Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права.
По учреждении в 1857 году в западных губерниях комитетов об устройстве крестьян, комитетам было предоставлено войти в рассмотрение владельческих отношений и по ленным имениям; но в положении 19 февраля 1861 года не было упомянуто об этих имениях. Устройство их определено Высочайше утвержденным мнением Государственного совета 18 декабря 1861 года. Крестьяне ленных имений подчинены, относительно прав личных и имущественных, общественного управления и поземельного устройства, правилам общего крестьянского положения. Вместе с тем постановлено, что по приобретении крестьянами в собственность усадебной их оседлости вместе с полевым наделом, остальная земля поступает в распоряжение владельца на праве полной собственности, и имение исключается из числа ленных. Таким образом должны получить окончательное разрешение все вопросы о ленном праве, и владение ленное, т.е. зависимое и временное, может превратиться в право полной собственности на землю[303]. Засим, в 1871 году, постановлено, что в ленных имениях, в коих не совершено добровольного выкупа до указа об обязательном выкупе, земли, оставшиеся за выкупом, оставляются у владельцев польского происхождения на ленном праве, а у русских на праве полной собственности (т. VIII, ч. 1, изд. 1893 г., Уст. Казенн. Имен., ст. 1, прим. 1, прил. II, ст. 2, прим.).
Есть еще имения поиезуитские, составляющие так называемый эдукационный фундуш. Имения эти образовались из местечек и деревень, принадлежавших иезуитскому ордену в бывшем польском королевстве. По уничтожении ордена, польское правительство, на основании конституции 1775 года, продало эти имения древним дворянским родам, по особой оценке на серебряную монету, так что сумма оценки каждого имения оставлена навсегда на этом имении, а владельцы обязывались платить в казначейство бывшей эдукационной комиссии ежегодно 4 процента (впоследствии до 6) той же монетой, по которой сделана оценка. Эта оценочная сумма, увеличенная впоследствии русским правительством до 25 процентов, вместе с суммами, вырученными от продажи иезуитской движимости, составила эдукационный фундуш, неприкосновенный и не подлежащий выкупу ни под каким предлогом, так что платежом в казну оценочной суммы поиезуитского имения нельзя было обратить его в вотчинную собственность, т.е. освободить от зависимости; однако же имения эти в указе 21 декабря 1807 года объявлены неотъемлемой принадлежностью владельцев, нисколько не ограниченных в пользовании; владельцу вменялось только в обязанность представлять палате государственных имуществ план лесного хозяйства, с которым он и должен был сообразоваться. В случае разорения имения владельцем палата государственных имуществ могла предъявить на него иск, и за неисправность в платежах, равно как и за разорительное управление, имение могло быть возвращено в казну. Допускались даже, с разрешения палаты государственных имуществ, разделы, продажи или передачи этих имений; но, несмотря ни на какую сделку между частными лицами, право казны оставалось ненарушимым и всегда лежало на целом имении. Мнением Госуд. совета 18 декабря 1861 года и последующим, 29 марта 1871 года (П. С. З., N 49415) и на поиезуитские имения распространено действие положения 19 февраля 1861 г. При выкупе этих имений выкупные деньги, вносимые крестьянами, или выкупные свидетельства и билеты должны быть обращаемы в капитал эдукационного фундуша, а в вознаграждение владельца за доход с земли, приобретенной в собственность крестьянами, причитающийся с него по оценке платеж уменьшается соразмерно выкупной сумме, поступающей в казну по учету 5%. Если бы при сем зачете зачитаемая сумма превышала сумму ежегодного платежа, следующего в казну от владельца, то он вовсе освобождается от дальнейших платежей, и имение поступает в полную его собственность, если он русского происхождения. В случае выкупа земли крестьянами владельцу русского происхождения предоставляется вносом соответствующего капитала выкупить имение себе в полную собственность из эдукационного фундуша. Засим владельцу поиезуитского имения дозволено уступить оное, с разрешения минист. госуд. имущ., лицу русского происхождения, и с лежащей на нем повинностью. Из сего следует заключить, что собственность владельцев в поиезуитских имениях может возникнуть не безвозмездно, но посредством выкупа. Впрочем, за недоимки в сборах и даже за частные долги владельца имения эти м. б. подвергнуты продаже с публичного торга в частную собственность (Уст. Казенн. Имен., изд. 1893 г., ст. 1, прим. 1, прилож. I, ст. 7).
