Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права.
Был уже случай упомянуть о том, что у нас и значение сословий и свойство поземельного владения определялось действием той силы, которая заставляла всех и каждого тянуть в разных отношениях к государству; так что от степени этого тяготения зависели значение каждого лица и место, занимаемое им в обществе, и свойство гражданских прав его и обязанностей. Все разряды общественные делились на две обширные категории. В одной, лицо обязывалось служить службу государству, в другой - нести тягло государево. И те и другие перестали быть вольными, гулящими людьми, а стали слугами и людьми государевыми. Третий разряд людей вольных, гулящих, состоял совершенно вне круга общего государственного порядка, представлял не признанное и утвержденное государством сословие, а явление, не признанное государственной властью. Сюда принадлежали гулящий человек, никуда не приписанный, беглый человек и вольный казак. Затем признанные государством, организованные разряды людей, по своему положению в обществе непременно должны были иметь какую-нибудь оседлость, и с этой оседлостью соединялось обеспечение каждого человека в средствах содержания, состоявшее главным образом для городских тяглых людей в промысле, а для людей служилых и для крестьянства - в земле. С этой целью каждому из последних назначался от правительства (непосредственно или посредственно) свой жребий: служилому человеку поместный, по окладу, крестьянину пашенный жребий, которым наделяли его - государство прямо из казенных земель, помещик из помещичьих. Таким образом, если, с одной стороны, в истории нашей остановилось и замедлилось развитие самостоятельной личности, то, с другой стороны, масса населения получила прочное обеспечение в имуществе, которое служит лучшим обеспечением первых потребностей - в поземельном наделе, и еще в постоянной обязательной связи своей с государством. (Обстоятельство весьма важное: при этом условии, как бы ни подчинялся человек произволу сильнейшей личности, действию единичной материальной силы, все-таки не утрачивал он в массе связи своей с государством, и если единица имела мало гражданского значения, то масса единиц сохраняла сословное, государственное свое значение и успела сохранить его непрерывно до лучшего времени и благоприятных обстоятельств, когда стало возможно поднять из этой массы и утвердить юридически понятие о гражданской личности каждой единицы.)
Так образовались два вида поземельного, зависимого владения - одно - поместное, служебное, владение в собственном смысле; другое - тягловое, крестьянское, ближе подходящее относительно каждой отдельной личности к понятию о пользовании. Там владение сделалось принадлежностью лица и рода, мало-помалу перешло в наследственное и, наконец, по силе исторического закона выродилось в вотчинное владение с понятием о праве собственности. Здесь, по особенному положению и отношению к общественной власти земледельческого класса, не было простора действию личного элемента, и он не успел себя выказать. Здесь понятие о тягле, о повинности и обязанности было так сильно, что помешало развиться понятию о праве лица; государственное значение здесь принадлежало не отдельному лицу, а обществу лиц, живших в известной местности и соединенных географическим и тягловым единством, и общей круговой ответственностью за исправление всех повинностей и платеж податей. Этой обязанности, этой ответственности могло соответствовать некоторое право, или, лучше сказать, экономическая необходимость всего местного общества владеть отведенными ему землями, пашней и угодьями, а отдельное лицо связано было обязанностью и ответственностью перед обществом, и соответственно сему возникала для него потребность пользования пашенным жребием, отводимым от общества, и общественными угодьями. Таким образом, поземельный фонд для исправления тяглой повинности принадлежал в собственность государству: обществу принадлежало владение этим фондом, а каждой отдельной тягловой единице в составе общества принадлежало пользование пашенным жребием и общественными угодьями.
Поместное право на землю уничтожилось для служилого класса людей в первой четверти XVIII столетия и заменилось вотчинным правом служилых классов, или так называемого дворянства. Раздача имений на поместном праве прекратилась. Но слабые остатки поместной системы удерживались еще кое-где в другой форме, в форме назначения на зависимом праве владения - некоторых имений, присвоенных должностям. Здесь, впрочем, не было ничего систематического. Таковы были некоторые, так называемые урядовые имения, назначавшиеся русским чиновникам в Малороссии (Ук. 1769 г. П. С. З., N 13260) и в западном крае (22 февраля 1776); командорственные имения при Павле и т.п. Такое назначение зависело от временных и случайных соображений.
По уст. о прямых налогах (т. V, изд. 1893 г., ст. 211) с командорственных имений взимается так называемая респонсия, из 20 % с определенного количества ежегодного дохода; но владельцу дозволяется выкупить имение от сбора взносом в казну соответственного капитала. Об истории и свойствах командорств. имений см. в Касс. реш. 1879 г., N 350.
