Васьковский Е.В. Учебник гражданского права
б) Собственник отчуждаемого имущества получает от казны полное вознаграждение (Х, 575: "справедливое и приличное вознаграждение"). Размер его определяется либо по взаимному соглашению между собственником и подлежащими органами власти (Х, 577, 579, 595), либо если соглашение не состоялось, то посредством специальной описи и оценки (Х, 580). Опись производится полицией по правилам уст. гр. суд. в присутствии свидетелей и с оповещением собственника имущества (Х, 581), а оценка возложена на особую комиссию, в состав которой входят лица, перечисленные в 582 и 583 ст. Х т., причем соблюдаются правила ст. 584-588.
в) Экспроприация производится не иначе, как с разрешения Верховной Власти, именно на основании Именного Высочайшего указа (Х, 576).
г) Подлежат экспроприации только недвижимости.
Это следует как из слов нашего закона (заглавие отделения главы VI и ст. 575 прямо ограничивают принудительное отчуждение недвижимыми имуществами), так и из самого существа дела. Как справедливо указал Роланд[454], движимые вещи, необходимые для какого-либо предприятия, легко могут быть заменены другими экземплярами того же рода, так что государство может достать их за полное вознаграждение, и не прибегая к принудительному отчуждению. Между тем замена одной недвижимости на другую очень часто невозможна без ущерба для предприятия.
д) Отчужденная недвижимость переходит к казне, именно "в ведомство того начальства, по представлению коего оно приобретено" (Х, 589).
е) Так как при экспроприации собственник лишается своего имущества против воли, то закон предоставляет ему некоторые льготы. Сюда относится, прежде всего, право на расширение предмета экспроприации, заключающееся в том, что "владелец может требовать отчуждения имущества в полном составе, если остающаяся за отрезкою часть оного делается бесполезною для владельца" (Х, 584, п. 10).
Затем собственник имеет право выкупа, если "отчужденная часть его имущества будет признана подлежащею продаже по ненадобности или же вследствие того, что предприятие не состоялось или прекратилось" и если притом со дня отчуждения имущества не прошло и десяти лет (Х, 590, п. 1). По истечении указанного срока взамен права выкупа собственник получает право преимущественной покупки имущества (Х, 590, п. 2). Разница между выкупом и преимущественной покупкой состоит в способе определения цены имущества: при выкупе собственник просто возвращает полученное за экспроприацию вознаграждение, а при покупке делается новая оценка таким же порядком, как и при отчуждении (Х, 590).
ж) Некоторые особенные правила экспроприации установлены для железных дорог (Х, 594, 595), подъездных путей (Пол. о подъездн. пут., 26-35), крестьянских надельных земель (Х, 596), поиезуитских имений (Х, 597), церковных имуществ (Х, 599-600) и проч.
Экспроприация введена ради общественной пользы. Она столь же необходима, как и законные ограничения права собственности. "Без нее, - замечает Иеринг, - право собственности могло бы обратиться в проклятие, тяготеющее над обществом"[455]. Однако экспроприация в собственном смысле слова - институт новейшего времени. В Греции и Риме ее не существовало[456]. Тем не менее и тогда уже были зародыши, из которых впоследствии развился правильно организованный и постоянно действующий институт. Раньше всего возникла экспроприация во Франции (XIV в.). Но только в нынешнем столетии она получила надлежащее устройство и повсеместное распространение. Французский закон 1810 г., дополненный в 1833 и 1841 гг., послужил основой новейшего законодательства европейских государств по вопросу об экспроприации. В 1835 г. появился баденский закон, в 1837 - баварский, в 1865 - итальянский, в 1870 - бельгийский, в 1874 - прусский, в 1879 - испанский, в 1881 - венгерский и др. В России первый закон об экспроприации был издан при Александре I (Маниф. об образ. госуд. совета).
