Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву

« Предыдущая |  Оглавление  | Следующая »

Еще дальше идет О.С. Иоффе[435]. Он целиком строит разграничение производных и первоначальных способов приобретения права на волевом моменте. По его мнению производные способы характеризуются тем, что в таких случаях право собственности приобретается по воле предшествующего собственника и с согласия нового собственника. Он даже не упоминает о зависимости права приобретателя от права предшественника.

Сознавая, что при последовательном проведении предложенного им критерия классификации некоторые бесспорно производные способы не попадают в эту категорию, О.С. Иоффе вынужден выдвинуть презумпцию воли предшественника и даже вовсе обходиться без его воли в случаях производного приобретения имущества между госорганами на основании административных актов (предписаний компетентных государственных органов). Спорным является его утверждение, что при наследовании по закону имущество переходит всегда именно к тем лицам, которым, по разумному предположению, его передал бы и сам наследователь[436]. Однако при наличии недействительного завещания наследодателя наследство переходит к наследникам по закону, а не к лицам, которым хотел его оставить наследодатель. Таким образом, выдвинутая О.С. Иоффе презумпция воли не всегда подтверждается. Без нее можно легко обойтись, если взять за основание разграничения не волевой момент, а зависимость права приобретателя от права предшественника.

Производное правоприобретение далеко не всегда основано на договоре с правопредшественником. Даже не всегда оно имеет своим основанием волеизъявление последнего (например, при национализации, при конфискации, при наследовании по закону).

Господствующее в нашей юридической литературе мнение безоговорочно относит социалистическую национализацию к первоначальным способам приобретения права собственности. Эта точка зрения обосновывается тем, что при национализации происходит прекращение права частной собственности капиталиста и возникновение нового по своей социальной сущности права государственной социалистической собственности. Одновременно признается, что при национализации "вся совокупность имущественных прав частного предпринимателя переходит (разрядка моя. - Б.Ч.) ...полностью к Советскому государству, но при переходе права преобразуются, а потому по существу являются новыми правами". Отмечается также, что "при национализации к государству перешли (разрядка моя. - Б.Ч.) и требования, принадлежавшие частным предпринимателям к третьим лицам". Признается переход к государству актива, а также частично обязанностей национализированных предприятий[437].

Следовательно, и авторы, относящие национализацию к первоначальным способам, признают преемство в правах национализированного предприятия и лишь отрицают полное преемство в обязанностях. Отнесение национализации к первоначальным способам основывается главным образом на факте преобразования права частной собственности в право социалистической государственной собственности, которое по своему субъекту, содержанию, порядку и целям осуществления представляет собой качественно новое социальное явление. Полностью признавая правильность и первостепенное общественно-экономическое и политическое значение этого положения, нельзя признать его убедительным аргументом для решения юридической стороны вопроса, особенно для объяснения характера перехода прав требования.

Такое преобразование права собственности имеет место и в некоторых других случаях, не вызывавших сомнений относительно наличия правопреемства: при приобретении Советским государством в порядке внешней торговли, а также при переходе имущества к государству на основании сделок с гражданами внутри страны[438].

Основываясь на обширном материале индивидуальных и нормативных актов о национализации 1917-1919 гг., А.В. Венедиктов приходит к выводу о том, что весь актив имущества национализированных предприятий переходит "в порядке универсального преемства от бывшего частного предприятия (как правило, акционерного общества) к национализированному предприятию"[439]. Он отмечает, что в этих актах неодинаково и не всегда достаточно четко решен вопрос о судьбе пассива (обязанностей, долгов) национализированных предприятий. Лишь в некоторых постановлениях о национализации прямо говорилось о переходе к государству (или к ВСНХ) пассива национализируемых предприятий[440]. Действительно, в некоторых постановлениях говорилось о переходе только отдельных обязательств, в других не говорилось ничего. Этот вопрос был окончательно разрешен лишь декретом СНК от 4 марта 1919 г. "О ликвидации обязательств государственных предприятий"[441], которым были для всех случаев национализации прекращены обязательства национализированных предприятий, возникшие до их перехода в собственность государства.

Таким образом, анализом исторических фактов национализации подтверждается наличие преемства в правах при переходе национализированного имущества из частной собственности капиталиста в социалистическую собственность Советского государства. Этим подтверждается производный характер правоприобретения. Даже полное отсутствие преемства в обязанностях бывшего частного предприятия не могло бы опровергнуть отнесение национализации к производным способам приобретения государственной социалистической собственности.