Сверх того, имения так называемой Острожской ординации обложены были сбором (имевшим также служебное происхождение); но сей сбор отменен в 1866 году (Полн. Собр. Зак., N 43728), и расчет в оном сделан посредством выкупной ссудной операции.
Некоторые виды такого назначения существовали и до последнего времени, именно в войсковых казачьих управлениях, первоначально у донских казаков. Здесь вся земля, состоящая в черте казенного управления, считалась замкнутым фондом, определенным исключительно для владения целому войску на отправление служебной его повинности, и из запасных земель этого фонда как наказному атаману, так и другим чиновникам войска Донского назначались поземельные участки определенных окладов, в пожизненное владение, с распространением этого владения в некоторых случаях и на наследников. То же было в казачьих войсках других наименований (Уст. Благоустр. Казач. 65, 162 и след., 437, 444, 491, 496, 520, 523, 540, 562, 588. Прилож. к 2 ст. по 1 продолж.). В 1858 году этот надел для Донского войска прекращен, а вместо того положено назначать беспоместным и мелкопоместным чиновникам Донского и Кубанского войска срочные поземельные участки (Уст. Казач. 1 прод. 53, 444), в пользование от 15 до 20 лет, пошлинное или беспошлинное. Они не подлежали распоряжению владельцев, до истечения срока могли переходить в наследство и в некоторых случаях оставляемы были вдовам и детям до достижения положенного возраста. Но в 1870 году для Донского войска по поводу юбилея его состоялся указ, коим все срочные участки сего рода обращены в полную потомственную собственность владельцев. Владение это обложено только особым подесятинным сбором, подлежащим, однако, выкупу (см. Полн. Собр. Зак. 1870 г., N 48274; 1874 г., N 53238). То же самое положение применено к войскам Кубанскому и Терскому (Полн. Собр. Зак. 1870 г., N 48275).
Помещичье владение на Дону образовалось тоже в силу заимки, на особенном основании. В казачьем войске с последней четверти 18-го столетия возникло и стало выделяться из остального населения чиновное сословие. Чиновные казаки в 1798 году были сравнены с чинами армии и вошли в права и привилегии дворянства, по общему закону Империи. Дворяне эти, опираясь на общее дворянское право вотчинного владения, занимали войсковые земли и населяли их пришельцами из внутренних губерний, или крестьянами извне, купленными на своз. Так появилось на земле войска Донского крепостное население: крестьяне крепостные поселены были на земле, в сущности не вотчинной помещичьей, но войсковой, только состоявшей у помещиков в постоянном пользовании. Но этому пользованию суждено было превратиться в полное право собственности, под влиянием крепостного права на людей. Правительство, озабочиваясь о правильном распределении войсковых земель между войсковыми жителями и о поземельном обеспечении войсковых чинов, издало в 1835 году положение, в силу коего крестьяне наделены землей по 15 десятин на душу 8-й ревизии, поверхность этой земли отдана в потомственную собственность донским помещикам, владельцам тех крестьян, с правом уступать, продавать и закладывать, и с обязанностью вносить ежегодно в войсковую казну по 11/2 коп. с десятины. Впоследствии, при освобождении крестьян в области войска Донского, и сии последние из этой же земли получили себе надел, который могут на общем основании обратить себе в собственность посредством выкупа.
В 1868 г. (Полн. Собр. Зак., N 45448) признано право полной собственности помещиков на означенные земли, с обязанностью производить упомянутый подесятинный взнос, но вместе с тем предоставлено им освобождать земли от сей пошлины посредством выкупа.
Под влиянием служебной же повинности образовалось и право всего казачьего общества на владение землей. Центрами казачьего управления служат станицы, и каждая служит средоточием общества всех принадлежащих к ней казаков или станичного общества, станичного юрта. К каждому юрту отводится земля с угодьями, которая почитается неприкосновенной собственностью станичного общества, и ни в каком случае никакая часть ее не может перейти в исключительную личную собственность. Собственность и владение всей землей принадлежит всему обществу, а пользование, довольствие принадлежит всем жителям, казакам и урядникам (84-86). Вся она (пашня и сенокосы) разделяется на участки или паи. Леса тоже разделяются на участки, подлежащие вырубке, а эти снова на паи (87-112). Разделение этих паев между всеми жителями производится, по древним обычаям, целым станичным обществом без прямого участия станичных правителей (6, 113, 114), в полном сборе общества, и с письменными приговорами. Правители, впрочем, обязаны охранять от обид и обделов (114, 116).