Относительно юридической природы экспроприации существуют три теории: частноправовая, публично-правовая и смешанная. Первая считает экспроприацию институтом гражданского права, вторая относит ее всецело к публичному праву, а третья помещает на рубеже этих двух областей права. Согласно одной, экспроприация есть принудительная купля-продажа (Безелер, Ферстер, Гербер). Это определение страдает глубоким внутренним противоречием, так как купля-прода-жа - договор, а договор предполагает свободное соглашение и не может быть вынужденным. С одинаковым правом можно было бы сказать, что преступник, присуждаемый к аресту, нанимает в тюрьме квартиру со столом, или контрабандист, у которого конфискуются товары, дарит их казне (Лабанд). Сверх того, к экспроприации, ввиду ее принудительности, не применяются многие правила, установленные для купли-продажи, как-то: обязанность очистки, неотчуждаемость заложенных имуществ и пр. Нельзя согласиться и со второй, публично-правовой, теорией (Лоренц, Штейн, Грюнгут), так как она упускает из виду характерный признак экспроприации, именно частноправовой принцип полного вознаграждения собственника за отчуждение его имущества. Правильной должна быть признана третья, смешанная, теория ввиду того, что экспроприация совмещает в себе как публично-правовой элемент, так и гражданско-правовой (Лабанд, Тиль, Роланд, Венецианов).
Еще большее разногласие царит в литературе по вопросу о том, каково юридическое основание обязанности государства вознаграждать собственников отчуждаемых имуществ. Одни видят здесь обязательство из договороподобного отношения (Лабанд: квазиконтракт), другие - из неправомерного причинения вреда (Тиль: damnum injuria datum), третьи - из прямого предписания закона (Роланд, Венецианов). Последняя конструкция наиболее правильна.
6. Наконец, право собственности прекращается в тех случаях, когда государство осуществляет принадлежащее ему так называемое право крайней необходимости (Nothrecht). Это право состоит в том, что органы государственной власти в исключительных, не терпящих отлагательства случаях отнимают те или иные вещи у частного лица. Сюда относится, напр., отобрание и умерщвление зачумленных и подозреваемых в зачумленности животных (уст. врач., 1290), уничтожение зараженных филлоксерою виноградников (Собр. узак. и расп. прав., 1886, N 85, ст. 816, п. 2), военные реквизиции, т.е. "принудительное приобретение предметов довольствия от жителей" (Св. военн. пост., кн. XVIII, 141) и т.п.
Некоторые цивилисты смешивают право крайней необходимости с экспроприацией[457]. Однако между ними имеется существенная разница. Во-1-х, экспроприация основана на частноправовом принципе полного вознаграждения, который отсутствует в праве крайней необходимости. Правда, государство зачастую вознаграждает лиц, по отношению к которым оно осуществило свое право крайней необходимости, однако это делается без предварительной точной оценки данного имущества, а на основании общих тарифов и такс, составляемых на определенные сроки (уст. врач., 1294; Св. воен. пост., XVIII, 141). Такой порядок, разумеется, не обеспечивает той полноты вознаграждения, какая характеризует экспроприацию. Вследствие этого право крайней необходимости является чисто публичным, тогда как экспроприация запечатлена смешанным характером. Во-2-х, экспроприация касается только имущественных прав, а право необходимости может поражать и личные (напр., задержание в карантине во время эпидемии). В-3-х, экспроприация - постоянно и правильно действующий институт, а право необходимости - явление в большинстве случаев временное и исключительное. Наконец, в-4-х, экспроприация совершается не иначе, как по Высочайшему повелению, а право необходимости осуществляется низшими органами власти совершенно самостоятельно. Тем не менее между обоими институтами существует родственная связь: оба они лежат своими корнями в публичном праве и представляют собою случаи принудительного отчуждения частной собственности в интересах общественного блага.
II. Сервитуты
§ 30. Понятие и виды
1. Сервитутами (servitus, Dienstbarkeit) называются вещные права, предоставляющие своим обладателям возможность частичного господства над телесной вещью.
Два основных признака входят в понятие сервитутов. Во-первых, сервитуты - вещные права. Они создают непосредственное отношение между управомоченным лицом и вещью. Этим они отличаются от обязательственных прав пользования имуществом (аренды, найма), которые направлены на действия другого лица и лишь косвенно касаются вещи. Во-вторых, сервитуты дают управомоченному лицу возможность только частичного господства над вещью, т.е. не охватывают ее всю целиком, как право собственности, а распространяются только на некоторые из ее частей и сторон.