Поиезуитские имения находятся в 8-ми губерниях: Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской, Минской и Подольской. Общая масса их довольно значительна: в одной Минской губ. в 1857 году считалось 321 000 десятин при 12 500 душах крестьян. (См. статью Вешнякова в Журн. Мин. Гос. Имущ. Кн. 1 за 1861 г. и ст. в Моск. Вед. 1867 г., N 224 и 8 мая 1871 г.)
В тех местностях, где действовали литовский статут и польские законы, было в употреблении так называемое традиционное владение. Оно возникало либо по судебному приговору, либо по условию, для возмещения взыскания, причитающегося от одного лица другому, а иногда по договорам полагалось в случае неустойки в платеже условленной суммы. В таких случаях имение передавалось натурой в традицию, с правом употреблять доходы в свою пользу впредь до возмещения взыскания или до выкупа; традиция могла быть сделана и на срок и бессрочно. Отсюда происходили впоследствии взаимные претензии и расчеты, которые в редких случаях возможно было привести в надлежащую ясность, и суды наполнены были тяжбами, по сему поводу возникавшими. Посему русское законодательство стремилось к ограничению традиционного права, и в 1840 году было постановлено, что все бессрочные традиции по истечении 10 лет от учреждения каждой, должны прекратиться обращением имения должника в публичную продажу, а в случае несостоятельности его могут быть прекращены и ранее. (См. прил. к 70 ст. 2 ч. Х т. Св. Зак. Гр., изд. 1857 г.)
К числу местных видов ограниченного вотчинного владения можно еще отнести так называемое вечное чиншевое владение. В западных губерниях издревле существовал обычай отдавать земли в вечный чинш или в вечную кортому: кортомщик, внося ежегодно поземельную плату, получает право не только строиться на земле, но и продавать, дарить и закладывать строения как свою собственность, причем и обязанность платить кортому переходит на приобретателя строения.
Происхождение этого права (напоминающего английское Copyhold) - такое. Бывшие в западном крае при польском владычестве князья и владельцы, при прежнем порядке отправления военной повинности на феодальном праве, селили на землях своих людей, обязывая их служебной повинностью (обороной замка, службой в ополчении с владельцем и т.п.) и платежом денежного чинша, и за то предоставляли им земли в потомственное владение, по особым установительным актам, именуемым привилегиями, и на особом праве, в силу коего за неисполнение повинностей, за неверность и т.п., земли могли быть отбираемы. Подобно тому, как поместное владение служилых дворян изменило свой характер, должен был с течением истории измениться и характер сего владения подначальных людей. С изменением порядка военной службы, с изменением всего политического устройства Польши, это владение прежних вассалов шляхтичей и их потомков получило свойство оброчного или чиншевого владения; но юридический его образ долго еще не выяснился. С одной стороны, помещики, у кого на землях оказывались такие чиншевые владельцы, стремились приравнять их владение к оброчному или арендному пользованию чужими землями и доказывали свое безусловное право увеличить по произволу размер взаимного оброка и ссылать владельцев с занимаемых ими земель. С другой стороны, сами чиншевые владельцы стремились придать своему владению вотчинный характер и утвердить в нем непрерывность потомственного пользования землей и неизменяемость платимого за нее оброка по начальным привилегиям или актам, коими установлено было в старину таковое владение. Споры эти возникают еще доныне, между частными владельцами, доказывающими свое право владеть землей из рода в род, без увеличения оброка, и управлением государственных имуществ, требующим люстрации и нового очиншевания участков. (См., например, д. Горегляда во 2-м общ. собр. Сен. 1869 г.) Есть, однако, прежние решения Сената в пользу чиншевых владельцев. В 1857 го-ду общее собрание Сената, рассуждая об этом виде владения, признало его непротивным духу нашего законодательства, и постановило: все земли и оброчные статьи, принадлежащие в собственность разным ведомствам, но находящиеся в пользовании частных лиц на правах вечного чинша, оставить в пользовании этих лиц на тех самых основаниях, какие им присвоены по первоначальным документам (см. Сб. Сен. реш. ч. I, N 570).
