Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву
Прервано может быть лишь течение давности, пока оно продолжается. Сказанное относится также и к совершению действий, свидетельствующих о признании обязанным лицом своей гражданско-правовой обязанности. Последнее способно прерывать еще не закончившееся течение срока исковой давности, но не способно восстановить право на иск. Этим не исключаются волеизъявления сторон, направленные на установление нового обязательства, по содержанию тождественного задавненному.
Нормы о приостановлении, перерыве и восстановлении исковой давности должны по общему правилу распространяться также на сокращенные сроки давности, если законом не установлено иное (ст. 88 ГК РСФСР).
Следует согласиться с М.П. Рингом, который высказывается в пользу этого положения, приводит в его обоснование существенные теоретические и практические соображения и показывает на обширном материале судебной и арбитражной практики, что эта практика и до издания Основ широко применяла приостановление, перерыв и восстановление исковой давности также и к сокращенным (специальным) срокам[694].
Разумеется, следует признать, что в практике имелись и отклонения в противоположную сторону, особенно по отношению к специальным срокам, предусмотренным для транспортных правоотношений. Особый порядок предъявления требований к органам транспорта и краткие сроки исковой давности объясняются массовостью выполняемых ими транспортных операций и обилием транспортных документов, которые затрудняют точное выяснение и проверку обстоятельств по каждому случаю несохранных перевозок и других нарушений. Такое выяснение становится тем более затруднительно, а иногда и невозможно при значительном разрыве во времени между фактом нарушения и предъявляемым требованием. Эти соображения не только обосновывают введение сокращенных сроков претензионной и особенно исковой давности, но одновременно требуют особо жесткого соблюдения этих сроков[695]. Именно эта мысль проведена в ст. 76 Основ.
Основами не предусмотрена возможность восстановления сроков на предъявление претензий к перевозчику. Поэтому Госарбитражи не вправе восстанавливать этот срок. Иное положение в отношении сроков исковой давности: при наличии уважительных причин арбитраж может восстановить как общие, так и сокращенные сроки исковой давности. Это положение распространяется, в частности, на срок давности, установленный ч. III ст. 76 Основ[696].
10. Заканчивая рассмотрение тех новых положений, которые внесены в нормы об исковой давности Основами и Гражданским Кодексом РСФСР, следует сделать некоторые общие выводы по институту исковой давности в целом.
Институт исковой давности в Основах в значительной мере сближается с институтом ответственности, поскольку действие его имеет место только при виновном пропуске срока давности. Течение последнего начинается только при виновном незнании о нарушении права и продолжается лишь при наличии возможности предъявления иска, отсутствии уважительных причин, делающих невозможным или крайне затруднительным предъявление иска (приостановление, восстановление давности).
Таким образом, исковая давность как бы обязывает к своевременному предъявлению иска под угрозой потери права на него. Это неблагоприятное последствие отпадает при невиновном пропуске давности, следовательно, вина субъекта нарушенного права является основанием этого подобия ответственности.
Вместе с тем неизбежно возникает вопрос, за какое противоправное поведение установлена эта "ответственность". Даже если признать существование кредиторских обязанностей, никак нельзя отнести к числу последних "обязанность" предъявления иска.
Впрочем, для госоргана-истца (точнее - для его должностных лиц) своевременное предъявление иска является не только правом, но одновременно обязанностью. Естественно, что невыполнение этой обязанности влечет утрату не только права на иск, но и самого субъективного гражданского права. Сказанное в известной мере применимо и к кооперативным организациям (кроме колхозов), а также к общественным организациям, с той лишь особенностью, что для них санкцией является прекращение гражданского правоотношения в целом.
В ином положении находится гражданин, для которого использование права на иск отнюдь не является обязательным.
Неприемлемой является конструкция исковой давности как санкции за несвоевременную реакцию против нарушителя права. Поэтому не может быть речи об ответственности потерпевшего за непредъявление иска независимо от субъективной стороны. В данном случае не приходится говорить об его виновном поведении (бездействии), так как у него не было обязанности действовать, а вина в точном смысле невозможна вне определенного общественного отношения. "Вина" перед самим собой есть лишь образное выражение для обозначения поведения неразумного, нецелесообразного, вредного для самого субъекта.
