На главную страницуКлассика российского права, проект компании КонсультантПлюс при поддержке издательства Статут и Юридической научной библиотеки издательства Спарк

Пассек Е.В. Неимущественный интерес и непреодолимая сила в гражданском праве

« Предыдущая |  Оглавление  | Следующая »

(В советский период представители науки гражданского права в большинстве своем придерживались мнения об имущественном характере обязательства[121], что в известном смысле было обусловлено историко-идеологическими причинами. Господствующая точка зрения в современной науке гражданского права состоит в том, что неимущественный характер обязательства невозможен, по крайней мере, действующее законодательство этого не допускает[122]. Необходимо отметить, что отечественное, в том числе действующее, законодательство традиционно при характеристике регулируемых отношений использует признак имущественности. Так, статья 2 Гражданского кодекса Российской Федерации 1994 г. называет в качестве предмета регулирования гражданским законодательством имущественные отношения и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. В то же время Гражданский кодекс Российской Федерации демонстрирует иной подход при регулировании договорных обязательств, и называет в этом случае не содержательную сторону, а только формальную, что открывает возможность для обоснования обязательств неимущественного характера (не говоря уже о деликтных обязательствах, где прямо говорится о возмещении морального вреда). В статьях Гражданского кодекса Российской Федерации, в которых говорится о принципе "свободы договора", т.е. когда сторонами могут быть определены любые, хотя и не предусмотренные, но не противоречащие законодательству условия, а также когда гражданские права и обязанности могут возникнуть из любых оснований, не противоречащих закону (статьи 1 и 8 ГК РФ). В определении обязательства хотя и присутствует признак, указывающий на наличие имущественных отношений, что является традиционным для нашего законодательства[123], это тем не менее не является непреодолимым препятствием для включения в него исключительно или дополнительно условий неимущественного характера.)

Определенным компромиссом в данной проблеме является точка зрения, согласно которой неимущественное обязательство может быть обеспечено имущественной санкцией (неустойкой) и ввиду этого приобретает имущественный характер. И.Н. Трепицын отмечал, что "единственным средством обеспечить исполнение обязательств с неимущественным интересом является прибавление к ним условия о неустойке"[124]. До выполнения этого условия такие обязательства "ввиду отсутствия имущественной ценности, выходят из области гражданского права и являются поэтому недосягаемыми для гражданского процесса; вследствие этого возможно только добровольное их исполнение, но юридической санкции и юридического значения они пока не имеют"[125]. Аналогичного мнения придерживался и М. Винавер[126]. И.Б. Новицкий писал, что обязательственный характер такое неимущественное обязательство приобретает только в связи с возможностью применения к нарушителю санкций имущественного характера[127].

Не разделяя такого мнения, Е.В. Пассек указывает, что это есть создание имущественного интереса искусственным путем, т.е. "прибавлением к обязательству неустойки", однако имущественная ценность, "определяемая таким способом, не вытекает из содержания обязательства, а вносится в него произвольно"[128]. Отсюда уже видно предвестие возникновения теории регулятивного и охранительного отношений, где первое всецело может быть посвящено регулированию неимущественного обязательства, тогда как второе, обеспечивая исполнение первого посредством реализации имущественных санкций, является имущественным отношением и возникающим только вследствие нарушения основного обязательства. Кроме того, следует учесть, что надлежащее исполнение неимущественного обязательства при этом не повлечет обращения кредитора к имущественным санкциям и, тем самым, неимущественное обязательство останется безотносительным к имуществу и сохранит себя как неимущественное (совершенно неверно представлять, что обязательство исполняется должником только из-за страха перед имущественной санкцией[129]). Уместно привести высказывание И.А. Покровского, утверждавшего, что помимо угрозы штрафа, ареста право обладает большим набором средств, воздействующих на должника, и "в огромном большинстве случаев даже простое признание судом (pronuntatio) того обстоятельства, что ответчик своей (неимущественной) обязанности не выполнил, имело бы большое практическое значение в смысле побуждения к исполнению таких обязательств"[130]. В. Рясенцев, рассматривая данный вопрос, также пришел к выводу о том, что неустойка в неимущественном обязательстве служит результативным средством воздействия на должника при нарушении им договора[131], но при этом характер правоотношения не меняется[132].

