Мейер Д.И. Русское гражданское право
С исполнением обязательства по договору связываются другие, дальнейшие обязательства, которые можно назвать посредственными действиями договора, но которые, однако, не всегда проявляются. Сюда именно относится по нашему праву обязательство очистки. Допустим, что лицо, обязанное по договору, лишено возможности совершить то действие, на которое верителем приобретено право. Или действие, предмет обязательства по договору, совершено, но оказывается, что оно совершено не так, как следовало бы; или совершено не то действие; или должник не вправе был совершить действие, так что вследствие того само право верителя на действие оказывается шатким. Во всех этих случаях веритель имеет право на восполнение несовершенств, оказывающихся относительно действия, и соответственно тому на должнике лежит обязательство устранить эти несовершенства, поставить верителя в такое положение, чтобы осуществление права было для него возможным во всей полноте и чистоте, – это и есть обязательство очистки. Оно вытекает из существа договора, хотя не прямо, почему и составляет посредственное его действие.
Случаи очистки представляются различными по различию договоров: договоры личные представляют иные случаи очистки, нежели имущественные. Но всегда обязательство очистки есть не что иное, как обязательство вознаградить контрагента за нарушение его права, и поэтому подходит под общую теорию о вознаграждении за нарушение прав. Кроме того, очистка имеет еще и другое, более тесное значение: несовершенством права, приобретаемого верителем по договору, может представиться притязание на право стороннего лица, и вот обязательство должника противодействовать такому притязанию и называется очисткой в тесном смысле этого слова[869], соответствующем римскому praestatio evictionis.
В практике обязательство очистки представляется в двояком виде: а) контрагент обязывается отвести от верителя все возможные притязания на право, приобретаемое по договору; b) контрагент обязывается вознаградить верителя за все невыгодные последствия, какие произойдут для последнего от какого-либо притязания на право со стороны третьего лица. В первом случае, как скоро предоставляется иск против верителя, он указывает истцу на должника, обязанного очисткой, и иск обращается на должника; во втором – веритель сам отвечает по иску, но если потерпит от того какие-либо убытки, в особенности если проиграет дело, обращается к должнику за вознаграждением. Но стороннее лицо, предъявляющее иск против верителя, может и не согласиться обратить его на должника: не от ответчика зависит отклонить от себя предъявленный иск. Притом же, если и действительно иск обратится на должника, то все-таки, когда отсудится истцу право, которое веритель приобрел по договору, иск коснется его – право отойдет от верителя, так что в окончательном результате должнику придется его вознаградить. Таким образом, смысл очистки и в первом ее виде заключается, собственно, в том, что должник обязывается вознаградить верителя за все убытки, могущие произойти от притязания стороннего лица на право, приобретаемое по договору, – все равно, относится ли это право к договору личному или имущественному.
Но обязательство очистки вступает в силу лишь при следующих условиях.
1) В самом праве, приобретаемом контрагентом по договору, должно скрываться основание для нападения на него со стороны третьего лица; если же право представит такую слабую сторону впоследствии, то действие обязательства очистки уже не проявляется. Так, если контрагент передает другому с обязательством очистки право собственности по вещи, когда сам не собственник ее, или если контрагент передает полное право собственности по вещи, когда ему принадлежит только ограниченное право собственности, или если контрагент уступает другому право по обязательству, по какому-либо основанию недействительному, то во всех этих случаях обязательство очистки получает силу[870]. Вот первое условие очистки, соответствующее тому, что в римском праве называется vitium in jure transferentis.
2) Притязание стороннего лица на право должно быть основательно, т. е. таково, чтобы само по себе могло иметь последствием отчуждение права, приобретенного контрагентом по договору. Претензия стороннего лица может быть сама по себе и не основательна, но получить значение по каким-либо формальным основаниям: они не вызывают к жизни обязательства очистки, потому что начало их не скрывается в юридических отношениях должника, а совершенно чуждо им. Например, стороннее лицо предъявляет иск против покупщика вещи, утверждая, что она принадлежит ему. Открывается процесс, и покупщик делает какое-либо упущение, скажем, пропускает какой-либо судебный срок. Очевидно, что здесь недостаток не лежит в праве, которое, быть может, еще было бы и признано за покупщиком; это недостаток формальный, не касающийся юридических отношений должника, обязанного очисткой, а касающийся непосредственно верителя, так что он не вправе обратиться к должнику за вознаграждением. Точно так же лишь окончательное отчуждение права вызывает действие обязательства очистки, а пока есть еще возможность добиться отмены судебного решения в высшей инстанции суда, веритель не вправе требовать от должника вознаграждения за отчуждение права.