Понятие и юридическая природа сервитутов определяются в литературе весьма различным образом. По господствующему определению, "сервитуты являются правами на чужую вещь, т.е. вещными правами, обнимающими вещь, к которой они относятся не во всей совокупности ее отношений, но в одном или нескольких отдельных отношениях" (Виндшейд, Иеринг, Унгер, Дернбург, Арндтс, Шенеман). Согласно такому воззрению, характеристическим признаком сервитутов служит то обстоятельство, что "они подчинены праву собственности, которое по отношению к ним имеет главное значение" (Виндшейд).
По другому определению, сервитут есть право собственности не на вещь, а на то или иное из ее качеств, рассматриваемых как телесный предмет (Дюруа, Эльверс, Нейнер). Этот взгляд извращает понятие права собственности как господства над телесной вещью. Существует также мнение, что сервитуты являются составными частями права собственности, выделенными из него и обращенными в самостоятельные права (Бюхель, Шейрль, Люден).
Хотя по содержанию своему сервитуты действительно относятся к праву собственности, как части к целому, однако отсюда не следует, что они образуются путем выделения из него. Если бы подобное выделение происходило на самом деле, то собственник вещи всегда лишался бы того правомочия, которое составляет содержание сервитута, принадлежащего в его вещи постороннему лицу. Так, напр., собственник, установив сервитут проезда или прохода через свою землю в пользу соседа, сам бы уже не мог проезжать и проходить по ней. Ничего подобного на самом деле не бывает. "Поэтому при возникновении сервитута, - как справедливо заметил г. Муромцев, - не происходит никакого выделения элементов собственности, а устанавливается новое отношение рядом с собственностью. А есть собственник данной вещи; а рядом с ним В получает какое-либо новое право на ту же вещь; напр., право ходить по ней, право черпать воду или иным образом пользоваться, узко или широко. Право В в той или иной степени парализует право А. Эта степень может быть почти нечувствительной для А (напр., при праве прохода, проезда и т.п.), иногда же значительной (при узуфрукте, закладе, суперфиции, эмфитевзисе)"[460].
2. Наше законодательство называет сервитуты правами владения и пользования, отдельными от права собственности (Х, 514, 515, 521, 535, 536). Вещный характер этих прав вытекает из правил ст. 521, 452 и сл. Х т.
Термин "сервитуты" встречается в некоторых новейших законах (напр., нот. пол., 159, п. 2).
Закон безразлично употребляет выражения "право владения" и "право пользования" (73/8; 68/771).
3. По содержанию своему сервитуты разделяются на положительные и отрицательные.
Первые представляют своему обладателю возможность того или иного воздействия на вещь (пользования ею, прохода через нее и пр.), а вторые дают ему право устранять посторонних лиц и собственника вещи от известного рода воздействий на вещь (напр., от возведения постройки свыше определенной меры, от посадки деревьев на том или ином месте и пр.).
Хотя отрицательные сервитуты не подходят под понятие "права отдельного владения и пользования", однако они должны считаться допустимыми и по нашему праву в качестве ограничений права собственности (нот. пол., 159, п. 2).
4. По способу обозначения своих обладателей сервитуты бывают личными и вещными. Личные устанавливаются в пользу определенного лица, а вещные - в пользу каждого собственника определенной вещи, или, как принято говорить, в пользу другой вещи (нот. пол., 159, п. 2). Вещные сервитуты носят в нашем законодательстве название прав угодий (Х, 452 и сл.), а для личных особого термина не существует.
5. По способу осуществления сервитуты распадаются на допускающие непрерывное осуществление (continuae) и осуществляемые с перерывами (discontinuae).
Об этом делении наш закон не упоминает; однако оно, вытекая из фактического содержания сервитутов, существует и в нашем юридическом быту. Так, напр., само собой понятно, что сервитут проезда или прохода (Х, 463) не может быть осуществляем непрерывно.
6. Из понятия и содержания сервитутов вытекают два основных принципа: 1) нельзя иметь сервитута в собственной вещи (nulli res sua servit), так как право собственности заключает в себе все правомочия, которые могут составлять содержание сервитутов, и 2) предметом сервитута не могут быть положительные действия собственника того имущества, в котором он установлен (servitus in faciendo consistere non potest), ибо сервитут создает связь между своим обладателем и чужою вещью, а не ее хозяином.