Несколько менее настойчиво и в большей части без обоснования отрицается многими нашими цивилистами производный характер правоприобретения при конфискации[442].

При переходе к государству права собственности на конфискованное имущество[443] производный характер правоприобретения подтверждается ясно выраженной зависимостью права приобретателя от права предшественника.

Наличие правопреемства в этом переходе имущества проявляется в допущении исков третьих лиц о праве собственности на конфискуемое имущество[444]. Государство приобретает право собственности на конфискуемое имущество лишь постольку, поскольку такое право принадлежало лицу, у которого это имущество конфискуется. Кроме того, необходимо отметить, что к государству переходят не только право собственности на конфискуемое имущество, но также долги и обязательства бывшего собственника, если они возникли до принятия соответствующими органами мер сохранения имущества или после принятия таких мер с согласия названных органов. Эта ответственность ограничивается пределами актива, причем удовлетворение кредиторов производится в определенной очередности[445].

В обоснование наличия правопреемства при конфискации можно указать также на сохранение в силе залоговых обременений в пользу кредитных учреждений, установленных на имущество до его конфискации.

Таким образом, государство приобретает при производстве конфискации определенную совокупность прав и обязанностей от бывшего собственника.

Производный характер приобретения права собственности государством не должен ставиться под сомнение. Государство приобретает от гражданина, в отношении которого применена конфискация имущества, его право собственности, которое при смене субъекта меняет, разумеется, свою социальную природу, становится всенародной социалистической собственностью. Это обстоятельство, а также односторонний характер приобретения приводили некоторых авторов к ошибочному выводу о первоначальном характере приобретения государством права социалистической собственности на конфискуемое имущество[446].

Между тем необходимо различать первоначальные и производные способы приобретения права собственности, с одной стороны, и одностороннее (в порядке административного или юрисдикционного акта, а равно - односторонней сделки) и двухстороннее (в том числе договорное) приобретение права собственности. Не следует думать, что первоначальное приобретение всегда является односторонним, а производное - двухсторонним (договорным). Первое деление определяется характером правовых явлений, порождаемых данным способом приобретения права собственности - первоначальным или производным. Второе деление определяется характером самого способа приобретения как юридического факта - односторонним или двухсторонним (договорным).

Следует иметь в виду, что как первоначальное, так и производное приобретение права собственности может быть односторонним и двусторонним (договорным). Между тем многие ошибочно отождествляют первоначальное приобретение с односторонним, а производное - с двусторонним (договорным), с чем нельзя согласиться.

В равной мере не может быть признана удачной и плодотворной попытка разграничения первоначальных и производных способов приобретения права собственности, построенного на соединении критериев, предложенная мною в 1924 году[447] и отвергнутая при последующей разработке этого вопроса[448]. Необходимо учитывать, что эти два критерия существенно отличаются друг от друга, отражая различные стороны изучаемых явлений, относящиеся к различным этапам их развития.

С конфискацией в точном смысле слова не следует смешивать изъятие из владения граждан вещей, не могущих быть объектом частной или личной собственности. В этих случаях нет приобретения права собственности государством ни производного, ни первоначального. Имущество это изымается из незаконного владения, а не из собственности гражданина.

Таким образом, при национализации и конфискации, несмотря на наличие ряда осложняющих обстоятельств, следует признать наличие всех признаков правопреемства и производный характер правоприобретения.

Как показано выше, данный вывод не опровергается и наличием коренного изменения социальной природы переходящих прав, в частности права собственности. Между тем такому изменению многие придают значение всеобщего аргумента против наличия правопреемства и производного характера приобретения прав. Поэтому полезно остановиться на вопросе, насколько существенно для наличия правопреемства тождество содержания права правопредшественника (ауктора) и права правопреемника. Было бы неправильным отрицание всякого значения тождества содержания переходящего права при правопреемстве. По общему правилу право у правопреемника имеет такое же содержание, как и у его правопредшественника. Вместе с тем некоторое преобразование содержания этого права может иметь место в зависимости от личности правопреемника. Так, например, при покупке вещи гражданином в государственной торговле право государственной социалистической собственности преобразуется в право личной собственности (меняется вид собственности). Изменяется и состав правомочий при переходе права оперативного управления производственным оборудованием от поставщика к покупателю (у отчуждателя было право владения и распоряжения и не было права пользования, а у приобретателя имеется право владения, право пользования и весьма ограниченное право распоряжения)[449].

