Мейер Д.И. Русское гражданское право
Залог
§ 29. Наконец, способом обеспечения договора служит залог. Обеспечение, предоставляемое им, состоит в том, что веритель при неисправности должника по договору вправе получить удовлетворение из выручки за продажу какой-либо вещи, которая и служит, таким образом, обеспечением исполнения договора. Но чтобы право на получение удовлетворения из выручки за продажу определенной вещи могло считаться обеспечением по договору, нужно, чтобы оно было предоставлено верителю предварительно – до неисправности должника, до нарушения им права по договору: в этом-то и состоит обеспечение, в противном случае можно говорить только о взыскании.
Залог может служить к обеспечению каждого договора или даже вообще каждого обязательства – например, он может обеспечивать и поручительство. В древнем нашем праве залог связывался непосредственно с договором займа; современное законодательство хотя и не относит залог исключительно к этому договору, но само же говорит, например, об обеспечении залогом договоров подряда и поставки, заключаемых частными лицами с казной[915]. Однако след древнего воззрения на связь залога с договором займа в нем сохранился (до последнего времени. – А. Г.). К Своду гражданских законов... (была приложена. – А. Г.) ... форма закладного акта, рассчитанного на договор займа, обеспечиваемого залогом: «Такой-то занял у такого-то под залог такого-то имущества такую-то сумму денег» – говорилось в форме закладного акта.
(В издании 1900 г., т. Х, ч. 1, приложенная к своду форма закладной исключена в кодификационном порядке, и это формальное ограничение отпало – теперь в закладной излагается действительное содержание акта. – А. Г.)
Вещь, назначаемая в обеспечение обязательства по договору в качестве залога, – или движимая, или недвижимая. На этом основании и другие, и наше законодательство различают два вида залога: залог движимого имущества и залог недвижимого имущества, выражая различия между ними в самих названиях. Так, у нас[916] залог недвижимого имущества называется собственно залогом, а залог движимого имущества – закладом, хотя законодательство наше не держится строго этой терминологии, а оба названия употребляет иногда безразлично, да и в самих названиях нет внутреннего указания на отличие залога недвижимого имущества от залога движимого. Точно так же и в других законодательствах существуют различные названия для залога недвижимого и залога движимого имущества. Так, в римском праве залог недвижимого имущества называется hypotheca, а залог движимого – pignus; в германском и французском первый называется также ипотекой (Hypotheke, hypotheque), а второй в германском праве – Faustpfand, во французском – gage. Различие между залогом и закладом имеет весьма важное значение, проявляющееся не только в установлении и прекращении залога, но и в осуществлении его, так что действительно залог и заклад представляются двумя особыми видами залога[917].
(Залог в собственном смысле допускает применение различных систем, не находящих себе применения при закладе. Так, к залогу применяется у нас вышеизложенная система запрещений, а на Западе и в наших привислинских и прибалтийских губерниях – система ипотечная, или система ипотечных книг. Существо последней сводится к тому, что сила залогового права обусловлена внесением соответственной записи в особые книги, в которые вносится все, касающееся юридической судьбы всех недвижимых имуществ данной местности. Каждому имению отводится отдельный лист в этой книге, причем вносится имя начального собственника и всех последующих приобретателей, все вещные права, установленные по отношению к этому имению, а именно – сервитуты, залоговые права, отмечается характер его как заповедного, майората и т. п. Вносятся всякие ограничения права собственности, договоры аренды, продажи леса на сруб и пр. Все эти записи, проверенные учреждениями, при которых ведутся ипотечные книги, а потому вполне достоверные, конечно, необходимы кредиторам, устанавливающим в свою пользу залоговое право.
Система ипотечных книг и выработалась на почве залогового права, но впоследствии получила более широкое значение: она обратилась в систему укрепления всех прав на недвижимое имущество и по этому имуществу – в систему регистрации недвижимой собственности. Вместе с тем в ипотечные уставы стали включать правила, имеющие целью улучшить порядок укрепления прав: внесение в книгу было объявлено условием действительности всех сделок по имению; к моменту внесения приурочен момент приобретения права; права, внесенные в книгу, изъяты от действия давности и т. п. Однако и всякого рода улучшения в области залогового права, вовсе не вытекающего из существа ипотечной системы, стали вноситься в ипотечные уставы – например, свобода отчуждения заложенного имения, установление нескольких залогов, удовлетворение залогопринимателей по старшинству и т. п. Все это придало ипотечной системе особый характер: рядом со специальным своим назначением она служит целям вообще регистрации и укрепления прав.
