Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: историко-догматическое исследование
Из этого указа видно, что межевая канцелярия хотела десятилетний срок применить к спорам о поземельной собственности, между тем как такое применение вовсе еще не было узаконено. Кроме неправильного понятия о значении нормального года, в представлении межевой канцелярии заметно и полное смешение межевого и вотчинного производств.Распространением десятилетнего срока на все иски по делам гражданским манифестом 1787 года давность стала применяться и к тяжбам о собственности поземельной. Из законов видно, что законодательство совершенно правильно различает между делами вотчинными и межевыми. Так, в одном указе, 1808 года от 22 сентября[220], упомянуто, что <всякое прикосновение к общим, коренным законам, каковы суть: земская давность, пропущение апелляционных сроков и выданные установленным порядком межевые книги и планы, может подать повод к размножению тяжеб и тем поколебать собственность владений, законами окончательно утвержденных>. Сопоставление законов земской давности наряду с законами о межевых книгах и планах как коренных законов, которые не должны быть нарушаемы, доказывает, что и в это время законодательство по отношению к применению давности из действия ее не исключало поземельное владение, обведенное генеральными межами, но совершенно правильно отделяло производство по делам межевым от производства по делам о праве собственности.
То же самое видно из одного указа 1823 года от 12 апреля[221], в котором сказано: <Не следует отнюдь делать никаких обысков о древнем владении, бывшем до утверждения межевыми правительствами меж, а надлежит изыскивать одно, положенные генеральным межеванием границы, где сие потребуется, но не иначе, как по выданным от межевых правительств планам и межевым книгам, и ими только, а не другими крепостями, в разборе споров о границах руководствоваться. А если кто жаловаться будет, что соседственных, особо обмежеванных дач владельцы, перешед за межу, утвержденную между ними по генеральному межеванию, сделали вновь завладение, или произойдут споры у общественных, в одном плане значащихся владельцев между собой по завладению одним у другого или заселению, также и по отделению казенных поселян особо от помещиков внутри обмежеванной в общую округу дачи, то в таковых случаях при разборе сих споров руководствоваться существующими на то особыми правилами, не нарушая отнюдь меж, утвержденных генеральным межеванием>. Из слов этого указа, равно из того, что в нем выписывается вышеизложенное место указа 1808 года, видно, что сенат считает применение давности к обмежеванным генерально дачам возможным и отвергает только применение обыска и ссылки на древние документы, как несовместное с правилом о межевании и о значении межевых актов. Особые правила, по которым должны быть решаемы споры о новых завладениях чрез межу и внутри межи, не что иное, как общие постановления о завладении и давности. Таким образом, видно, что в этом указе правильно различается между вотчинным и межевым производством и ясно сознается, что межевая инструкция 1766 года не имела в виду приурочивать межуемые земли к лицам владельцев и подчинять все споры о владении землями в дачах, генерально обмежеванных, межевому разбирательству. Напротив того, в самом манифесте о генеральном межевании 1765 года ясно выражено, что <сим государственным размежеванием сел, деревень и пустошей к владельцам не утверждается, и споры во владении ими предоставляются, по прежнему, установленному общему государственному на то обыкновенному суду и правительству, т.е. вотчинной коллегии, для чего сим генеральным межеванием утверждаются единственно и навсегда земли только к селам, а пустоши к их старым названиям, но отнюдь не к именам владельческим>. То же самое повторяется в межевой инструкции 1766 года. Что той же мысли держалось правительство еще в первой четверти нынешнего столетия, доказывается Высочайше утвержденным мнением Государственного Совета 1 декабря 1828 года[222], которым, между прочим, разъяснено, что непоказание владельца по плану генерального межевания само по себе не может служить к предосуждению частных лиц в вотчинном праве на землю, потому что одно есть дело межевое, а другое - вотчинное: границы генерального межевания утверждаются к селениям и пустошам, а не к лицам владельцев; а межевание внутренним владельцам дачи в крепость не поставляется.
Примечания:
[215] Ср., напр., указ
Сената 11 августа 1805 г., на него делается ссылка в указе 14 ноября 1832 г.
2-е П. С. З. N 5748. Именной указ от 7 января 1810 г. П. С. З. N 24071;
мнение Государственного Совета от 25 июня 1815 г. (П. З. С. N 25883).
[216] П. С. З. N 24296.
[217] П. С. З. N 5748.
[218] Курс гражданского
права, II (1-е изд., стр. 158-160).
[219] П. С. З. N 14750.
[220] П. С. З. N 23882.
[221] П. З. С. N 29421.
[222] П. С. З. N 2474.