Поэтому следует согласиться с Д.М. Генкиным, что при производном характере приобретения права собственности правопреемство происходит в праве собственности как таковом, но не всегда в содержании тех правомочий, которыми обладал предшествующий собственник. Однако, вопреки мнению Д.М. Генкина, это обусловлено не только существованием в социалистическом государстве различных видов и форм собственности[450]. Такие изменения могут иметь место и при переходе права собственности в пределах собственности одного вида и формы.

Изменение вида права собственности при его переходе от продавца - государственного предприятия к покупателю - гражданину приводит Б.С. Антимонова к отрицанию в этих случаях наличия правопреемства, которое без должной последовательности сочетается у него с признанием производного характера правоприобретения.

При такой покупке, по мнению Б.С. Антимонова, к покупателю переходит только правовое основание, а не само право собственности, так как "сама природа, самый характер права собственности государства иной, чем права собственности гражданина"[451].

Эта точка зрения (ранее она высказывалась и В.П. Грибановым[452]) встретила обоснованное возражение Б.Л. Хаскельберга[453] и Д.М. Генкина[454]. В самом деле, трудно понять, чем отличается переход правового основания от перехода самого права собственности. Ведь именно приобретенное покупателем право собственности на купленную вещь является правовым основанием его владения, пользования и распоряжения. А это и означает переход к нему права собственности.

Не исключается тождество переходящего права и с изменением состава правомочий при переходе этого права, в частности права собственности к приобретателю, как это имеет место в указанных выше случаях отчуждения имущества между социалистическими организациями.

Как правильно отметил А. В. Венедиктов: "...это различие в объеме правомочий не отражается на природе той гражданско-правовой сделки, посредством которой совершился переход станка от одного госпредприятия к другому..."[455]. Вопреки мнению Б.Л. Хаскельберга, не во всех случаях и при отчуждениях между гражданами "...в силу принципа гражданского равноправия объем правомочий приобретателя не отличается от объема правомочий отчуждателя"[456]. В некоторых случаях и при переходе права собственности между гражданами может иметь место изменение состава правомочий. Покупатель жилого дома в силу ст. 182 ГК РСФСР[457] может не обладать правом распоряжения, если он в течение трех лет до этого уже продал дом. Покупатель легковой машины тоже ограничен в праве распоряжения.

Несмотря на существенные изменения социальной сущности, а в последних случаях содержания переходящего права, нет оснований сомневаться в его тождестве до и после перехода права собственности. Это тождество отнюдь не ограничивается только тождеством объекта. Несомненно тождественно и само переходящее право, причем приобретение его правопреемником обусловливается его наличием у правопредшественника на момент перехода. Таким образом, во всех указанных случаях имеет место транслятивное (правопереносящее) правопреемство.

Вместе с тем под понятие правопреемства в широком смысле подходит также производное правоприобретение при отсутствии тождества права приобретаемого и обосновывающего его права правопредшественника. Такое положение имеет место, например, при установлении собственником залогового права и при предоставлении права владения и пользования наймодателем нанимателю.

Производный характер правоприобретения здесь едва ли может быть поставлен под сомнение.

Установление залогового права собственником происходит за счет принадлежащих собственнику правомочий владения и распоряжения. Предоставление нанимателю права владения и пользования происходит за счет соответствующих правомочий наймодателя как собственника или как основного нанимателя (при поднайме - ст. 168 ГК РСФСР).

В этих случаях имеется в некотором роде "переход" правомочий от одного лица к другому, но без потери их и соответствующего права в целом правопредшественником (конститутивное правоприобретение); на основе права праводателя создается право с иным содержанием (более ограниченным). Такое правоустанавливающее правоприобретение также является производным правоприобретением, так как образуемое право возникает лишь при условии существования у праводателя более широкого права и лишь в пределах охватываемых им правомочий, в частности владения, пользования и распоряжения собственника.

Конститутивное правоприобретение не является правопреемством в точном смысле.

Его роднит с правопреемством производный характер правоприобретения. Его отличает от подлинного правопреемства отсутствие перехода права от праводателя к правопреемнику. Конститутивное правоприобретение не является изменением субъектного состава правоотношения и в этом смысле не является преемством в праве.