Современная теория ипотечного права сводит отдельные правоположения к шести принципам, весьма рельефно характеризующим эту систему.
1) Принцип специальности, заключающийся в том, что в книгу вносят записи о правах, касающихся определенного имения, хотя так называемые общие ипотеки противны этому принципу, который также требует, чтобы каждому имению был отведен особый лист, т. е. чтобы записи производились не по именам собственников, а по имениям.
2) Принцип обязательности, заключающийся в том, чтобы некоторые права, касающиеся имения, непременно заносились в книгу и без записи не имели силы; по этому принципу, например, закладная, не занесенная в книгу, никакой силы иметь не должна; на какие права распространяется эта обязанность – различными уставами решается различно.
3) Принцип гласности, т. е. доступности ипотечной книги всем лицам, интересующимся ее содержанием. Это одно из существеннейших условий ипотечной системы: например, залогопринимателю чрезвычайно важно знать юридическое состояние имения вообще, и в частности степень его задолженности.
4) Принцип достоверности, т. е. правомерности записей; лица, справляющиеся в книгах, должны быть уверены в правильности и законности записей; ввиду этого учреждения, заведующие ипотечными книгами, должны в каждом отдельном случае проверять законность акта, которым право, подлежащее внесению, установлено.
5) Принцип бесповоротности, заключающийся в том, что при определенных условиях запись сохраняет свою силу, несмотря на ее неправильность. Например, если установлено залоговое право в пользу лица, неправильно показанного в качестве собственника, то залог сохраняет свою силу, хотя бы суд и признал другое лицо собственником имения. За последним признается право требовать с лица, неправильно внесенного, вознаграждение за убытки.
6) Принцип старшинства, заключающийся в том, что внесенные в книгу залоговые права осуществляются в порядке времени их внесения.
Все эти принципы положены в основу и нашей будущей ипотечной системы, насколько можно судить по выработанному комиссией по составлению гражданского уложения проекту вотчинного устава 1892 г. –А. Г.)
В учении о залоге важны вопросы: о лицах, участвующих в залоге; о предмете, служащем обеспечением; о происхождении залога, его действии или юридических отношениях, возникающих по залогу, и о прекращении залога – все, представляющиеся юристу касательно каждого юридического отношения.
а) Лица, участвующие в залоге, и его предмет
§ 30. Два лица по крайней мере всегда участвуют в залоге: лицо, принимающее имущество в залог, – залогоприниматель, залогобратель, и лицо, отдающее имущество в залог, – залогодатель, закладчик. Общие определения законодательства относительно гражданской деятельности лиц имеют применение и к участию в закладных отношениях. В особенности же к залогу относятся только немногие определения, сохранившиеся в современном законодательстве от древнего права или хотя бы навеянные его воззрением на залог.
Известно, что по древнему нашему праву залог представляется видом отчуждения. Сообразно такому взгляду и современное законодательство связывает с залогом ограничения, касающиеся собственно отчуждения имущественных прав. Таково, например, определение законодательства, по которому залогодателем может быть только собственник закладываемого имущества[918], чем устраняется залог чужого, даже при согласии на то его хозяина, – залог, составляющий потребность развитого юридического быта. Однако же законодательство не запрещает собственнику имущества обеспечивать им в качестве залога обязательство другого лица[919]. И действительно, бывает, что лицо представляет имущество в залог или по своему договору, или в обеспечение договора другого лица: в первом случае должник и залогодатель – одно и то же лицо, во втором это разные лица.
Участие стороннего лица в договоре через посредство залога на практике совершается обыкновенно путем доверенности: собственник имущества поручает должнику представить его в обеспечение своего договора, и уже должник представляет залог[920]. Так согласуется в практике существующая потребность в обеспечении договора чужим имуществом с определением законодательства, что только собственник имущества может подвергать его залогу. Нельзя сказать, однако же, чтобы таким путем эта потребность удовлетворялась вполне и удобно; положение собственника закладываемого имущества – не одно и то же, представляет ли он залог по стороннему для него договору, или сам должник представляет его имущество как чужой залог. В первом случае хозяин залога непосредственно входит в юридические отношения по договору, представляет верителю в залог имущество как обеспечение по договору; во втором же хозяин залога совершенно чужд договора, дает только разрешение должнику на представление его имущества в залог, но сам не представляет залога[921].