3) Притязание стороннего лица должно быть заявлено общественной власти: только тот считается вступщиком[871], кто обращается к суду с просьбой о признании его притязания; кто самовольно присваивает себе вещь, переданную контрагенту на основании договора, тот обсуждается как незаконный владелец, и захваченная им вещь подлежит возвращению, а не наступает действие обязательства очистки. Обязательство очистки вытекает для должника из самого существа договора или, говоря вообще, из существа сделки. И нет надобности, чтобы оно непременно было включено в договор, оно разумеется уже само собой: очистка составляет обыкновенную принадлежность сделки (naturalia negotii), и совершенно ошибочно мнение, будто нет для должника обязательства очистки, если оно прямо не обозначено в договоре, будто очистка составляет случайную принадлежность сделки (accidentalia negotii). Действительно, что такое очистка, как не последствие передачи права?
Если стороннее лицо высказывает притязание на право, то это притязание само по себе может получить успех только тогда, когда в самом праве, переданном верителю, кроется недостаток. Но между тем по договору приобретается право в том предположении, что за ним нет недостатков, которые подали бы повод к основательному иску. А если оказываются такие недостатки, то должник становится ответственным лицом: он, значит, не предоставил верителю права, как это следовало ему по договору; то, что он предоставил верителю, – только мнимое право; потому должник и обязан вознаградить верителя. Разумеется, по взаимному соглашению контрагентов обязательство очистки может быть и устранено; но такое соглашение должно быть явно выражено в договоре, ибо в противном случае получает силу предположение о существовании обязательства очистки, так как, повторяем, обязательство это вытекает из существа сделки и составляет ее обыкновенную принадлежность. И действительно, случается, что передается по договору какая-либо спорная претензия со значительной уступкой – и обязательство очистки устраняется. Это значит, что лицо, приобретающее претензию, берет на свой страх выигрыш процесса; за это именно и делается ему значительная уступка. А если бы обязательство очистки не было устранено, то и уступка была бы гораздо менее значительной.
Римское право допускает еще как обязательство, посредственно вытекающее из договора, обязательство по скрытым недостаткам предмета. Например, продается лошадь или корова, на вид здоровая, не имеющая недостатков, а впоследствии они окажутся. По римскому праву продавец, хотя бы и не было о том в договоре, все-таки отвечает за недостатки на том основании, что о достоинстве некоторых вещей нельзя судить по виду. Наше законодательство не налагает такого обязательства на лицо, передающее другому какое-либо право по договору, а предоставляет контрагентам точнее определять условия насчет вещи и ее достоинств. Но, разумеется, если передача вещи с тайными недостатками составляет обман, то к договору должны быть приложены законодательные определения об обмане, тогда и сам договор по присутствию в нем обмана со стороны контрагента можно признать ничтожным[872]. Сами же по себе тайные недостатки вещи не рождают даже и обязательства вознаграждения. Римское право допускает еще обязательство по чрезмерному нарушению интересов, по laesio enormis. Например, вещь продана по недоразумению за половину ее цены или вдвое дороже, чем она стоит; римское право в первом случае за продавцом, во втором – за покупателем признает право на вознаграждение от противной стороны, по laesio enormis. Наше законодательство не устанавливает и такого обязательства, а довольствуется лишь общими определениями о нарушении права.
5. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДОГОВОРА
Существо и способы обеспечения договора
§ 25. Договор, как известно, устанавливает право на чужое действие. Но совершение действия зависит от воли лица обязанного: нет возможности принудить должника к совершению действия, составляющего предмет договора; да и принуждение само по себе – действие противозаконное; так что осуществление права по договору, как и всякого обязательственного права, зависит не только от воли субъекта права, а также и от воли должника. Конечно, есть средства вознаградить верителя за несовершение действия со стороны лица обязанного; но это вознаграждение за неисполнение действия не то, что само действие. Таким образом, некоторая непрочность присуща каждому обязательственному праву.
Между тем по важности обязательственного права, о которой говорилось прежде и которая по мере развития общественной жизни постоянно усиливается, желательно, чтобы право это представляло возможно большую прочность – такую же, какую представляет вещное право. Договоры беспрестанно заключаются гражданами, договорами движется обычный ход дел в обществе, большая часть сношений между людьми производится по поводу договоров. Возьмем, например, договор купли-продажи: как обширно его действие! И вот юридический быт создает искусственные приемы для доставления обязательственному праву той твердости, которой недостает ему по его существу. Эти приемы, называемые способами обеспечения договоров, сводятся к следующим видам.