Однако и при транслятивном и при конститутивном правоприобретении приобретение права правопреемником обусловлено существованием права праводателя (ауктора). По общему правилу никто не может передать другому больше права, чем имеет сам[458].

Не являются исключениями и следующие случаи:

1) Иногда обладатель более ограниченного права управомочен на предоставление более широкого права. Так, например, комиссионер управомочен на продажу вещей, принадлежащих комитенту, действуя во исполнение комиссионного поручения, хотя и без полномочия (ст. 275-а ГК РСФСР). Залогодержатель (ломбард, банк) продает предмет залога и предоставляет приобретателю право собственности.

В обоих случаях противоречие правилу "никто не может передать другому больше права, чем имеет сам" является кажущимся, мнимым, так как подлинным праводателем является здесь не комиссионер и не залогодержатель, а собственник отчуждаемой вещи. Собственник (комитент) безусловно управомочивает и обязывает комиссионера совершить отчуждение вещи. Комиссионер и залогодержатель отчуждают чужую вещь на основании управомочия, полученного от собственника, хотя они и не обладают полномочием действовать от имени последнего. Купивший вещь у залогодержателя знает, что он покупает вещь, не принадлежащую последнему. Купивший вещь у комиссионера тоже, как правило, это знает. Таким образом, ограниченность правомочия отчуждателя восполняется за счет правомочий собственника вещи (см. ст. 183, 275-а, 275-г ГК РСФСР), право которого переходит к приобретателю.

2) Иной характер имеет добросовестное приобретение права собственности или другого права от неуправомоченного отчуждателя. Но здесь, собственно, нет производного приобретения права, нет и правопреемства. Приобретение не опирается на право отчуждателя, так как он его не имеет. Приобретаемое право не зависит от права действительного собственника, так как он его не отчуждает.

Следовательно, и данные случаи не являются исключением из правила "никто не может передать другому больше права, чем сам имеет", потому что они находятся за пределами производного правоприобретения, правопреемства[459].

2. Область применения правопреемства весьма обширна и многообразна. При изменении субъектного состава правоотношений всегда происходит правопреемство. Благодаря правопреемству имеет место связь между старым и новым правоотношением, а благодаря этому известное преемство в деятельности старого и нового субъектов передаваемых прав и обязанностей.

Существенное значение имеет преемство в правах, как абсолютных, так и относительных. Но не менее важное значение имеет и преемство в гражданско-правовых обязанностях, главным образом в правоотношениях обязательственных.

Преемство в праве и преемство в обязанности могут иметь место каждое в отдельности. Так, институт уступки требования (ст. 124, 125 и 128, 103 ГК) является примером преемства в праве требования, а институт перевода долга (ст. 126, 127, 128 ГК) примером преемства в долге, в обязанности. С другой стороны, правопреемство может охватывать и определенные совокупности прав и обязанностей. Так, при продаже дома, сданного в аренду, на покупателя переходит не только право собственности на дом (преемство в праве собственности), но также права и обязанности в двухстороннем обязательственном правоотношении имущественного найма (преемство в праве и в обязанности) (ст. 169 ГК). Такое же примерно положение имеется при продаже заложенной вещи. На покупателя переходят вместе с правом собственности также обязанности и права, вытекающие из залогового договора. Становясь залогодателем, он обязан содержать заложенное имущество в надлежащем виде и страховать его (ст. 97 ГК). Он обязан воздерживаться от пользования заложенным имуществом или плодами его, поскольку это не установлено законом или договором (ст. 96 ГК).

---

Примечания:

[435] См. О.С. Иоффе. Советское гражданское право, курс лекций, ч. I, изд-во ЛГУ, 1958, стр. 293.

[436] Критику этой точки зрения см. Д.М. Генкин. Право собственности в СССР, Госюриздат, 1961, стр. 125 и сл.

[437] См. "Советское гражданское право", учебное пособие для юридических вузов, Госюриздат, 1950, стр. 222.

[438] См. по этому вопросу Н.В. Орлова. Правовая природа выморочного имущества, Вопросы советского гражданского права, Госюриздат, 1955, стр. 126.

[439] А.В. Венедиктов. Организация государственной промышленности в СССР, т. I (1917–1920 гг.), изд-во ЛГУ, 1957, стр. 409, см. также стр. 408–411, 728–730.

[440] СУ РСФСР 1918 г. N 19, ст. 282; N 31, ст. 407, N 45, ст. 541.