Предметом залога служат имущества, чаще всего вещи. Всякого рода вещи, движимые и недвижимые, могут служить залогом. Законодательство упоминает лишь о запрещении закладывать казенные вещи[922]; но запрещение это разумеется само собой, так как казенная вещь не составляет собственности ее владельца, и уже поэтому не может быть заложена без дозволения хозяина. Есть вещи, которые обыкновенно не представляются в залог: не всякая же вещь может служить обеспечением. Вещи, подлежащие скорой и легкой порче, а также ничтожные по своей ценности, в действительности обыкновенно не закладываются. Зато случается, что закладывается не сама вещь, принадлежащая лицу, а закладывается акт, свидетельствующий о праве лица на вещь. Нередко, например, бывает, что хозяин дома в обеспечение исправности по заключаемому им договору закладывает верителю купчую крепость на дом. Спрашивается, каково значение такого залога? Истинное его значение в том, что при неисправности должника заложенная вещь подвергается продаже, и залогоприниматель удовлетворяется из выручки. Но если закладывается купчая крепость на дом, то значит ли это, что залогоприниматель в случае неисправности должника может продать ее? И кому же нужна купчая крепость, если с ней не связано право на само имущество, значащееся в крепости? Чтобы связать с залогом купчей крепости право на продажу дома, нужно заложить не купчую крепость, а сам дом: акты на имущество составляют его принадлежность, а не наоборот.
Не имеет ли по крайней мере залогоприниматель купчей крепости право требовать продажи дома от самого хозяина? И такого права у него нет; напротив, домохозяин, заложив купчую крепость, вправе заложить сам дом другому лицу, а в случае неисправности его, дом будет продан с публичного торга, и выручка пойдет на удовлетворение залогопринимателя дома. Тогда какой же смысл в залоге акта? Смысл в том, что закладываемый акт поступает в руки залогопринимателя, и он может не выдавать его залогодателю до удовлетворения по договору, а так как залогодатель часто нуждается в акте, то, значит, у него есть побуждение удовлетворить залогопринимателя. В этом и состоит обеспечение, доставляемое верителю залогом акта. Но понятно, что значение такого залога совсем иное, нежели значение настоящего, что залог акта только по видимости представляется залогом, на самом же деле это лишь побудительная мера для должника к удовлетворению по договору, так что в строгом юридическом смысле о залоге акта даже нельзя говорить как о залоге.
Не одни только имущества-вещи служат предметом залога: им могут быть и другие имущества. Так, право на чужую вещь может быть предметом залога. Например, лицу принадлежит право пользования чужой вещью; понятно, что оно может служить обеспечением договора в качестве залога точно так же, как и физическая вещь. И смысл этого залога будет тот же, что и смысл залога вещи: точно так же при неисправности должника залогоприниматель может принять меры к отчуждению права на чужую вещь и из выручки получить удовлетворение по договору.
Справедливо, что не всякое право на чужую вещь способно служить обеспечением по договору в качестве залога. Возьмем право проезда через дачу: кому оно может быть отчуждено в случае неисправности должника? Кто даст за него вознаграждение, из которого удовлетворился бы залогоприниматель? Понятно, что веритель не примет в залог право проезда через дачу. Но такое право не может быть залогом только по отсутствии в нем интереса для всякого другого лица, кроме хозяина того поземельного участка, к которому ведет полевая дорога, пролегающая по чужой даче, а не по какому-либо юридическому основанию. Само по себе, юридически и право проезда, как и каждое другое право на чужую вещь, может быть предметом залога. Притом в самом этом свойстве права на чужую вещь, что оно не всегда представляет интерес для каждого лица и потому не всегда может служить предметом залога, нет ничего исключительного: и вещи, как мы видели, не все служат предметом залога, а только вещи более ценные и не подлежащие легкому повреждению.