Однако если рассматривать ответственность не только в качестве санкции, но и как метод стимулирования определенного поведения[697], то можно обнаружить сходную целенаправленность института исковой давности в применении к отношениям между любыми и всякими субъектами гражданских правоотношений. Именно в целях стимулирования наиболее раннего использования права на иск сложился исторически и существует в современном праве институт исковой давности.
Следует согласиться с О.С. Иоффе, что гражданская ответственность может быть основана не только на общественном осуждении правонарушителя, что является общим правилом, но также на стимулировании определенного поведения в будущем. Однако для ответственности в точном смысле и в этих случаях характерно наличие противоправности (нарушение субъективных прав), хотя и рассматриваемое вне зависимости от наличия вины.
Таковы, в частности: а) ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности (ст. 90 Основ, ст. 454 ГК РСФСР); б) ответственность морского перевозчика за вред, причиненный пассажиру во время и вследствие перевозки (ст. 132 КТМ Союза ССР); в) ответственность воздушного перевозчика за смерть, увечье или иное повреждение здоровья, причиненные пассажиру (ст. 101 Воздушного кодекса Союза ССР 1961 г.).
В исследуемых в настоящей статье случаях не может быть признано наличие ответственности в точном смысле, поскольку отсутствует противоправность поведения.
Субъекту нарушенного гражданского субъективного права предоставлено право на иск. Но на него, по общему правилу, не ложится обязанность осуществления этого права. Вместе с тем законом установлены такие сроки для ocyществления права на иск, которые наилучшим образом обеспечивают интересы общественные и личные.
Таким образом, в отличие от ответственности за противоправное поведение в исследуемых случаях имеет место сходное с ответственностью стимулирование наиболее желательного и целесообразного варианта правомерного поведения. Это подобие ответственности используется не как реакция на совершенное правонарушение, а в качестве санкции за выбор менее одобряемого варианта правомерного поведения.
Вместе с тем налицо сходство с ответственностью, и притом построенной на принципе вины. Институт исковой давности является мерой понуждения к соблюдению норм права, применяемой органами государства к тем, кем эти нормы нарушаются.
Печатается по:
Б.Б. Черапахин.
Исковая давность в новом советском гражданском
законодательстве // Актуальные вопросы
советского гражданского права / Под. ред. С.Н. Братуся,
О.С. Иоффе, Я.А. Куника. М.: Юрид. лит., 1964. С. 71-93.
Органы и представители юридического лица
Деятельность всякого юридического лица осуществляется людьми. Без людского состава, так или иначе организованного, не может существовать и действовать никакое юридическое лицо. Деятельность юридического лица, независимо от того, к какому типу оно относится, проявляется в совокупности служебных действий его работников, в том числе его органов. Вместе с тем только от последних могут исходить внешние волевые акты юридического лица: сделки, процессуальные акты и другие правомерные юридические действия[698].
Органами юридического лица - государственной, кооперативной или общественной организации являются лицо (гражданин) или группа лиц, образующих и (или) изъявляющих его волю в целом или в определенном частном направлении. В этом смысле можно различать органы общей и специальной компетенции.
Каждое юридическое лицо может иметь один или более органов, среди которых всегда выделяется орган, возглавляющий юридическое лицо и представляющий его вовне. Этот орган является носителем сделкоспособности юридического лица. Именно его имеет в виду ч. 1 ст. 28 ГК РСФСР, согласно которой: "Юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в пределах прав, предоставленных им по закону или уставу (положению)".
Понятие органа юридического лица, в том числе государственного производственного предприятия, отнюдь не тождественно понятию его администрации, которое охватывает совокупность всех его должностных лиц, руководящих предприятием в целом и его отдельными частями. В состав администрации входят директор, главный инженер, заместители и помощники директора, начальники цехов, служб, производств, хозяйств, старшие мастера, мастера, начальники участков и других звеньев предприятия[699].
Приведенный перечень показывает, что речь идет о лицах, осуществляющих управленческие функции внутри предприятия и его подразделений. Руководящий орган юридического лица наряду с актами внутреннего управления предприятием совершает также внешние акты предприятия, учреждения, организации как юридического лица, направленные на возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, а равно и на их осуществление и защиту.
Органы юридического лица отнюдь не однородны по своей компетенции и по своей конструкции и составу.
