Мейер Д.И. Русское гражданское право
Дополнение, изменение и отмена духовного завещания. Случаи его недействительности
§ 65. Относительно духовного завещания следует сказать еще о его дополнении, изменении, отмене и о случаях его недействительности. Дополнение, изменение и отмена завещания вполне зависят от воли завещателя, так как и само завещание имеет вес только из уважения к воле завещателя[1422]. Иногда после лица остается несколько духовных завещаний: одно относится к одному имуществу, другое – к другому и т. д. Так что каждое завещание относится к особому предмету. Каждое дополнение, как по форме, так и по содержанию, должно соответствовать всем условиям действительности духовного завещания, и каждое, собственно, есть отдельное, самостоятельное завещание, подлежащее по смерти завещателя утверждению, только нет надобности в отдельном утверждении каждого завещания, а все они могут быть утверждены сообща. Духовное завещание, по составу своему вполне действительное, может быть вполне или отчасти отменено самим завещателем. Отмена может выразиться различными способами[1423].
1) Завещание может быть отменено новым духовным завещанием, притом двояким образом. Или все содержание последнего завещания может заключаться только в отмене прежнего, вполне или отчасти, или позднейшее завещание может дать определения противоположные, вполне или отчасти, содержанию прежнего завещания, не упоминая о его отмене. В последнем случае, разумеется, легко могут возникнуть сомнения насчет отмены прежнего завещания; но они разрешаются теми же правилами толкования, которые имеют место по отношению к закону и договору, потому что и закон, и договор, и завещание суть выражения одной и той же силы – человеческой воли. Позднейшее завещание, прямо или косвенно отменяющее прежнее, должно удовлетворять всем условиям действительности духовного завещания: иначе прежнее завещание сохраняет свою силу. Кроме того, законодательство определяет еще, что нотариальное духовное завещание может быть отменено только нотариальным же, а домашнее завещание может быть отменено и домашним. Таким образом, если составлено нотариальное духовное завещание, а впоследствии, в отмену его, составлено домашнее, то как бы ни была несомненна воля завещателя, выраженная в домашнем завещании, нотариальное завещание все-таки остается в силе, и по смерти завещателя подлежит исполнению.
2) Духовное завещание, как нотариальное, так и домашнее, может быть также отменено завещателем с помощью нотариального акта, или... (в случае нахождения завещателя в походе или командировке – заявлением о том начальству[1424]. – А. Г.). Но одно наддрание акта завещания еще не составляет доказательства его отмены (наддрание выписи никакого значения не имеет, так как подлинное нотариальное завещание находится в актовой книге нотариуса. Что касается наддранного домашнего завещания... – А. Г.), то наследник по такому завещанию может доказывать, что наддрание произошло случайно, а не выражает отмену воли завещателя.
Возможность изменения и отмены духовного завещания привела наше законодательство к запрещению общего завещания двух или более лиц, так что у нас акт завещания всегда составляет акт изъявления последней воли одного только лица[1425]. Нельзя сказать, однако же, чтобы действительно возможность изменения и отмены завещания, по существу своему, делала несовместимым составление завещания несколькими лицами сообща. Например, А и В в одном и том же акте составляют свои духовные завещания; потом А, тем или другим способом, отменяет свои завещательные распоряжения: только они в общем завещании и лишаются значения, тогда как завещательные распоряжения В остаются в силе. Законодательство, кажется, имеет в виду, что чаще всего при общем составлении завещания двумя или более лицами завещатели взаимно распоряжаются один в пользу другого, так что завещание одного составляет как бы условие завещания другого, и тогда при отмене одного завещания возникает сомнение насчет действительности другого. Однако же при общем составлении завещания взаимность может и не иметь места, а оба завещателя могут распоряжаться в пользу какого-либо третьего лица, например, муж и жена – в пользу дитяти. Да и при взаимности завещательных распоряжений воля каждого завещателя может быть безусловной, независимой от распоряжения в его пользу со стороны другого завещателя: тогда при отмене одного завещания нет повода к сомнению в действительности другого.
Подлинность духовного завещания, по видимости удовлетворяющего всем условиям его правильности и силы, по смерти завещателя может быть оспорена его законными наследниками. (Подлинность как действительное происхождение завещания от того лица, которому оно приписывается, может быть, согласно общим правилам нашего процесса, отрицаема двояким способом: или спором о подлоге, или заявлением сомнения в подлинности, причем последний способ может быть применен лишь к завещаниям домашним. Это вполне согласуется с общими правилами, но отступление имеется в том правиле, по которому в одинаковое положение с нотариальными завещаниями ставятся и некоторые домашние, а именно: походные, совершенные за границей и отданные на хранение нотариусу или одному из упомянутых выше учреждений; против этих завещаний нельзя выражать сомнения – подлинность их может быть опровергнута лишь предъявлением спора о подлоге[1426]. Оспорено может быть завещание также ввиду отмены его со стороны завещателя. Тут, как мы видели выше, форма завещания – нотариальное оно или домашнее – имеет очень важное значение.