Далее, обеспечением договора в качестве залога может служить право на чужое действие[923]. И действительно, в практике беспрестанно закладываются, например, заемные письма, векселя, акции торговых компаний и т. п. Это так называемый заклад требований (pignus nominis)[924]. Спрашивается, каково значение залога права на чужое действие? Сообразно существу залога, можно бы ожидать, что значение залога долгового акта заключается в том, что залогоприниматель в случае неисправности должника вправе требовать продажи заложенного ему долгового акта с публичного торга и из выручки получить удовлетворение. В действительности, однако, залог долгового акта по самому существу своему получает несколько иное значение. Прежде всего обратим внимание на то, что понятие о продаже неприложимо к долговому акту, а по отношению к нему может иметь место только уступка права по акту. Следовательно по самому существу предмета под рукой залогопринимателя право на продажу долгового акта обращается в право на его уступку. Кроме того, нет никакой необходимости в том, чтобы залогоприниматель непременно уступил заложенный ему долговой акт какому-либо другому лицу. Вместо того залогоприниматель может удержать его за собой, потому что тут обстоятельства иные, нежели при залоге вещи: выручка за продажу вещи более или менее неопределенна, а выручка за уступку долгового акта заранее известна. Это нарицательная сумма долгового акта с расчетом процентов, которые насчитываются или вычитаются, смотря по тому, наступил уже или не наступил еще срок долгового акта[925], так что нет необходимости залог долгового акта непременно подвергать отчуждению.
Поэтому в действительности залог долгового акта получает то значение, что при неисправности должника заложенный долговой акт переходит к залогопринимателю, т.е. последний приобретает право по акту, принадлежавшее прежде закладчику[926]. Так что вследствие неисправности должника открывается цессия заложенного долгового акта; сумма же долга по обеспеченному договору является как бы вознаграждением за цессию. И если эта сумма менее суммы заложенного долгового акта, то залогодатель имеет еще право на дополнительное вознаграждение со стороны залогопринимателя[927]. Но, разумеется, приобретя право по заложенному долговому акту, веритель может потом уступить его и другому лицу. Только обязательство дополнительного удовлетворения залогодателя, если оно существует для залогопринимателя, все-таки лежит на последнем, а не переходит на лица, которые потом приобретут долговой акт и получат по нему удовлетворение.
Наконец, представляется еще вопрос: может ли быть предметом залога сам залог? Римское право знакомо с залогом залога (pignus pignoris) и залогом заложенной вещи (pignus rei pignoratae). Залог залога – это залог права залога: залогоприниматель вступает в какой-либо договор, по которому становится должником, и обеспечивает свою исправность принадлежащим ему правом залога. Если лицо приобрело по договору какое-либо право на чужое действие и это право обеспечено залогом, так что осуществление его становится достаточно надежным, то понятно, что и само право, дающее обеспечение, имеет известную ценность и, в свою очередь, может служить обеспечением договора в качестве залога.
Значение залога права залога по римскому праву, в сущности, то же, что и значение залога вообще, только тут особенно возможно разнообразие юридических отношений, и римское право подробно их анализирует. Нам нет повода пускаться в подробный анализ таких отношений, с одной стороны, потому, что в законодательстве нашем и помина нет о залоге права залога, а с другой – потому, что и в практике нашей не встречается отдельно залог права залога, а обыкновенно закладывается сама претензия, обеспеченная залогом. И значение такого залога в том, что при неисправности залогодателя, верителя по договору, обеспеченному залогом, право его вместе с правом залога переходит к верителю. В случае же наступления срока долгового акта, обеспеченного залогом, прежде наступления срока договора, заключенного залогопринимателем, удовлетворение производится верителю по второму договору и получает в его руках значение заклада, заменяющего бывшую у него в закладе долговую претензию.
Залог заложенной вещи представляет собой залог чужой – вещи залогодателя, произведенный с его разрешения залогопринимателем. Тут, собственно, нет залога права залога, а залогоприниматель, пользуясь предоставленным ему залогодателем дозволением заложить вещь, находящуюся у него в залоге, подчиняет свое право новому праву залога. Так что при неисправности того и другого должника заложенная вещь идет сперва на удовлетворение второго залогопринимателя. Но первый договор может прекратиться прежде, чем наступит срок второму: прекращается ли залог прежде наступления его срока? Например, А заложил какую-либо вещь В и потом разрешил ему заложить ее С, но срок договора между А и В, положим, 1 марта 1894 г., а срок договора между В и С – 1 декабря 1894 г. Если 1 марта залогодатель удовлетворяет В, освобождается ли при этом залог? Если да, то чем же потом будет обеспечено требование С на В? И что значит дозволение залогодателя на дальнейший залог вещи залогопринимателем: то ли, что как бы вовсе не было дозволения, или вещь продолжает служить обеспечением второго договора и по прекращении первого?
Примечания:
[915] Пол. подр., cт. 38.
[916] Ст. 1554.