По своей компетенции различаются органы волеобразующие и изъявляющие волю, представляющие юридическое лицо вовне, и органы, образующие волю юридического лица по определенному кругу вопросов, в частности контрольно-ревизионные органы. Эти и им подобные органы, как правило, изъявляют свою волю лишь внутри юридического лица, обращая свои суждения к другим органам юридического лица или к отдельным его работникам. В этой связи можно различать представляющие и непредставляющие органы. Именно органы, представляющие юридическое лицо вовне, сопоставляются в настоящей статье с его представителями.
По своей конструкции (составу) различаются органы единоличные и коллегиальные. Для последних характерным является не столько их количественный состав, сколько решение всех вопросов совместно, а в случае расхождения в суждениях - по большинству голосов. Единоличный орган принимает решения единолично и осуществляет единоначальное руководство деятельностью юридического лица. Единоначалие в управлении социалистическим предприятием сочетается с широким вовлечением в управление профсоюзных и других общественных организаций[700].
Если имеется также коллегиальный совещательный орган, то единоличный возглавляющий (руководящий орган) (начальник директор, управляющий) принимает решения единолично, но с учетом суждения совещательного органа, который, как правило, возглавляется тем же единоличным органом в качестве председателя.
Иное соотношение между общим собранием (собранием уполномоченных), правлением и председателем в кооперативных и иных общественных организациях. Эти органы обладают самостоятельной компетенцией и находятся в определенном подчинении один другому.
При этом в качестве представительных органов выступает правление организации и, в известных пределах, председатель правления[701], а в сельскохозяйственной артели - ее правление и председатель[702]. Общее собрание (собрание уполномоченных) является высшим органом кооперативной (общественной) организации, но не представляет его вовне.
Волевым актам руководящего органа юридического лица, представляющего последнее во внешних отношениях, в том числе при совершении сделок, предшествуют и сопутствуют волевые акты внутреннего характера, в которых проявляется деятельность всего коллектива работников юридического лица и коллективов его подразделений. Можно признать, что этими актами обеспечиваются экономические предпосылки внешних волевых актов. Однако только в последних, а не во внутренней деятельности (внутренних волевых актах) проявляется гражданская правосубъектность юридического лица (в том числе государственного промышленного предприятия).
Для внешних волевых актов, в т.ч. для сделок юридического лица, эти предшествующие им или следующие за ними волевые акты имеют соответственно подготовительное или исполнительное значение. Однако, вопреки мнению В.А. Мусина[703], они юридически отнюдь не представляют единого целого с внешними актами. К тому же деятельность предприятия, направленная на исполнение обязанностей, принятых предприятием по договору поставки, обычно, а по договору подряда на капитальное строительство (также перевозки грузов) всегда сопутствует, а не предшествует заключению соответствующего хозяйственного договора.
Проведенный В.А. Мусиным интересный анализ касается коллективного волевого акта, направленного на выполнение производственного плана предприятия, а не на заключение хозяйственных договоров и тем более не на заключение каждого отдельного договора поставки, подряда на капитальное строительство и т.п.
По этим соображениям нельзя считать доказанным утверждение, что эти внутренние волевые акты представляют единое сложное целое с внешними актами юридического лица. Сам В.А. Мусин правильно отмечает, что "предприятие выступает как юридическое лицо именно на тех стадиях волевого процесса, когда оно становится участником гражданско-правовых отношений" (с. 69). На этих стадиях оно, как известно, выступает в лице своего органа или уполномоченных им представителей.
Единоличный орган может включать также заместителей руководителя юридического лица. Вместе с руководителем они не образуют коллегиального органа и не нарушают единоначального руководства. В пределах своей компетенции, закрепленной в законе (уставе, положении), заместители руководителя входят в состав руководящего органа.
Объем и содержание компетенции заместителя в части, предусмотренной в законе (уставе, положении), не зависит от усмотрения единоличного руководителя юридического лица и не нуждается в его подтверждении. Так, например, на основании ч. 2 ст. 91 Положения о социалистическом государственном производственном предприятии от 4 октября 1965 г.: "Заместители директора предприятия в пределах своей компетенции действуют от имени предприятия, представляют предприятие в других учреждениях и организациях, могут совершать хозяйственные операции и заключать договоры без доверенности, а также выдавать доверенности работникам предприятия".