1) Обязательство должника в случае неисправности его расширяется, становится более тягостным, нежели по самому договору. Такого обеспечения достигают назначением в договоре неустойки: А обязывается по договору заплатить В в известный срок 1 000 руб.; в случае же неисправности А обязывается заплатить 1 030 руб. Понятно, что для должника есть интерес выполнить обязательство. Но нельзя сказать, чтобы обеспечение было очень надежным: неустойка в случае неисправности должника только усиливает его обязательство с тем же недостатком, который сопровождает каждое обязательственное право: как не может быть вынужден должник к уплате 1 000 руб., точно так же он не может быть вынужден к уплате 1 030 руб. И действительно, очень часто случается, что должник оказывается неисправным, несмотря на то что с неисправностью связываются для него весьма тягостные последствия.
2) Обязательство в случае неисправности должника распространяется на других лиц: заключается договор, по которому А обязывается совершением известного действия в пользу В, а в случае неисправности А другое лицо – например, С, обязывается совершить это действие. Такого рода обеспечение дает поручительство. Обеспечение представляется именно в том, что если должник окажется неисправным, то, быть может, окажется исправным другое лицо или оно побудит должника к исправности. И, быть может, уже соображение, что в случае неисправности взыскание падет на поручителя, послужит для должника побуждением к исправности, тем более что при неисправности его обязательство все-таки не прекратится, а еще и усилится. Очевидно, что поручительство дает обязательственному праву более твердости, нежели неустойка, расширяя круг лиц, обязанных по договору. Но и поручительство не обеспечивает права безусловно: ведь и поручитель может оказаться неисправным.
(И вот: 3) С правом верителя на удовлетворение соединяется на случай неисправности должника право требовать продажи определенной вещи, принадлежащей должнику. Должник обязывается совершением известного действия, а вместе с тем указывает верителю имущество, из которого он может получить удовлетворение в случае его неисправности. Таково имущество залога как способа обеспечения договоров. Несомненная прочность его основана на том, что должник, как уже упоминалось, ограничен в праве распоряжения заложенной вещью. – А. Г.)
Недостаток залога как способа обеспечения договора только тот, что при неисправности должника все-таки осуществляется иногда не то право, которое приобретено верителем. Хотя в результате для верителя представляется одно и то же, особенно в случаях, когда предмет обязательства не связан непосредственно с личностью должника. Так что верителю все равно, кто бы ни совершил действие или как бы ни совершилось оно, например, когда предмет обязательства составляет представление денежной суммы.
Но кроме исчисленных способов обеспечения договоров есть и другие, менее надежные или менее употребительные.
4) Дача задатка или аванса; уже при самом заключении договора должник начинает его исполнение, что именно и составляет задаток. Например, заключается договор, по которому А обязывается поставить В за известную цену партию какого-либо товара; в обеспечение же платежа суммы со стороны В известную часть ее А получает вперед. Таким образом, при самом заключении договора В начинает его исполнение и понятно, что у него есть особый интерес продолжать исполнение договора – в противном случае А со своей стороны не исполнит обязательства, и В потеряет сделанное в начале исполнения.
5) Встречается иногда такой прием: для обеспечения верителя в счет совершения действия, составляющего предмет договора, должник тем же самым договором обязывается воздерживаться от других действий, которые могут быть несовместимыми с действием – предметом права верителя. Например, А заключает договор займа и в обеспечение своего верителя одновременно обязывается не заключать других займов. Но относительно этого способа обеспечения договоров нужно заметить, что само по себе обязательство воздерживаться от заключения новых договоров не имеет никакого значения, разве будет гарантировано неустойкой. И всего менее можно приписать ему влияние на действительность последующих договоров. Другими словами, действительность последующих договоров, как это может показаться, нисколько не колеблется от того, что уже прежде контрагент обязался не заключать этих договоров.
Наконец: 6) Как на способ обеспечения договора смотрят у нас на условие контрагентов в случае какого-либо спора, возникающего из договора, обратиться к разбирательству посредников, третейского или известного суда[873]. Обеспечение здесь заключается в том, что веритель более полагается на правосудие посредников или известного суда, нежели на правосудие того суда, которому подлежало бы разбирательство спора независимо от особого соглашения контрагентов, и надеется, что посредники или конвенциональный суд (forum conventionale) присудят должника к исполнению договора.
Иногда бывает даже так, что обязанная по договору сторона в обеспечение верителя вовсе отказывается от права судебной защиты по договору. Конечно, такое условие не может иметь силы. Потому что из каждого договора может возникнуть спор, и кто же решит его, как не общественная власть, если только сами контрагенты по взаимному соглашению не обратятся к разбирательству посредников? Но все-таки подобный способ обеспечения договора, встречающийся в нашей действительности, в высшей степени знаменателен: тогда как абстрактно вмешательство суда в дело исполнения договора представляется ручательством за его надлежащее выполнение, у нас именно в устранении его вмешательства видят нередко обеспечение договора.