[917] Кроме того, наше законодательство делает еще различие залога по лицу залогопринимателя – казна ли это или частное лицо; особо излагаются в положении о казенных подрядах и поставках определения о залоге и закладе имуществ казне, особо – в Cводе гражданских законов о залоге и закладе имуществ частным лицам. Однако же различие залога и заклада по личности залогопринимателя чуждо существа залога, и поэтому в науке лишено значения. Законодательство, конечно, имеет интерес вывести по возможности все подробности, вытекающие их общих начал, устанавливаемых относительно залога. И вот эти-то подробности большей частью и наполняют собой особый отдел законодательных определений о залоге и закладе имуществ казне. Но они, насколько вытекают из общих начал залога, относятся и к залогу, и к закладу имуществ частным лицам. Действительно же особенными представляются только положения об имуществах, какие принимаются в залог казной, например, какие строения принимаются в залог, какие земли, в каких городах или губерниях, в какой цене имущества принимаются в залог казной и т. д. (см.:Пол. подр., ст. 44 и 79). Этими положениями законодательство определяет деятельность органов казны при обеспечении залогом ее прав по договорам: законодательство имеет в виду, что частное лицо само определит, выгоден или невыгоден для него залог, и надежен ли он; органам же казны оно не доверяет в этом случае и потому дает им правила, которые должны они соблюдать при установлении залога в пользу казны. Но положения эти не изменяют существа залога, не делают из залога и заклада казне какого-либо особого вида залога, потому что для существа залога все равно, принимается в залог строение с железной или деревянной крышей, в той или другой губернии лежит закладываемая земля и т. д.
[918] Ст. 1627, 1629.
[919] Пол. подр., cт. 69.
[920] Но очевидно, что должник действует тут лишь как поверенный, представитель залогодателя, и не должно смешивать эту деятельность с деятельностью его как должника: должник представляет залог не как должник, а как поверенный стороннего лица, которое является залогодателем.
[921] Подобным же образом за собственником майората не признается как право отчуждения, так и право залога, тогда как залог майората мог бы иметь по крайней мере тот смысл, что доходы, какие получатся от имения при неисправности должника, пойдут на преимущественное удовлетворение залогопринимателя.
[922] Ст. 1664, п. 3.
[923] Ст. 1665.
[924] Кстати заметим, что у нас нередко кредитные установления считаются как бы складочными местами для капиталов и кредитные билеты их – только свидетельствами вкладов. Но на деле выходит иначе: кредитные установления, получая денежные вклады, платят на них известные проценты, обращают на различные операции, например, оказывают заем и приобретают через то известные выгоды; словом, кредитные установления оперируют чужими капиталами, так что вклад капитала в кредитное установление – не отдача на сохранение, а заем, и билет кредитного установления – не свидетельство о хранении в нем денег, а акт займа, – то же, что заемное письмо. Особенность положения кредитного установления как должника только та, что обыкновенно должник ищет заимодавца, а по отношению к кредитному установлению выходит наоборот – заимодавец ищет должника. Но существо юридического отношения от того нимало не изменяется. Да и само явление это, что заимодавец ищет должника, – кредитное установление – далеко не исключительное: очень нередко мелкие капиталисты, желая поместить свои капиталы в надежные руки, сами обращаются к знатным торговым домам с предложением займа.
[925] Мы предполагаем, что долговой акт надежен, например, билет какого-либо государственного кредитного учреждения или вексель какого-либо известного торгового дома.
[926] Но, конечно, для этого нужна надпись залогодателя на долговом документе об уступке права по нему залогопринимателю; и в иных случаях, именно в случаях представления долгового акта в залог какому-либо присутственному месту, такая надпись на случай неисправности должника по обеспечиваемому договору делается залогодателем уже при самом представлении в залог долгового акта (Пол. подр., ст. 77).
[927] И точно так же, если заложенный долговой акт подлежит такой же шаткости в цене, которая свойственна вещам, залогодатель вправе требовать от залогопринимателя расчета по цене, существующей в срок обеспечиваемого договора, а не по нарицательной цене заложенного долгового акта. Например, заложена акция какой-либо торговой компании, равная по сумме обеспечиваемому договору; если вследствие неисправности должника акция переходит к залогопринимателю, а курс ее в то время выше нарицательной цены, следовательно, и суммы обеспечиваемого договора, то залогодатель вправе требовать от залогопринимателя возвращения ему излишка.