Паи назначаются только в пожизненное пользование всякому казаку, с тех пор как он, придя в возраст, вступает в отправление станичных повинностей, а по смерти возвращаются в общественный фонд (118, 119). Вдовам с малыми детьми назначаются паи до возраста (121). Замечательно, что в этот надел на том же основании входят все священно- и церковнослужители. Они тоже считаются казаками, и вдовы и сироты их пользуются тоже паями по казачьему положению (131-133). Таким образом, все пользование условливается здесь службой, а фонд общественный принадлежит обществу в собственность[305].
Подобным же образом делятся между казаками промыслы, например, рыбная ловля, составляющая общее право казаков (315) в войсковых водах. Этот промысел тоже разделяется на паи и жребия, и раздача жребиев чиновникам и казакам производится уравнительно на полном станичном сборе (329, 333), а несогласие разрешается большинством голосов. При этом строго распределяется количество снастей и размер неводов, чтобы участки у всех были равны (354 и след.). См. еще правила об общественном пользовании зимовниками на Дону. Прил. к 226 ст. Учр. казач. по прод.
Подобным же образом определено поземельное владение и пользование (равно промыслами) в войске Кубанском (431-444), Оренбургском (446), Новороссийском (471-475), Кавказском линейном (490-496), Астраханском (514-517, 518, 519, 523), Сибирском (534, 540, 541, по Прод. 1863 г.), Иркутском и Енисейском (562-575), Забайкальском (582 и след., 588).
О поземельном владении на Дону см. статьи: Кузьмина в "Русск. Вест.", 1864 г.; Краснова - там же, 1865 г.; Моск. Ведом., 1863 г., N 5; День, 1862 г., N 36; 1863 г., N 2.
Новейшее движение законодательства приводит у нас к обращению зависимого служебного владения в полную собственность, с разрешением служебных отношений. Сюда относятся указы последнего времени.
Об упразднении Азовского казачьего войска (Полн. Собр. Зак. 1865 г., N 42546). При упразднении сего войска постановлено, что все урядники и казаки с семействами получают поземельный надел свой в общественную собственность и причисляются к крестьянам-собственникам. Штаб- и обер-офицерам, вдовам и сиротам их предоставляются в полную и потомственную собственность, кроме усадеб с правом на общий водопой и выгон, участки полевой земли, находившейся в их пользовании. Поземельные паи урядникам и казакам бывшего Азовского войска предоставлены в пожизненное безоброчное пользование (п. 13).
О хозяйственном устройстве чинов и всего населения упраздненных Иркутского и Енисейского конных казачьих полков, Полн. Собр. Зак. 1871 г., N 49614, 49769.
Об упразднении Новороссийского казачьего войска, Полн. Собр. Зак. 1868 г., N 46506. О наделе Астрах. казач. в., Полн. Собр. Зак. 1873 г., N 51922, 52574; Ставропольск., Полн. Собр. Зак. 1874 г., N 53549; Оренб., Полн. Собр. Зак. 1874 г., N 53462; 1876 г., N 56253; Кубанск., Терск., Полн. Собр. Зак. 1877 г., N 57191; 1881 г., N 581; Сибирск., Полн. Собр. Зак. 1877 г., N 57304; Уральск., Полн. Собр. Зак. 1877 г., N 57303.
Об устройстве лесной стражи, см. Уст. Лесн., изд. 1893 г., ст. 56 и след.
Об усадебных участках, предост. в западных губерниях, по люстрационным актам, в бесплатное владение нижним воинским чинам, Полн. Собр. Зак. 1870 г., N 48806.
Об усадебных участках, предоставляемых в пользование инвалидам, поселенным в Павловской и Николаевской слободах. Полн. Собр. Зак. 1871 г., N 49663.
О наделе землей переселенцев на предгорьях зап. ч. Кавказа. Полн. Собр. Зак. 1862 г., N 38256.
О наделе башкир. Полн. Собр. Зак. 1863 г., N 39622. О наделе землей припущенников в малоземельных Башкирских дачах Уфимск. губ. см. Полн. Собр. Зак. 1882 г., N 949. Еще о праве припущенников там же N 973.
В 1882 г. (Полн. Собр. Зак., N 974) изданы правила о порядке продажи свободных башкирских вотчинных земель. Они могут быть продаваемы только в казну или крестьянским обществам.