Подобно чиншевому владению сельских жителей, - жители владельческих городов и местечек в северо-западном крае - (мещане, цеховые и особенно евреи) владеют из рода в род усадебными местами на земле местного владельца. Владение этого рода основывается иногда на старинных документах, выданных от помещика привилегиях, или на старых договорах с помещиком - целого общества. В таком случае мещане и евреи подводят себя под общее чиншевое право и возражают против всякой попытки возвысить платимый издревле чинш за землю. Но в большей части случаев, владение продолжается по старине, без документов и привилегий, или старые документы оказываются утраченными. Отсюда возникают нередко пререкания и тяжбы между владельцем города или местечка и поселенными людьми по поводу требований чинша в увеличенном размере. Владельцы основывают такие требования на своем вотчинном поземельном праве, подтверждая их вотчинными инвентарями, и домогаясь высылки поселенных людей с земли, в случае их несогласия на предлагаемые условия; мещане же, отвергая инвентари, как акт односторонний, доказывают свое право оставаться в своих усадьбах без возвышения оброчной платы. Когда в основание права приводятся старинные документы, спор решается судебным порядком, но когда документов нет, возникают затруднения, требующие вмешательства административной власти. До сих пор правительство не считало возможным предоставить судьбу поселенных людей свободному соглашению их с владельцами, и поставить первых в зависимость от безусловного действия вотчинных прав собственности на землю. Признается, напротив того, необходимым обеспечить этим людям, издавна живущим из рода в род на владельческой земле, некоторое право на пользование этой землей и усадьбой, без которой они лишились бы всяких средств к существованию. В этом смысле получили разрешение в Сенате (по I отд. 3-го департ. и по общ. собр.) многие дела по возникавшим тяжбам, именно: при неуспешности добровольного соглашения между владельцем и жителями - местному губернскому правлению предоставлено было распорядиться об измерении занимаемых мещанами земель, определить, в присутствии сторон, качество их и ценность, и выгоды, от них получаемые, и затем определить количество чинша, который д. б. уплачиваем каждым хозяином; а до того оставить занимаемые мещанами земли в их пользовании. (В таком смысле состоялось в 1849 году и Выс. утв. мн. Госуд. сов. по д. местечка Давыдгородки, причем соответственное распоряжение предоставлено главному начальнику северо-западного края.)
По владению сего рода в 9 западных губерниях возникали во множестве судебные дела, возбуждая неразрешимые затруднения. Со стороны землевладельцев предъявлялись иски о выселении чиншевиков; суды постановляли решения по строгости закона, но решения эти с трудом приводились или вовсе не приводились в исполнение, по невозможности лишить дома и крова - нередко - целое население. Вопрос о чиншевиках стал государственным, и настала потребность определить точно юридическое их положение законодательным актом. Между тем, в ожидании пока разрешится сей общий вопрос, в 1878 году (Полн. Собр. Зак., N 58749) постановлено - открыть новые сроки для обжалования состоявшихся решений в мировых судах, а впредь дела сего рода производить в судебных палатах общим тяжебным порядком. В 1882 году изданы особые правила о порядке производства сих дел в новых судебных учреждениях (Уст. Суд. Гражд., ст. 1400, прим., прил.), наконец, в 1886 году утверждено положение о поземельном устройстве сельских вечных чиншевиков в Западных и Белорусских губерниях (т. IX, Особ. Прил. XXV, по Прод. 1890 г.) и велено относящиеся до вечночиншевого владения земельными угодьями гражданские дела между вотчинниками и сельскими чиншевиками, кроме дел о восстановлении нарушенного владения вечночиншевыми участками, неоконченные до обнародования Положения, производством прекратить, а решения, кои к тому времени не были приведены в исполнение, оставить без исполнения, в чем они противоречат Положению (Уст. Гражд. Суд., ст. 1400, прим., прил. II т. 1, прим.).
Между тем закон предоставил сторонам трехлетний срок для добровольных соглашений; но не слышно, чтобы этот способ применяем, был на практике, и дело находится до сих пор в неопределенном положении.
В Бессарабии и в Новороссийском крае подобные затруднения разрешены уже в 1844 году законодательным порядком, с изданием правил о владельческих городах и местечках (прил. к прим. к ст. 322 Зак. Сост.). Владельцам местечек и городов, пользующимся доходами с оброчных статей по старым грамотам или по обычаю, предоставлено заключать с обществом жителей добровольные условия о взимании разных сборов, на сроки, и эти условия подлежат утверждению областного совета. Но где в течение положенного 2-летнего (с 1844 г.) срока такие условия не будут заключены, там закон определяет, на какие статьи и в какой мере простирается право взимания сборов, принадлежащее владельцу, а также в каком размере взимаются поземельные деньги с домов и прочих строений (в это определение входят только городские усадебные места и участки). Таким образом, право на поселение и пользование усадьбой утверждается за жителями, наследственно; но если бы кто из них пожелал продать свою усадьбу или сад, то владельцу предоставляется право преимущественной покупки[304].
