там же. В таком
смысле понималось это выражение как в литературе, так и в судебной практике.
Нам известен только один случай из судебной практики, где выражено было
мнение, что будто по ст. 560 от давностного владельца требуется, чтобы
он доказал свое право собственности, т.е. доказал, что имел право на имущество,
независимо от владения, и вводом получил власть распоряжаться. <Ж. М.
Ю.>. 1861, Х, стр. 498-499. А. Думашевский объясняет выражение <на праве
собственности> в том же смысле, как это сделано выше. Он говорит: оно
имеет значение: 1) отрицательное - чтобы владение не было условное (например,
на праве аренды); закон требует отсутствия таких оснований, которые исключали
бы возможность владения на праве собственности; 2) положительное - которое
должно выражаться в желании владельца удержать за собой вещь в собственность
(<Судебный Вестник>. 1868, N 62, и <Ж. М. Ю.>. 1868, N 4, стр. 374
и 375).
[397] Шершеневич. Учебник,
стр. 236. К. р.
[398] К. р. 1879 г. N 21,
130.
[399] Шершеневич, там же,
стр. 236, 237; к р. 1872 г. N 678, 1879 г. N 196, 1880 г. N 61, 1891
г. N 68, 1894 г. N 71.
[400] Д. И. Мейер. Русск.
гражд. пр., II, стр. 66 и сл.; Варадинов. Иссл. об имущ. пр., II, стр.
116 и сл.; Куницын. <Ж. М. Ю.>. 1864, XI, стр. 247 и сл., XII, стр. 510
и сл.; Любавский. Юрид. мон., I, стр. 143 и сл.; Кр. М. <Ж. М. Ю.>. 1867,
Х, стр. 135; Энгельман. О давн., 2-е изд., 1868, стр. 109-114; Победоносцев.
Курс, 4-е изд., I, стр. 185 и сл.; Кавелин. Пр. и обяз., стр. 76 и сл.;
Змирлов. О недостатках. <Ж. Ю. О.>. 1883, VI, стр. 63 и сл.; Боровиковский.
Отчет судьи, II, стр. 97 и сл.; Шершеневич. Учебник, стр. 187 и сл.; Анненков.
Сист. русск. гр. пр., II, стр. 187 и сл.
[401] Мейер, Победоносцев,
Кавелин, Змирлов, Шершеневич, Анненков.
[402] Победоносцев, Кавелин,
Шершеневич.
[403] Варадинов, Куницын,
Любавский, Боровиковский.
[404] Русское гражд. пр.,
1-е изд., II, стр. 83.
[405] <Ж. М. Ю.>. 1864,
N 11, стр. 225-233.
[406] <Ж. М. Ю.>. 1864,
N 12, стр. 514 и 515.
[407] Касс. реш. 1879
г. N 199.
[408] Юр. моногр., I,
стр. 143.
[409] <Ж. Ю. О.>. 1883,
VI. О недостатках, стр. 63-66.
[410] К.П. Змирлов в своих
критических заметках о недостатках наших гражданских законов слишком мало
внимания обращает на причины указанных им недостатков, между тем как только
указанием их дотрагиваешься до корня зла, иначе - вертишься в кругу, не
подвигая дела вперед. В нашем случае это так и произошло. Мое определение
понятия спокойствия он называет неудовлетворительным потому, что оно спутывает
два понятия - <спокойствие> и <непрерывность>, тогда как в законе, <несмотря
на существование слова <непрерывное>, помещено тут же рядом и слово
<спокойное>>. Затем он выговаривает К.П. Победоносцеву за неудовлетворительность
определения; профессору К.Д. Кавелину - что он, считая точное юридическое
значение спокойного владения трудно определимым, ограничился этим заявлением,
не попытавшись преодолеть трудность и дать надлежащее определение; профессору
Куницыну - по доводам, молча заимствованным у меня; профессору Пахману,
- Неволину, Любавскому, Московскому Юридическому Обществу, - за то, что
не дают объяснения о различии между спокойным и бесспорным владением.
После таких суровых приговоров можно было ожидать предложения правильного
толкования. Но, сыпя направо и налево осуждения и порицания, он в конце
концов присоединяется к мнению Мейера о тождестве понятий спокойствия
и бесспорности - мнению, бывшему в виду всех вышеприведенных ученых и
к которому большинство их склонилось задолго до г. Змирлова. Имея в виду
далекую будущность нового уложения, он упускает из виду злобу дня, не
замечает данных в действующем законе для удовлетворительного толкования
533-й статьи и даже отвергает всякую возможность толкования этой статьи:
<общая неудовлетворительность редакции наших гражданских законов не допускает,
чтоб ст. 533 составила изъятие и отличалась точностью и определенностью.
Нельзя поэтому предполагать, чтоб с каждым словом связывать строгое, точно
определенное значение. Помимо того, понятия спокойное и бесспорное
владение совершенно сходны между собой: Слову <спокойное> редакторы
Свода не могли придать никакого другого значения, кроме того, которое
содержалось в слове paisible. Но к каким бы выводам мы ни пришли, как
бы мы ни поняли слово спокойное владение, мы во всяком случае
не можем признать точности и ясности за этим определением, когда рядом
с словом спокойное стоит слово бесспорное>. Не много тут
логики!
[411] Laurent. Principes
du droit civil français. 1887, t. 32, p. 283-307; Les codes annotes
de Sirey, 3-e ed. Paris, 1892. Art. 2229, p. 878-880.
[412] Laurent. Principes,
t. 32, p. 293-294.