Поводом к оспариванию завещания может служить несоблюдение формы завещания, неспособность лица к его составлению и к приобретению права по завещанию, незаконность сделанных в завещании распоряжений и самоубийство. Эти группы поводов к оспариванию завещания стоят вне связи со способом его совершения – со стороны завещательной способности, формы и содержания споры могут быть направлены против как нотариальных, так и домашних завещаний; различие заключается лишь в большей или меньшей трудности признания завещания недействительным. Для доказательства неправоспособности или недееспособности лица, оставившего нотариальное завещание, надо доказать лжесвидетельство, незаконность действий нотариуса и т. п., оспаривать же домашнее завещание не представляет таких трудностей. Спор может быть предъявлен до представления завещания в суд к утверждению, во время рассмотрения дела или после утверждения. Если спор предъявлен до утверждения завещания к исполнению, то утверждение отлагается до разрешения спора. Причем в том случае, когда завещанное имущество не поступило ни в чье владение, оно отдается в опекунское управление[1427]. При предъявлении спора во время утверждения завещания дальнейшая процедура обусловлена поводом предъявленного спора: если он является в то же время основанием для отказа в утверждении сам по себе, помимо споров[1428], то суд признает завещание недействительным, а в остальных случаях, – не входя в обсуждение спора, – отказывается утверждать завещание в охранительном порядке, и наследнику по закону приходится предъявить, в спорном порядке, иск о недействительности завещания. Наконец, что касается предъявления всякого рода споров уже по утверждении завещания к исполнению, то право это ограничено двухлетней давностью, которая исчисляется со дня публикации об утверждении завещания[1429]. В заключение скажем несколько слов о самоубийстве завещателя как поводе к оспариванию его завещания. – А. Г.)
Законодательство определяет недействительность завещания самоубийцы как вывод из того условия завещания, что оно должно составляться в здравом уме и твердой памяти[1430], и тем наводит на мысль, будто самоубийство оно считает признаком умопомешательства, и потому завещание самоубийцы признает ничтожным, что акт составлен при ненормальном состоянии умственных сил завещателя. Между тем завещание самоубийцы недействительно совершенно независимо от того, составлено ли оно в припадке умопомешательства или при нормальном состоянии умственных сил лица. Если бы и было доказано, что самоубийца при составлении завещания вполне владел умственными способностями, то все-таки завещание его не признается действительным. Самоубийство, конечно, во многих случаях есть последствие помешательства, но не во всех же. Относительно же того, что законодательство отказывает самоубийце в христианском погребении можно сказать: если самоубийство – безусловный признак умопомешательства, то нельзя рассуждать о нем как о преступлении.
Даже если предполагать, что завещание самоубийцы недействительно как завещание помешанного, то нет основания отказывать в признании составленному задолго до смерти, когда не было еще никакого повода к самоубийству: ведь не считается недействительным завещание по причине наступившего впоследствии помешательства завещателя. Но завещание самоубийцы, безусловно, ничтожно. Следовательно не умопомешательство завещателя препятствует действительности завещания самоубийцы, а сам факт самоубийства. (Новейшая практика, наоборот, признает: даже если будет доказано, что самоубийство совершено в безумии или беспамятстве, завещание сохраняет полную силу. Это последовательно. Признание завещания самоубийц недействительным есть... – А. Г.) мера предупреждения, направленная к удержанию лица от самоубийства: в иных случаях чрезвычайно дорогие интересы лица связаны с признанием действительности его завещательного распоряжения, так что, зная о судьбе завещания самоубийцы, лицо, может быть, воздержится от самоубийства.
(Признание завещания недействительным как мера предупредительная именно предполагает, что человек решается на самоубийство, сознавая, что творит. О каждом отдельном самоубийце можно сказать, что он, сознавая последствия своего поступка относительно завещания, решился на это, пренебрегая ими. Если же самоубийца был помешан, то он ничего не мог сознавать, ничем не мог пренебрегать. Поэтому логически, безусловно, верно, что если недействительность завещания есть мера предупреждения, то применена она к сумасшедшим быть не может. Между тем мы видим, что практика это безусловно верное положение выводит из того, что признание завещания самоубийцы недействительным есть наказание; но его нельзя считать наказанием ... – А. Г.), потому что смешно говорить о наказании лица умершего.