Безусловно, что любые научные предположения должны находить подтверждение на практике, в тех примерах, которые не будут являться "притянутыми" для лучшего объяснения теоретических воззрений. Для подобных целей Е.В. Пассек использует самые, что ни на есть, жизненные ситуации, которые мы и по сей день встречаем в своей жизни буквально на каждом шагу. при этом нельзя не отметить, что примеры неимущественных отношений в обязательственном праве, приводимые автором, условно можно разделить на три группы (кроме случаев причинения морального вреда и возникновения деликтных отношений):

Основная часть приводимых автором примеров относится к оказанию услуг: договоры с домашним врачом, преподавателями, адвокатами, в которых "неимущественный интерес составляет их главную сущность и главное содержание"[133] (причем остроумно замечается, что даже неисполнение ими своих обязанностей ни только не влечет имущественного ущерба для кредитора, но и приносит ему определенную выгоду в виде сэкономленных денег)[134]. Следует отметить, что автор разделяет имущественный интерес в обязательстве и имущественную ценность предмета обязательства, подчеркивая, что это различные понятия. М. Винавер отмечал по этому поводу, что "неимущественный предмет обязательства и неимущественный интерес от неисполнения обязательства - две разные, хотя и часто смешиваемые вещи"[135].

Услуги в большинстве своем представляют собой действия, которые сами по себе "не стоят ни в каком отношении к имуществу, не способны ни увеличить его при надлежащем исполнении, ни уменьшить при неисполнении обязательства"[136]. Конечно, "возможно, наконец, и в эти обязательства внести имущественный интерес искусственно, путем соглашения о неустойке: Но имущественный ущерб, как следствие неисполнения должником лежащего на нем обязательства, везде является результатом чисто случайного стечения обстоятельств"[137].

Коренным отличием услуг, оказываемых обязанным по договору лицом, по возможности стоимостной оценки от меновых договоров, где в качестве предмета выступает какое-либо имущество, включая имущественные права, является личный характер исполнения, что объективно мешает денежной оценке, хотя, разумеется, не делает ее невозможной. Рассматривая объект любого обязательства как "совершение того действия, которое необходимо для удовлетворения права требования кредитора"[138] (или воздержание от действий), следует отметить, что в меновых договорах возможность денежной оценки действия обязанного лица предопределена тем имуществом, которое подлежит передаче, поскольку если действия в обязательстве связаны с передачей имущества, то "общим понятием предмета исполнения охватывается и это имущество"[139]. Таким образом, действие обязанного лица в меновом договоре охватывается не только собственно действием как психофизическим актом или различными более сложными заменителями собственного исполнения, но и тем предметом, который в силу обязательства подлежит воздействию в том или ином виде, например, передаче, переработке, уничтожению и т.д. Отсюда особых затруднений с денежной оценкой имущества и действия обязанного лица в меновом договоре может не существовать, так как для каждого имущества существует своя стоимость, определяемая экономическим или потребительским путем, чего нельзя сказать о договорах, предметом которых является оказание услуг.

Позже учеными рассматривались многочисленные примеры с услугами библиотек, зрелищные мероприятия, в которых "сочетание личных и имущественных отношений при примате личных отношений в этом договоре несомненно"[140]. Аналогичного мнения придерживался и И.Б. Новицкий, который прямо указывал на возможность существования неимущественных обязательств в сфере услуг, приводя в качестве примера бесплатную защиту адвокатом своего клиента[141], а также В. Ря-сенцев[142] и В.А. Ойгензихт[143].

Однако не только совершение положительных действий в услугах составляет их отличительную особенность, но также и воздержание от действий[144], хотя в большинстве своем они выступают в этом качестве как непоименованные договоры[145]. Наиболее часто встречающиеся случаи, на которые указывает Е.В. Пассек, относятся к принятию на себя обязательства неимущественного характера: не играть в определенные часы на музыкальных инструментах, не посещать увеселительных заведений и т.д. Однако вряд ли можно признать эти случаи достаточно убедительными и поэтому находящимися в правовой сфере, поскольку они "по самой природе своей противятся юридической регламентации"[146]. Единственным примером, приводимым Е.В. Пассеком со ссылкой на французского ученого Потье, является дело, рассмотренное судом, о соглашении, заключенном между двумя гражданами о том, чтобы один из них бросил игру в карты. Соглашение было обеспечено неустойкой и суд признал его действительным[147]. И.А. Покровский также считал, что некоторые из подобных случаев должны находить полную защиту со стороны объективного права[148].

Таким образом, неимущественное содержание основной массы услуг не вызывает особых сложностей для признания их неимущественными обязательствами. Неустойка, избранная сторонами в качестве средства обеспечения исполнения таких услуг, не меняет, по мнению Е.В. Пассека, их неимущественного характера, что в целом можно признать оправданным.