Таковы способы обеспечения договоров, представляющиеся в нашей современной действительности. Но можно сказать, что вообще все то, что по правилам благоразумия может побудить должника к точному исполнению договора, будучи совместным с существующими юридическими определениями, может служить к его обеспечению.
Некоторые из приведенных способов обеспечения договоров требуют рассмотрения более подробного: 1) задаток, 2) неустойка, 3) поручительство и 4) залог.
Задаток
§ 26. Задатком (arrha) называется уплата части денежной суммы, следующей за исполнение договора, производимая при самом его заключении. Например, заключается договор купли-продажи: цена ее должна быть выдана продавцу в то же время (не ранее), как он доставит покупщику проданную ему вещь; но иногда по соглашению контрагентов часть цены вручается продавцу уже при самом заключении договора. Или при найме личном или имущественном нередко бывает, что наниматель тотчас по заключении договора уплачивает часть наемной платы в виде задатка[874].
Наше законодательство не устанавливает права на задаток ни для одного договора[875], а предоставляет самим контрагентам условиться о задатке; но, по обычаю, это право существует относительно некоторых договоров – есть места в нашем Отечестве, где иные договоры обыкновенно обеспечиваются задатком. Большей частью задаток зачисляется потом в сумму, следующую по договору; иногда же и не зачисляется, но тогда значит, собственно, что договорная сумма более значительна, чем нарицательная ее величина. Например, заключается договор, по которому лицо за совершение известного действия обязывается заплатить 100 руб. и сверх того дать задатка 5 руб.; следовательно лицо обязывается заплатить, собственно, 105 руб., а не 100. Действие задатка состоит в том, что он побуждает к исправности: контрагент, давший задаток, со своей стороны, конечно, уже не отступится от договора, потому что в противном случае он лишается задатка[876]. Так, если лицо нанимает квартиру и дает задаток, а потом отступает от договора, то лишается задатка, тогда как при въезде в квартиру задаток зачисляется в наемную плату.
Однако вправе ли лицо, получившее задаток, возвратить его и отступиться от договора? Если исполнение договора со стороны контрагента, получившего задаток, не состоится по вине этого лица, то задаток обыкновенно возвращается. Но это только одно из последствий отступления от договора лица, получившего задаток; означенное лицо подлежит и всем другим последствиям, связанным с нарушением договора. Ибо отступление от договора которого-либо контрагента во всяком случае составляет нарушение права противной стороны; и задатком, с одной стороны, или принятием его – с другой не изменяется существо юридических отношений, устанавливаемых договором.
Но не подлежит ли возвращению задаток даже и в том случае, когда исполнение договора не состоится без вины лица, получившего задаток? Цель задатка – обеспечение исполнения договора со стороны контрагента, представляющего задаток; но задаток составляет часть платы, следующей по договору. И если сторона, получившая задаток, не совершает того действия, за которое следует плата, то нет юридического основания и для платы, следовательно задаток как часть платы подлежит возвращению[877]. Обстоятельство, что не по вине контрагента, получившего задаток, не исполняется договор, не имеет при этом никакого значения: достаточно уже, что действие не совершается; если бы была вина, то и ответственность была бы совершенно другой, тогда как теперь и ответственности, собственно, нет. Положим, я нанимаю квартиру и даю задаток; но прежде чем занимаю квартиру, дом сгорает; я вправе требовать возвращения задатка, так как нет никакого основания, по которому хозяин дома мог бы получить от меня часть платы. Но, конечно, по взаимному соглашению контрагентов задаток может остаться в руках лица, принявшего его, и при неисполнении договора. Так действительно и бывает большей частью, как бы по безмолвному соглашению контрагентов, что в случае неисполнения договора без вины лица, получившего задаток, он не возвращается.
Примечания:
[869] Ст. 1427.
[870] Ст. 684, 1406, 1427, 2058.
[871] Вступщиками технически называются у нас сторонние претенденты на право (см. ст. 1427).
[872] Относительно обмана наша общественная мораль слишком снисходительна; например, умышленно скрыть пороки лошади считается извинительным даже в сделках между людьми, состоящими в дружеских отношениях, и разве только по исключению когда-либо предъявляется со стороны покупщика иск о недействительности купли-продажи лошади по обману со стороны продавца.
[873] У. г. с., cт. 37, 227, 228, 1367.
[874] С задатком не нужно смешивать представление денежного залога. Например, при договоре личного найма случается, что лицо нанимающееся в обеспечение своей исправности вручает нанимателю известную денежную сумму, которую по исполнении договора получает обратно, – эта сумма составляет залог, хотя и называется обыкновенно также задатком.
[875] Исключение установлено лишь по отношению к купле-продаже с публичного торга (см.: У. г. с., ст., 1057, 1161, 1494).
[876] Ст. 1688.
[877] Ст. 1689.