Указание ст. 92 Положения на то, что компетенция заместителя директора устанавливается директором предприятия в соответствии с законодательством Союза ССР и союзной республики означает лишь возможность детализации этой компетенции, в основных чертах закрепленной в уставе предприятия.
Служебные волевые акты заместителя руководителя юридического лица, как внутренние, так и внешние, до их отмены последним имеют полную юридическую силу. Внешние служебные волевые акты заместителя, даже совершенные за пределами его компетенции, действительны в отношении добросовестных третьих лиц, которые не знали и не должны были знать о том, что данный акт выходит за пределы должностной компетенции заместителя или противоречит указаниям руководителя юридического лица. Этим, в частности, положение заместителя директора особенно существенно отличается от положения представителя, действующего по доверенности руководителя юридического лица. Полномочия представителя всегда точно определяются выданной ему доверенностью, которая может быть в любое время отменена доверителем (ст. 69 ГК).
Только от органов юридического лица, представляющих его вовне, могут исходить внешние юридические акты, в том числе сделки, процессуальные акты и другие целенаправленные правомерные юридические действия. Только через эти органы юридическое лицо реализует свою дееспособность (сделкоспособность).
Орган юридического лица может совершать юридические акты лично своими волеизъявлениями или через других лиц, уполномоченных на выступление от имени юридического лица (представителей).
При этом выступление органа юридического лица от имени руководимого им предприятия (учреждения, организации) существенно отличается от деятельности представителя. В лице своего органа совершает правомерные юридические действия, в том числе сделки, и выступает на суде и в арбитраже в качестве истца, ответчика или третьего лица - само юридическое лицо.
В ст. 16 ГК РСФСР 1922 г. было сказано, что юридические лица участвуют в гражданском обороте и вступают в сделки через посредство своих органов или через своих представителей. В ч. 1 ст. 28 действующего ГК РСФСР нет упоминания о представителях, но с той же определенностью сказано, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в пределах прав, предоставленных им по закону или уставу (положению). Следует признать, что в этой статье имеется в виду приобретение прав и обязанностей путем целенаправленных правомерных юридических действий. Это явствует, в частности, из слов "приобретают", "принимают", которые могут относиться именно к сделкам и другим правомерным юридическим актам, но не к правонарушениям.
Разумеется, в известном смысле можно считать, что и орган представляет[704] юридическое лицо, которое в его лице совершает правомерные юридические действия: сделки, процессуальные действия и т.д. Однако ни в коем случае нельзя сказать, что орган представительствует от имени юридического лица.
Представителями юридического лица являются лица (граждане или юридическое лицо), уполномоченные органом юридического лица (добровольное представительство) или наделенные соответствующим полномочием в силу закона (обязательное представительство).
Изложенная точка зрения относительно органов и представителей принята рядом цивилистов и процессуалистов[705]. Так, К.С. Юдельсон считает ошибочным признание выступления органа юридического лица на суде выступлением представителя и обращает внимание на то, что "выступление в суде органа юридического лица есть участие самой организации в лице своего органа, призванного вырабатывать и осуществлять волю учреждения или коллектива". Та же точка зрения выражена А.Ф. Козловым, который правильно считает, что "ведение дела органом юридического лица (директором, управляющим, председателем колхоза и т.д.) не является судебным представительством, так как в суде участвуют само учреждение, предприятие, организация в лице своего органа".
С другой стороны, в науке представлена и противоположная точка зрения. Еще И.В. Шерешевский считал орган юридического лица его законным представителем[706]. Первоначально этого взгляда придерживался также С.Н. Братусь, который в 1944 г. рассматривал органы в качестве уставных представителей юридических лиц[707]. Впоследствии С.Н. Братусь признал, что "действия органа являются действиями самого юридического лица, поскольку формирование и осуществление его воли воплощено в предусмотренной уставом или положением деятельности этого органа"[708]. Уставным представительством считает выступление органа от имени юридического лица С.Н. Ландкоф[709]. На материале гражданского процесса тот же взгляд развивает Д.М. Чечог, который считает органы законными представителями юридических лиц. Он признает теоретически ошибочным и практически вредным отождествление органа юридического лица в лице его руководителя с самим юридическим лицом, являющимся стороною или третьим лицом[710].