7. Так как сервитуты представляют собою вещные права, то, в случае нарушения, они могут быть защищаемы вещным иском. Этот иск направлен на признание за управомоченным лицом сервитута и на устранение препятствий к осуществлению его (actio confessoria, vindi-catio servitutis). Сообразно с этим истец должен доказать: 1) что ему принадлежит данный сервитут и 2) что ответчик так или иначе мешает осуществлять его. Сервитутный иск, в качестве вещного, может быть предъявлен ко всякому нарушителю, будь то собственник данного имущества или постороннее лицо. Если нарушение сервитута причинило управомоченному лицу убытки, то к иску о признании сервитута можно присоединить иск о вознаграждении за убытки.
В нашем законодательстве никаких постановлений относительно сервитутного иска нет. Однако из ст. 691 ("каждый имеет право отыскивать свое имущество из чужого неправильного владения"), 693 ("каждый имеет право, в случае неисполнения по договорам и обязательствам, а также в случае обид, ущербов и убытков, искать удовлетворения и вознаграждения посредством полиции и суда"), а также из аналогичных статье 693 правил ст. 574 и 684 несомненно вытекает право обладателя сервитута на иск в его защиту[461]. Вещный характер этого иска обусловливается вещностью самого права, для защиты которого он служит.
8. Учение о сервитутах очень мало развито в нашем законодательстве сравнительно с западноевропейскими кодексами. В то время как последние устанавливают подробные правила для отдельных видов сервитутов, наш Х том предоставляет определение форм, объема и способа осуществления большинства этих прав свободному соглашению заинтересованных лиц. Только относительно одного вида сервитутов - пожизненного владения - существуют более подробные постановления.
§ 31. Личные сервитуты
Понятие. Личные сервитуты, или права отдельного владения и пользования, представляют собой вещные права на чужое имущество, принадлежащие индивидуально определенным лицам.
Римское право и большинство современных кодексов запрещают отчуждение личных сервитутов, дозволяя только передачу осуществления некоторых из них (сакс., 600; ит., 492, 528 и др.). Наш закон не содержит в себе прямого постановления в таком смысле. Однако из статьи 514, по которой собственник может, "удержав за собою право собственности на вещь, передать другому право пользования ею, коего пространства пожизненность или срочность определяется тем самым актом, коим оно установлено", следует, что право пользования дозволяется предоставлять определенному лицу либо на всю его жизнь, либо на некоторое время. Только в особо указанных законом случаях (напр., Х, 515, 516, уст. горн., 306, уст. упр. каз. им., 2 и др.) праву пользования может быть придаваем характер бессрочности. В подобных случаях возникает особый вид вечно-наследствен-ной аренды, подобный эмфитевзису и чиншевому праву (см. § 8). Таким образом, различие между вечной арендой и сервитутами, стро-го проводимое западно-европейскими законодательствами, сглажено нашим правом.
Виды. Так как ст. 536 Х т. разделяет пользование на полное, когда все произведения имущества и доходов с оного принадлежат содержателю, "и неполное", когда некоторые из них ему не предоставляются, то и право пользования может быть двух родов: право полного пользования и право неполного пользования. Первое называется также пользовладением или узуфруктом, а второе - просто пользованием.
Римское право знало четыре типа личных сервитутов: ususfructus, usus, habitatio и operae servorum vel animalium. Ususfructus представлял собой вещное право полного пользования чужой вещью и извлечения из нее плодов, без повреждения самой субстанции вещи (jus alienis rebus utendi, fruendi, salva rei substantia). Usus давал право пользования вещью без извлечения плодов и только для удовлетворения индивидуальных потребностей управомоченного лица[462]. Habitatio заключалось в праве безвозмездно занимать помещение в чужом имуществе, а operae servorum vel animalium - в праве пользоваться трудом чужих рабов или животных. Кроме того, в форме личных сервитутов могли быть устанавливаемы некоторые вещные, получавшие в таком случае название неправильных (servitutes personales irregulares). Современные кодексы удержали с незначительными изменениями выработанные римским правом категории личных сервитутов, кроме права пользования трудом рабов или животных, а некоторые прибавили даже несколько новых категорий. Так, напр., саксонское уложение (661) упоминает о праве застройки чужой земли (Baurecht) и устройстве на ней погреба (Kellerrecht).