Наиболее распространенными и в этом смысле согласными с господствующей точкой зрения являются примеры сочетания имущественного обязательства с неимущественными элементами. Примеров этому мы найдем достаточное количество. Е.В. Пассек отмечает, что "даже в тех случаях, когда ближайшим содержанием обязательства является передача должником кредитору известного, точно определенного материального предмета, с таким обязательством могут быть связаны для кредитора весьма разнообразные неимущественные интересы"[149]. Так, договор найма жилого помещения может сопровождаться такими условиями: возвращаться не позднее какого-нибудь часа, не держать животных, не шуметь и т.д. В этих случаях, не касаясь имущественной стороны, "неисполнение обязательства должником, не представляя для кредитора имущественного ущерба, может доставить ему неприятности другого рода, быть неудобным в другом отношении"[150]. Однако и здесь неимущественный элемент может иметь решающее значение в вопросе расторжения договора в связи с несоблюдением неимущественных обязанностей. Таким образом, кредитор может не обращать внимания на своевременную оплату - надлежащее исполнение имущественных обязанностей, и расторгнуть договор, исходя только из факта нарушения неимущественных обязанностей. В. Нечаев по этому поводу писал, что "справедливость защиты неимущественных договоров и наказания за самый факт нарушения такого договора, независимо от причинения им имущественного ущерба, сама по себе не подлежит сомнению. Обещания явиться в такое-то место для необходимых другому контрагенту действий, не производить шума во время занятий, обеспечить покой в квартире и т.д. имеют часто не меньшую важность, чем имущественные обязательства"[151]. Таким образом, перед нами пример того, "когда в договор, носящий сам по себе имущественный характер, включаются соглашения, имеющие целью обеспечение интересов другого рода: в этих соглашениях можно часто видеть причины и мотивы, побудившие контрагентов вступить друг с другом в обязательственные отношения, так что нарушение их одной стороной лишает дальнейшее существование обязательства всякого смысла и всякой цели для другой"[152].

Некоторые институты современного гражданского законодательства предусматривают в ряде конкретных ситуаций наличие превалирующего значения неимущественного интереса над имущественным. Такой цели служит институт просрочки исполнения должником, предусмотренный статьей 405 Гражданского кодекса Российской Федерации, и, соответственно, утраты интереса кредитора к дальнейшему, запоздалому исполнению обязательства (частный случай - пункт 2 статьи 457 ГК РФ). Хрестоматийный пример - поставка праздничных елок после Нового года. Неимущественный интерес покупателя (празднование Нового года с украшенной елкой в кругу друзей, семьи и т.д.) оказывается утраченным, что дает право кредитору отказаться от принятия исполнения. Общее правило гражданского права - восстановление имущественной сферы пострадавшего лица - оказывается в данном случае недействующим. Ничто не препятствует кредитору принять исполнение, однако неимущественный интерес играет основную роль в отказе принятия исполнения, предложенного должником. Практическая ценность возможности взыскания некоторых имущественных убытков, предусмотренная указанной статьей кодекса, в конкретном случае сведена к нулю.

1.5. Проблемы неимущественного интереса в современном обязательственном праве

Более сложные решения, основываясь на научном материале Евгения Вячеславовича Пассека, относительно роли неимущественных элементов в возникновении или динамике имущественного правоотношения могут быть предложены в ряде случаев, непосредственно касающихся насущных проблем современного гражданского права. Например, попытки объяснения природы акционерного общества, прав и обязанностей акционеров, обусловленных наличием корпоративных отношений как особой разновидности относительных правоотношений[153], или обоснования организационных отношений в гражданском праве имеют объективные сложности, поскольку действующим законодательством все перечисленные правоотношения квалифицируются как обязательственные.

Нельзя сказать, что гражданскому законодательству совершенно незнакомы правоотношения, в которых присутствует неимущественный интерес. Одним из первых подотраслей гражданского права - жилищное право воспользовалось защитой неимущественных прав граждан, проживающих в жилых помещениях. Семейное право наиболее полно использует возможности юридической регламентации некоторой части неимущественных отношений граждан. Использование и охрана неимущественных прав широко представлены в отношениях, связанных с так называемой интеллектуальной собственностью.

В настоящее время некоторыми положениями неимущественного интереса пользуется и современная наука гражданского права. Так, выделение корпоративных правоотношений в цивилистике основано на том, что "элемент власти присоединяется здесь к обязательственному требованию"[154], а, по существу, реализация неимущественных прав акционеров приводит к тому, что акционеры влияют на формирование воли другого субъекта - акционерного общества, что, безусловно, является нетипичным для гражданского права[155]. Учитывая природу корпоративного отношения, а именно сочетание имущественных и неимущественных прав и обязанностей, а также то, что природа неимущественных прав является отличной от имущественных, представляется обоснованным предложение о внесении соответствующих дополнений в предмет гражданского права. Жесткая увязка неимущественных прав с имущественными в акционерных правоотношениях не должна порождать сомнения относительно самостоятельного существования неимущественных прав, при этом их значение настолько обособленно, что несоблюдение или нарушение неимущественных прав может порой ставить в ряде случаев под вопрос существование самих имущественных прав и акционерного общества в целом.