2. ПРАВО НАСЛЕДОВАНИЯ ПО ЗАКОНУ
Основание законного наследования. Порядок наследования в линии нисходящей
§ 66. Независимо от завещания, непосредственно самим законом призываются к открывающемуся наследству кровные родственники наследодателя, так что основанием права законного наследования служит кровное родство. Правда, отчасти и другие лица непосредственно самим законом призываются к открывшемуся наследству, например, усыновленное дитя наследует усыновителю, переживающий супруг – умершему супругу, государство наследует имущества выморочные, так что, по-видимому, и другие связи (не одно кровное родство. – А. Г.) служат основанием права законного наследования. Но усыновление дает право наследования после усыновителя, а не его родственников, и только в благоприобретенном имуществе. Право же переживающего супруга на известную часть имущества умершего супруга, как увидим, вовсе не представляется правом наследования, равно как и право государства на выморочные имущества: только по фактическому своему значению, по результату, эти права представляются правами наследования. Таким образом, мы не делаем, кажется, ошибки, признавая родство единственным основанием права законного наследования.
Но призывая к наследству кровных родственников наследодателя, законодательство, с одной стороны, ограничивает, а с другой – расширяет круг этих родственных лиц. Так, оно устраняет от наследования по закону незаконнорожденных родственников: только родство, основывающееся на происхождении от законного брака, служит основанием законного наследования; кровная же связь между лицами, независимая от брака, в гражданском отношении не признается родством[1431]. Кроме того, устраняются от законного наследования лица, лишенные всех прав состояния, а также вступившие в монашество, как отрекшиеся от всех земных интересов, в числе которых наследство, конечно, – один из самых материальных[1432]. Но законодательство призывает к наследованию в имуществе отца дитяти, находящегося еще в утробе матери, так что наследование postumus’a, по примеру римского права, пользуется признанием и у нас[1433]. Однако и кровные родственники наследодателя, призываемые к законному наследованию, не все призываются одновременно, а в известном порядке, последовательно[1434], хотя во многих случаях бывает, что несколько лиц совместно призываются к наследованию, и каждое из них имеет право лишь на известную долю наследства.
Прежде всего к наследству призывается линия нисходящая, сын или дочь и их потомство, но так что ближайшая степень исключает от наследования дальнейшую. Например, у наследодателя остаются сын и внук – сын этого сына: наследует только сын, а внук не участвует в наследстве. Если у наследодателя несколько нисходящих линий, например, три сына или два сына и дочь, то все они призываются к наследству совместно[1435]. Притом если нет в которой-либо нисходящей линии ближайшей степени, то к наследству призываются и дальнейшие степени, так что только в одной и той же нисходящей линии ближайшая степень исключает дальнейшую, но в различных могут наследовать совместно и различные степени. Например, у лица остаются сын и внук – сын другого сына, умершего прежде наследодателя: тогда к наследству, вместе с сыном наследодателя, призывается и внук, так как он представляет особую нисходящую линию, и в ней – ближайшую степень. Равным образом, если в одной и той же нисходящей линии несколько лиц состоят в одинаковой степени родства с наследодателем, то все они совместно призываются к наследству. Например, у наследодателя сын и два внука – дети прежде умершего другого сына или дочери, прежде умершей: к наследству призываются совместно сын и оба внука, так как они составляют особую нисходящую линию и одинаково близки наследодателю. Или у наследодателя два внука от старшего сына и два – от второго, и оба сына умерли прежде наследодателя, так что ни в одной нисходящей линии нет первой степени, а в каждой есть только вторая, и в каждой – два лица, одинаково близких наследодателю; все они совместно призываются к наследству[1436]. Впрочем случаи, когда в одной и той же нисходящей линии несколько лиц совместно призываются к наследству, только и могут быть, если к наследству призывается не первая степень, а одна из дальнейших, так как каждая первая степень образует особую нисходящую линию: у лица столько нисходящих линий, сколько у него детей.
Спрашивается: в какой мере принадлежит право наследования каждому из лиц, призываемых к наследству совместно с другими лицами, т. е. что приходится на долю каждого? Вопрос этот разрешается различно.
1) При наследовании одних нисходящих линий по мужскому или по женскому колену, и в каждой линии – только лицами одного мужского или одного женского пола, наследство делится на столько равных частей, сколько оказывается нисходящих линий. И в каждой линии снова делится на столько равных частей, сколько в ней лиц, одинаково близких наследодателю, или уже не делится на дальнейшие части, если в линии одно только лицо является ближайшей степенью[1437]. Так, если к наследству призываются два сына наследодателя, то каждому достается половина наследства. Если к наследству призываются сын и внук или внучка – дети второго сына, то и тогда наследство делится на две половины: одна достается сыну, а другая – внуку или внучке от другого сына. Положим, к наследству призываются сын наследодателя и два внука или внучки от другого сына: наследство также делится на две половины, из которых одна достается сыну, а другая делится поровну между двумя внуками или внучками от другого сына, так что каждому достается только четвертая часть всего наследства. Или пусть наследуют две внучки – дочери старшего сына наследодателя и два внука – сыновья его второго сына: наследство делится на две половины и потом каждая половина – снова на две равные части, так что каждому из призываемых наследников достается четверть всего наследства. Отношения те же, когда к наследству призываются две дочери наследодателя, а также дочь и внучка или внук от другой дочери и т. д.