Особым, наиболее важным в практическом отношении видом права полного пользования является по нашему законодательству пожизненное владение.
Содержание 1. Право полного пользования распространяется на всю вещь со всеми ее плодами и доходами (Х, 536). Уполномоченный приобретает, в качестве добросовестного владельца, право собственности на естественные и гражданские плоды вещи (см. § 22).
Но кладь и приращения поступают в собственность законного собственника (см. § 21). Пожизненный владелец может только пользоваться ими.
Далее, управомоченному предоставляется эксплуатировать заведенные в имуществе источники дохода (напр., добывание металлов, угля и пр.). Но сам он заводить их вправе только в тех случаях, когда этим не уменьшается ценность имущества, или же с дозволения собственника.
За уменьшение ценности имущества пожизненный владелец отвечает по правилам о добросовестном владении (Х, 634), с тою разницей, что ему ставится в вину и простая небрежность, так как он знает, что имущество не принадлежит ему[463].
Но право полного пользования вещью не связано с правом распоряжения ею. Управомоченный, будучи обязан возвратить имущество собственнику в целости, не смеет предпринимать таких действий, которые, как, напр., залог, могут привести к уничтожению или отчуждению имущества.
Это следует из постановлений закона по частным случаям, именно относительно пользования пожизненного владельца, залогопринимателя (XVI т., ч. 2, ст. 615) добросовестного владельца (Х, 634) и пр. По исключении ст. 1629 Х т. предоставляет пожизненному владельцу в некоторых случаях право закладывать имущество.
2. Право неполного пользования допускает бесчисленное множество градаций. Они должны быть определяемы в каждом данном случае согласно тому акту, на котором оно основано, т.е. договору, духовному завещанию и т.д. (Х, 514).
Примечания:
[454] Rohland, 15–16.
[455] Иеринг. Цель в праве, I, 382.
[456] Противоположное мнение Иеринга (в ук. соч.) и других
авторов объясняется тем, что они понимают экспроприацию в слишком обширном
смысле всякого перехода права собственности, обусловленного общественным интересом.
Но в таком случае придется отнести к случаям экспроприации, как и сделано
проф. Гамбаровым, давность и квалифицированное овладение. Гамбаров.
Добров. и безвозмездн. деят. в чужом интересе, 1879, I, 97–98.
[457] Анненков, 277.
[458] Горонович. Исследование о сервитутах, 1883; Гусаков.
К вопросу о теории сервит. права ("Журн. гр. и уг. пр.", 1884, кн. 8–9); Абрамович.
О крест. сервит. в губерн. зап. прибалт. и Цар. Польском, 1895, 1–15; Luden. Die Lehre von den
Servituten, 1837; Hoffmann. Die Lehre von den Serv., 1838–1843; Evers.
Die röm Servit. Lehre, 1854–1856; Schönemann. Die Servituten,
1866; Demolombe (соч. ук. на стр. 208); Gavini de Campile.
Traité des servitudes, 1853–1870; Proudhon. Traité des
droits d’usufruit, d’usage ets., 5 v., 1836; Germano. Trattato delle
servitù, 5 v., 1888–1895; De Fillippis. Diritti d’usufrutto,
uso ets., 1871; Venezian. Dell’usufrutto, dell’uso ets., 1895.
[459] Горонович, 10–23; Ofner. Der Servitutenbegriff
nach. röm und österr. R., 1884; Puntschart. Die moderne Theorie
des Privatrechts, 1893, 91 ff.
[460] Муромцев. Определение и основное разделение права,
1879, 112–113.
[461] Анненков, 485.
[462] Понятие "usus" и отношение его к узуфрукту
изменялись в римском праве в разное время. Дорн. Об узуфрукте по рим.
пр., 1871, 45–63.
[463] Анненков, 435–436.