1877 г., N 112, 113, 114, 119. По объему права и свойству чиншевого оно не должно быть смешиваемо с арендным правом, возникающим из договора срочного найма, и имеет характер особого, вещного и притом бессрочного права на недвижимое имение.
1877 г., N 116, 117; 1880 г., N 147. Отличительный характер чиншевого права есть вечность пользования и неизменность единожды определенного чинша, размер коего изменялся по взаимному добровольному согласию вотчинника и поселенцев, или же в случаях, предусмотренных в заключенном ими договоре или в привилегии владельца.
1877 г., N 113, 119. Ввиду соединенного с чиншевым владением права вечного пользования землей, за арендатором имения не может быть признано право удалять чиншевиков этого имения с мест, хотя бы по договору с арендатором чиншевики обязывались вносить чиншевую плату ему и в чем-либо действительно нарушили условия этого договора.
1877 г., N 166. Требование собственника земли о понуждении чиншевиков к заключению с ним формальных контрактов на пользование чиншевой землей не может быть удовлетворено судом ввиду того, что на основании 700 и 1528 ст. Х т. 1 ч., а равно 96 ст. полож. о нотар. части, приобретение прав на имущества, составление договоров и совершение всякого рода актов может иметь место не иначе как при добровольном согласии сторон, в заключении сделки участвующих.
1877 г., N 109, 112, 113, 114, 115, 118, 119. Право вечного чинша, как возникающее не из срочного договора и заключающее в себе право владеть, пользоваться и распоряжаться недвижимым имуществом, отчуждать его и передавать по наследству, с условием лишь вечного платежа определенного чинша в пользу собственника, имеет характер особого вещного и притом бессрочного права на недвижимое имущество. Следовательно иск о чиншевом праве или о прекращении чиншевого пользования землей, как иск о вещном праве на недвижимость, неподсуден мировым судебным установлениям.
После 25 июня 1840 года, т.е. по введении русских законов в Литовском крае, действительны ли акты, вновь совершаемые, об установлении вечного чиншевого владения? Ср. реш. 1857 г. в Сб. Сен. реш.
В таких отношениях, когда одному лицу принадлежит в имении право собственности, а другому лицу - непрерывное право пользования, бессрочное и долгосрочное, например чиншевое, и предстоит нужда в расценке того и другого права, возникают затруднения определить взаимную ценность того и другого участка.
Такой был случай по делу Кагана (1 Общ. Собр. Сен. 15 дек. 1872 г.). Участок принадлежал на праве собственника Лехницкому, состоял в вечном чиншевом владении у Кагана, и потребовался к отчуждению под железную дорогу. Правление железной дороги купило этот участок у Лехницкого за 600 р. и должно вознаградить Кагана за его чиншевое право и за его строения. Комиссия оценила землю со строением в 26 000 р., и одни строения в 12 000 р., чинша же платил Каган около 6 р. Каган утверждает, что выведенная ценность соответствует в наибольшей части его владению, а общество железной дороги утверждает, что наибольшая доля ценности должна быть отнесена на право собственности.
§ 63. Поместное государственное владение землями некоторых сословий. Историческое происхождение и политическое значение сего владения. Владение служилых и тягловых людей. Прекращение поместных дач. Нынешние остатки поместного владения. Владение казачьими землями в земле войск казачьих. Новейшие преобразования
Самую замечательную особенность нашего права составляли и отчасти еще составляют разнообразные виды поместного и сословного владения государственными землями. Государство, удерживая за собой право собственности на землю (или вообще на недвижимое имущество), предоставляло оную для целей государственных во владение и пользование - срочное и бессрочное, личное или наследственное, отдельным лицам или сословиям лиц. Побудительные хозяйственные причины к предоставлению таких прав были весьма разнообразны; столь же разнообразно было и пространство сих прав. Отсюда возникли исторически образовавшиеся виды зависимого, ограниченного права на землю.
Примечания:
[303] Подробные сведения
о ленных имениях можно найти в статье г. Вешнякова, помещенной в 1-й книжке
«Журнала Министерства Государственных Имуществ» за 1861 год.
[304] Сверх упомянутых
видов владения встречаются еще в разных краях России исторически образовавшиеся
и доныне имеющие юридическое значение виды зависимого подчиненного и срочного
владения. Так, например, в Эриванской области отличается владение так
называемое мулькодарное, на помещичьем праве, от владения на титульном
праве, т.е. на праве вроде арендного, пожалованном от прежнего правительства
за услуги, пожизненно или потомственно (Ср. мн. Госуд. сов. 1851 г. по
д. Абдул-Султана). Касс. реш. 1879 г., № 28.