§ 64. Крестьянское владение: а) у разных разрядов государственных крестьян. прежний вид его и последние преобразования. Устройство колонистов. б) У бывших помещичьих крестьян. Превращение у тех и у других зависящего владения в право собственности на земельный надел
В XVIII столетии крестьяне разных наименований, жившие на казенных землях, на так называемых дворцовых и черных землях, вместе с членами служилого сословия, положенными в подушный оклад, соединились в одном огромном разряде государственных крестьян. Систематическая организация этого сословия начинается с тех пор, как масса его, и вообще масса государственных имуществ, увеличилась обращением в казну монастырских и церковных имений. С тех пор правительство постоянно заботится об уравнительном наделении крестьян землями. При Екатерине II экономическим устройством управления казенных имений положено было начало таковому наделу.
В силу законных правил о наделе казенных крестьян землевладение каждого общества и каждого из членов оного получило значение не только экономическое, но и юридическое, ибо крестьянское общество и, при известных условиях, крестьянин, могли требовать себе земли в постоянное владение или во временное пользование. Но такого признанного права долго не мог еще достигнуть крепостной крестьянин, сидевший на земле помещичьей, - ни лично, ни в составе сельской общины: крепостные получали от помещика землю в пользование - не утвержденное, не обеспеченное ни договором, ни законом, который только отчасти, и не прямо, а косвенно касался этого предмета. Однако же пользование крестьян землей у своего помещика составляло во всяком случае хозяйственную необходимость, и в истории поместного владения владельцев таилась, смутно сознаваемая, мысль о том, что крестьяне связаны неразрывно с землей, на которой сидят. В последнее время, с освобождением помещичьих крестьян, мысль эта выразилась в предоставлении им поземельного надела в пользование, за соответственные повинности. Таким образом, бесправное поначалу, хозяйственное пользование крестьян землей получило юридическую форму и приняло вид неотъемлемого права на непрерывное оброчное владение, и вместе с тем указаны законные пути этому условному праву для перехода в безусловное право собственности, посредством выкупа. После того, в 1866 году, с изъятием государственных крестьян из ведомства министерства государственных имуществ, изменилось и их землевладение, с целью превратить и его в право собственности. В настоящую минуту эта ликвидация крестьянского владения совершилась почти повсюду.
Владение госуд. крестьян казенными землями послужило общим законным типом, по которому устроилось государственное поземельное право земледельческих сословий, исторически образовавшихся. Сословия эти весьма разнообразны, и права их на владение и пользование казенной землей тоже были неодинаковы, но имели некоторые отличия, коих подробное исследование сюда не относится. Здесь достаточно будет указать лишь на виды такого землевладения. Нельзя умолчать об этих видах в описании наших вотчинных прав: нельзя исключить их из сферы гражданского права, хотя в них и преобладает характер государственный. Думаем, что в этой сфере вотчинных прав должны найти себе место не только непрерывное владение людей, сидящих на земле казенной, но даже некоторые виды владения землей, состоящей в частной собственности, когда характер сего владения определяется положительным законом не на основании только договорного начала, но в видах предоставления людям прочного поземельного обеспечения хотя бы и за повинности в пользу собственника. Если нет повода исключить из круга гражданских прав юридические отношения временнообязанных крестьян к дворянам-землевладельцам, определяемые уставной грамотой, то в этом же круге и по той же причине должны получить место и права всякого рода обязанных крестьян, сидящих на владельческой земле, когда закон придает их пользованию свойство непрерывного и потомственного владения.
Следуя этому воззрению, можно отнести к разряду прав вотчинных следующие права, о коих упоминается в законе особыми статьями: владение бессарабских однодворцев и иностранных выходцев Рупта де-Вистерия и Рупта де-Камара, Зак. Сост., 794; Особ. Прил., XVII. Вологодских половников, Зак. Сост., 792; бессарабских царан, водворенных на землях казенных, Зак. Сост., 794; великорусских однодворцев, Зак. Сост., 774 и след.; малороссийских казаков; татар - поселян таврической губернии, Зак. Сост., 793 и след.; обязанных крестьян, Зак. Сост., 790; евреев-земледельцев, Зак. Сост., 970 и след.; хизан в Тифлисской и Кутаисской губерниях (т. IX, Особ. Прил. XX по Прод. 1891 г.); бывших вольных людей в губерниях Виленской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской и Польской (там же, XXIV, по Прод. 1893 г.); арендаторов православного исповедания, водворяемых на владельческих землях в белорусских и северо-западных губерниях (там же, XXVI, по Прод. 1893 г.).
Примечания:
[305] Все это относится
исключительно до казаков, а не до крестьян, поселенных на местной
земле у чиновных казаков. Крестьяне сии состояли и состоят лично и по
землевладению вне казачьего права.