[441] СУ РСФСР 1919 г. N 10–11, ст. 108.

[442] См. "Советское гражданское право", учебное пособие для юридических вузов, т. 1, Госюриздат, 1950, стр. 273; О.С. Иоффе. Советское гражданское право, курс лекций, ч. I, изд-во ЛГУ, 1958, стр. 285; "Советское гражданское право", учебник для юридических вузов, т. 1, Госюриздат, 1959, стр. 230; в том же учебнике В.П. Грибанов правильно отмечает, что "...переход конфискованного имущества в собственность государства происходит с сохранением правопреемства" (стр. 286).

[443] См. ст. 18 и примечания к ней Сводного закона о реквизиции и конфискации имущества, утвержденного постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 28 марта 1927 г. (СУ РСФСР 1927 г. N 38, ст. 248).

[444] См. примечание 3 к ст. 18 Сводного закона о реквизиции и конфискации имущества – постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 28 марта 1927 г. (СУ РСФСР 1927 г. N 38, ст. 248; 1929 г. N 79, ст. 774). Третье лицо вправе предъявить иск об исключении имущества из описи и в том случае, если это имущество указано в приговоре как подлежащее конфискации ("Советская юстиция" 1961 г. N 1, стр. 29).

[445] Там же, ст. 18 и 19.

[446] Например, О.С. Иоффе пишет (Советское гражданское право, курс лекций, ч. I, изд-во ЛГУ, 1958, стр. 285): "Поскольку при конфискации имущество изымается в собственность государства в принудительном порядке, она рассматривается в качестве одного из первоначальных способов приобретения права собственности". Этот вывод тем более удивителен, поскольку автор выше приводит убедительные доказательства производного характера приобретения государственной социалистической собственности при конфискации: ответственность государства по долгам, обременяющим конфискованное имущество, возникшим до принятия соответствующими органами мер по сохранению имущества, а также обязанность возврата имущества третьих лиц, ошибочно включенного в состав конфискуемого имущества.

[447] Б.Б. Черепахин. Первоначальные способы приобретения собственности по действующему праву, "Ученые записки Саратовского университета", т. II, вып. 2 (1924 год).

[448] Б.Б. Черепахин. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя, "Ученые записки Свердловского юридического института", т. II, ОГИЗ, Свердлгиз, 1947, стр. 63 и сл.

[449] См. А.В. Карасс. Право государственной социалистической собственности, изд-во Академии наук СССР, 1954, стр. 256–259; см. также постановление Совета Министров СССР от 14 мая 1955 г. "Об изменении порядка перераспределения и реализации излишних, неиспользованных материалов, оборудования, транспортных средств и других материальных ценностей" ("Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР по вопросам промышленности и строительства", Госполитиздат, 1956, стр. 89).

[450] См. Д.М. Генкин. Право собственности в СССР, Госюриздат, 1961, стр. 126 и 127.

[451] Б.С. Антимонов. Возникновение права собственности у покупателя при новых формах розничной торговли в советских магазинах, Ученые записки ВИЮН, вып. 9, Госюриздат, 1959, стр. 81–104.

[452] См. В.П. Грибанов. Правовые последствия перехода имущества по договору купли-продажи в советском гражданском праве ("Советское государство и право" 1955 г. N 8).

[453] См. Б.Л. Хаскельберг. Приобретение права личной собственности, Очерки по гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1957, стр. 97 и сл.

[454] См. Д.М. Генкин. Право собственности в СССР, Госюриздат, 1961, стр. 128.

[455] А.В. Венедиктов. Государственная социалистическая собственность, изд-во Академии наук СССР, 1948, стр. 359.

[456] Б.Л. Хаскельберг. Приобретение права личной собственности, Очерки по гражданскому праву, изд-во ЛГУ, 1957, стр. 98.

[457] При ссылках на статьи кодексов РСФСР следует иметь в виду и соответствующие кодексы других союзных республик.

[458] См. Dig 50, 17, 54 "nemo plus juris ad alium transferre potest, quam ipse habet". Это положение, сформулированное римским юристом Ульпианом в качестве общего правила, лежит в основе всякого правопреемства.

[459] Подробнее см. Б.Б. Черепахин. Юридическая природа и обоснование добросовестного приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя, "Ученые записки Свердловского юридического института", т. II, 1947.

« Предыдущая |  Оглавление  | Следующая »