Раздел наследства между линиями называется поколенным; между лицами одной и той же линии – поголовным[1438]. Понятно, что так как в первой степени каждой нисходящей линии только и может быть по одному наследнику, то при наследовании одними только первыми степенями нисходящих линий раздел поколенный совпадает с поголовным. Различие между ними проявляется лишь при наследовании дальнейшими степенями, исключительно или совместно с первой или несколькими первыми степенями других нисходящих линий. Почему иногда и говорится, что между детьми наследодателя наследство делится поголовно, а между внуками или вообще дальнейшими нисходящими, когда они призываются к наследству одни или совместно с детьми наследодателя, наследство делится поколенно.
Основанием поколенного раздела наследства служит то, что родственники дальнейших нисходящих степеней в совокупности как бы представляют собой родственника первой степени, от которого они происходят, почему они все вместе и получают то, что досталось бы этому родственнику, если бы к наследованию призывался он. Отсюда и само право дальнейших нисходящих на ту часть наследства, которая досталась бы их восходящему, умершему прежде наследодателя, называется правом представления (jus representationis)[1439]. Прежде всего это начало установилось в римском праве, а оттуда перешло в другие законодательства, между прочим, через посредство канонического права греческой церкви, – и в наше. Но как неоднократно случалось, понятия римского права, не уясненные вначале юридической наукой, понимались не в надлежащей точности или даже ложно. Так случилось и с правом представления. Долгое время понимали его так, что само право наследования дальнейших нисходящих сводится к праву наследования представляемого ими лица; допускали вымысел, будто лицо представляемое само наследует в имуществе наследодателя, а потом уже после него наследуют его нисходящие.
Но если бы это воззрение было справедливо, то оно дало бы следующие выводы. а) Когда для лица представляемого нет права наследования, то оно не существует и для его нисходящих, потому что они наследуют после представляемого лица то, что у него осталось. Так, если один из сыновей наследодателя оскорбил его самовольным вступлением в брак и за это устранен им от наследства, то и нисходящие этого сына не могут в нем участвовать. Между тем неспособность к наследованию ближайшего наследодателю родственника или одного из посредствующих – словом, неспособность представляемого лица к наследованию нисколько не распространяется на его нисходящих. b) По коренному правилу наследования, наследники ответствуют по обязательствам наследодателя, поэтому и нисходящие представляемого лица как его наследники должны ответствовать по его обязательствам. Но мы видим, что нисходящие представляемого лица, если не получили наследства непосредственно после него самого, не ответствуют по его обязательствам, тогда как они ответствуют по обязательствам наследодателя, пережившего представляемое лицо. Отсюда ясно, что лица, представляющие восходящего родственника, имеют самостоятельное право наследования, не обусловливаемое способностью представляемого лица к приобретению права наследования. И право представления не есть право наследования, принадлежащее будто бы умершему восходящему. Оно не основывается на вымысле, будто сначала наследует представляемое лицо, а потом уже – лица, представляющие его. Все содержание права представления, по римскому праву, сводится лишь к определению наследственной доли дальнейших нисходящих родственников. Таково же существо права представления и по нашему законодательству.
Примечания:
[1422] Ст. 1030.
[1423] Ст. 1030 и ст. 1031.
[1424] Ст. 1030.
[1425] Ст. 1032.
[1426] Ст. 10351; У. г. с., ст. 542–565.
[1427] Ст. 106613, 106614.
[1428] Ст. 10662.
[1429] Ст. 106612.
[1430] Ст. 1016, 1017.
[1431] Ст. 1113.
[1432] Ст. 1107, 1109.
[1433] Ст. 1106, п. 2. Но мы говорили уже (в учении о лицах), что это право наследования не принадлежит, собственно, зародышу, а приобретается дитятей только в момент рождения и получает обратное действие, т. е. считается за ним со времени смерти наследодателя.
[1434] От наследования последовательного нужно отличать наследование наследнику. Например, наследник А – лицо В, прежде чем вступает в наследство, умирает: тогда наследник лица В, по праву наследования, приобретает и право наследования, принадлежащее В в имуществе А, но считается не наследником А, а наследником его наследника – В. Или В отказывается от права наследования, и вследствие того имущество лица А наследует С; здесь С является наследником не В, а наследником наследователя – А.
[1435] Ст. 1121, 1122.
[1436] Ст. 1123.
[1437] Ст. 1127, 1132.
[1438] Ст. 1123, 1125, 1126.
[1439] Ст. 1123.