Примечания:

[121] См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 4–6.

[122] См.: Гражданское право: В 2 т. Т. II. Полутом 1: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство БЕК, 1999. С. 9 (Автор главы – проф. Е.А. Суханов).

[123]  Данное определение содержится в отечественном законодательстве около 80 лет: ст. 107 ГК РСФСР 1922 г., ст. 158 ГК РСФСР 1964 г., ст. 57 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. и практически без изменений воспроизведено в ст. 307 Гражданского кодекса Российской Федерации. Определения обязательства, данные в ст. 1528 тома Х Свода законов Российской Империи и в ст. 1 проекта Книги пятой Гражданского Уложения – «Обязательства», имеют совершенно иную направленность – в них остается место для логического конструирования неимущественных отношений, поскольку передача имущества в них указана наряду с совершением или несовершением других действий, имущественный характер которых прямо не оговорен.

[124] Трепицын И.Н. Указ. соч. С. 21–22.

[125] Трепицын И.Н. Указ. соч. С. 20.

[126] См.: Винавер М. Указ. соч. С. 231–240.

[127] Советское гражданское право. Т. I / Под ред. проф. Д.М. Генкина. М., 1950. С. 354. Позже И.Б. Новицкий отошел от столь категоричной точки зрения и указывал на то, что «содержанием обязательства может быть право требовать совершения всякого вообще правомерного, имеющего серьезный характер, нуждающегося в защите и заслуживающего защиты действия лица (положительного или отрицательного)» (см.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве: Курс советского гражданского права. М., 1950. С. 59).

[128] Пассек Е. Указ. соч. С. 22.

[129] В. Голевинский отмечал данное обстоятельство, указывая, что «принудительные меры … не могут быть считаемы достаточным основанием исполнительности обязательств» (см.: Голевинский В. Указ. соч. С. 9).

[130] Покровский И.А. Указ. соч. С. 136.

[131] См.: Рясенцев В. Указ. соч. С. 33.

[132] См. там же. С. 42.

[133] Пассек Е. Указ. соч. С. 25.

[134] См. там же. С. 100.

[135] Винавер М. Указ. соч. С. 186.

[136] Пассек Е. Указ. соч. С. 24–25.

[137] Там же. С. 26, 100.

[138] Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 270.

[139] Иоффе О.С. Указ. соч. С. 89.

[140] Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 192–193.

[141] См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 58.

[142] См.: Рясенцев В. Указ. соч. С. 28–29, 32 и сл.

[143] См.: Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 199. См. также: Ойгензихт В.А. Проблема риска в советском гражданском праве. Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1974. С. 24.

[144] Позднее В. Рясенцев указывал, что воздержание от действия «не предполагает обязательной возмездности» и обязательства с таким предметом являлись действительными по ГК РСФСР 1922 г. (см.: Рясенцев В. Указ. соч. С. 31–32).

[145] См. подробнее о непоименованных договорах в гражданском праве: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. Изд. 2-е, испр. М.: Статут, 1999. С. 403–410.

[146] Покровский И.А. Указ. соч. С. 137.

[147] См.: Пассек Е. Указ. соч. С. 32.

[148] См.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 137–138.

[149] Пассек Е. Указ. соч. С. 23.

[150] Там же. С. 20–21.

[151] Нечаев В. Указ. соч. С. 263.

[152] Пассек Е. Указ. соч. С. 191.

[153] О корпоративном правоотношении подробнее см.: Гражданское право: В 2 т. Т. 2. Полутом II: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство БЕК, 2000. С. 336 (Авторы главы – В.С. Ем, Н.В. Козлова).

[154] Саватье Р. Теория обязательств: Юридический и экономический очерк. М., 1972. С. 97.

[155] См.: Гражданское право: В 2 т. Т. I: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство БЕК, 1998. С. 103 (Автор главы – В.С. Ем). А.И. Каминка отмечал данное обстоятельство «в том своеобразии структуры акционерной компании, которая выделяет этот институт из всей области обязательственного права» (см.: Каминка А.И. Акционерные компании. Юридическое исследование. СПб., 1902. С. XIX). Аналогичного мнения придерживались и другие русские цивилисты (см., например: Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. Вып. I: Введение и общая часть. СПб., 1894. С. 70; Петражицкий Л. Акционерная компания. Акционерные злоупотребления и роль компаний в народном хозяйстве. СПб., 1898. С. 39).

« Предыдущая |  Оглавление  | Следующая »