Примечания:
[694] См. М.П. Ринг. Восстановление
сроков исковой давности, "Ученые записки ВИЮН", вып. 12, М., 1961, стр. 25–33;
М.С. Фалькович. Применение сроков исковой давности в практике Государственного
арбитража, "Советское государство и право" 1963 г. N 3, стр. 116.
[695] См. Б.Б. Черепахин. Исковая
давность по действующему советскому железнодорожному праву ("Право и жизнь"
1926 г. N 8–10, стр. 14, 19–20).
[696] См. Инструктивное письмо
Госарбитража при Совете Министров СССР от 17 апреля 1962 г. N И-1-10 ("Сборник
инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР",
вып. 21, Госюриздат, 1963, стр. 85) и письмо Госарбитража при Совете Министров
СССР от 15 марта 1963 г. N И-7-13 ("Советская юстиция" 1963 г. N 17, стр.
30), а также М.С. Фалькович. Применение сроков исковой давности в практике Государственного
арбитража ("Советское государство и право" 1963 г. N 3, стр. 121).
[697] См. О.С. Иоффе. Ответственность
по советскому гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1955, стр. 13.
[698] Б.Б. Черепахин.
Волеобразование и волеизъявление юридического лица ("Правоведение", 1958,
N 2, с. 43 и сл.).
[699] "Хозяйственное право",
под ред. В.В. Лаптева, "Юридическая литература", m., 1967, с. 57.
[700] См., например, ст. 96–102
Положения о социалистическом государственном производственном предприятии
от 4 октября 1965 г.
[701] См., например, п. 33 Примерного
устава потребительского общества ("Сборник уставов организаций потребительской
кооперации, изд. Центросоюза, М., 1963, с. 3); п. 24 Примерного устава Райпотребсоюза
(там же, с. 38); п. 25 Примерного устава областного, краевого, республиканского
союза потребительских обществ (там же, с. 62); п. 35 Устава Центросоюза (там
же, с. 93); п. 33 Примерного устава жилищно-строительного кооператива, утвержденного
постановлением Совета Министров РСФСР от 5 октября 1962 г. N 1395 (СП
РСФСР, 1962, N 21, ст. 103).
[702] См. п. 21 и 22 Примерного
устава сельскохозяйственной артели (СЗ СССР, 1935, N 11, ст. 82).
[703] В.А. Мусин. Волевые акты
государственных предприятий и проблема сущности юридического лица ("Правоведение",
1963, N 1, с. 69).
[704] Так, например, в ч. 2 ст.
90 Положения о социалистическом государственном производственном предприятии
(СП СССР, 1965, N 19–20, ст. 155) сказано, что "директор предприятия без доверенности
действует от имени предприятия, представляет его во всех учреждениях и организациях...",
а в ч. 2 ст. 91 того же Положения сказано, что "заместители директора предприятия
в пределах своей компетенции действуют от имени предприятия, представляют
предприятие в других учреждениях и организациях, могут совершать хозяйственные
операции и заключать договоры без доверенности...".
[705] О.С. Иоффе. Советское гражданское
право, изд. Ленинградского университета, 1958, с. 160; И.Б. Новицкий
("Советское гражданское право", т. I, Госюриздат, М., 1959, с. 189);
В.А. Рясенцев ("Советское гражданское право", т. I, "Юридическая литература",
М., 1965, с. 223); Я.А. Куник ("Советское гражданское право", Госюриздат,
1961, с. 81); К.С. Юдельсон. Советский гражданский процесс, Госюриздат, М.,
1956, с. 96; А.Ф. Козлов, ("Советское гражданское процессуальное право", под
ред. К.С. Юдельсона, "Юридическая литература", М., 1965, с. 102, 107).
[706] И.В. Шерешевский. Представительство
(Поручение и доверенность), изд. "Право и жизнь", М., 1925, с. 6.
[707] "Гражданское право",
т. I, Юриздат, М., 1944, с. 213.
[708] С.Н.
Братусь. Субъекты гражданского права, Госюриздат, М., 1950, с. 201, 204 и
сл.
[709] С.Н. Ландкоф. Основы
цiвiльного права, Видавництво "Радянська школа", Киïв, 1948, с. 123;
также в учебнике "Радянське право", Видавницство Киïвського унiверсiтету,
1967, с. 150.
[710] Д.М. Чечот. Участники
гражданского процесса, Госюриздат, 1960, с. 145.
