Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву
После такого успеха в осуществлении идеи правовой охраны научных открытий трудно понять исключение этого института из законодательства. В Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятых 31 мая 1991 г., уже нет раздела о научных открытиях. Нет упоминания о них как объектах правовой охраны и в других нормативно-правовых актах бывшего Союза ССР и в законодательстве Российской Федерации. Исчезло это понятие также из учебной и научной литературы. Это не может не вызвать большого сожаления. Наша наука имела бесспорный приоритет в разработке проблемы правовой охраны научных открытий, результаты научных изысканий в этой области были восприняты законодательством и находили практическое применение. Возможно, что исключение научных открытий из гражданского законодательства оправдывалось тем, что за годы действия норм об охране научных открытий было мало случаев регистрации открытий и что признание (квалификация) нового научного достижения открытием связано с большими трудностями. Подобные соображения слишком легковесны и неубедительны. Появление научного открытия - огромное событие в сфере науки. Открытия совершаются нечасто, но если решение научной задачи зарегистрировано в качестве открытия, то это означает официальное признание приоритета нашей науки в определенной области. По состоянию на 1 января 1980 г. в СССР было зарегистрировано 224 открытия. В литературе правильно отмечено, что "несмотря на кажущуюся малочисленность открытий в сравнении с изобретениями, и особенно рационализаторскими предложениями, их роль в ускорении научно-технического прогресса трудно переоценить"[17].
В. И. Серебровский известен как автор глав в учебниках, по которым изучали гражданское право многие поколения юристов, среди них: "Учебное пособие по советскому гражданскому праву" (1938); учебники по гражданскому праву для высших юридических учебных заведений (1938, 1944, 1951, 1970); учебники для юридических школ (1940, 1945, 1947, 1951, 1953); учебники по основам советского государства и права (1947, 1951, 1953). Главы, написанные Владимиром Ивановичем, всегда отличались высоким научным уровнем, доступностью и исключительной отточенностью формулировок. Работу по написанию учебников он рассматривал как выполнение творческой, исследовательской задачи.
В. И. Серебровский сочетал в себе качества выдающегося ученого и талантливого педагога. Начав свою преподавательскую деятельность в 1916 г. в Харьковском университете, он практически всю последующую жизнь не прекращал ее: читал лекции во многих вузах, руководил подготовкой аспирантов, выполнял многие другие виды учебной работы.
В своих лекциях Владимир Иванович избегал внешних эффектов, они были строгими, академичными по форме. Главное внимание он уделял содержанию, и тот, кто внимательно слушал, получал истинное удовольствие, поскольку лектор раскрывал тему во всех тонкостях, излагал результаты собственных исследований и размышлений, умело увлекал слушателей предметом изучения. Каждая его лекция была результатом тщательной подготовки, в ней все до мелочей было продумано и рассчитано. Такому подходу к преподаванию Владимир Иванович учил и своих аспирантов.
В. И. Серебровский подготовил к научной и педагогической работе немало специалистов. Одним из принципов его работы с аспирантами была высокая, бескомпромиссная требовательность.
Он требовал от аспирантов изучения всех сколько-нибудь значительных работ по специальности, знакомства с русской дореволюционной литературой и работами зарубежных авторов. Он подчеркивал, что диссертация - не самоцель, что формирование ученого начинается с тщательного изучения того, что уже достигнуто наукой. Сдача кандидатского экзамена по гражданскому праву, если экзаменовал профессор Серебровский, была для каждого аспиранта большим, запоминающимся событием. Все, кто проходил подготовку под его научным руководством, с гордостью и благодарностью вспоминают своего учителя.
Характерными чертами В. И. Серебровского как ученого, педагога и человека были его высокая принципиальность, благородство. Он не способен был поступиться своим мнением, для отстаивания своих убеждений он выступал с заслуживающей глубокого уважения прямотой и решительностью. А если было очень трудно, Владимир Иванович подбадривал себя шутливыми словами: "А если я попячусь, да будет мне, попятчику, стыдно"[18].
В. И. Серебровский очень дорожил своим достоинством ученого и всегда требовал к себе соответствующего отношения. Один из журналов опубликовал его статью, но при этом без согласия автора в текст статьи были внесены изменения. Владимир Иванович направил редакции журнала письмо, в котором со всей категоричностью заявил: "Тем самым редакция журнала нарушила норму закона, закрепляющую за автором неприкосновенность произведения (ст. 98 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик). Ведь у каждого автора есть свой стиль, своя манера изложения материала, и закон всемерно оберегает его моральные интересы, не допуская внесения в произведение каких-либо изменений без согласия автора"[19].
Характеризуя личность В. И. Серебровского необходимо указать и на такую его черту, как истинное уважение к закону, обостренное чувство законности. Он никогда не "подтягивал" закон к своим теоретическим положениям, не пытался его "подправить", придать ему выгодный для себя смысл, что, к сожалению, нередко встречается в нашей литературе. Выступая с заключительным словом после обсуждения его доклада "Вопросы наследственного права в практике" (ИГПАН, май 1968 г.), В. И. Серебровский подчеркнул, что недопустимо вкладывать в текст закона смысл, которого в нем нет, такое "толкование" римляне весьма точно именовали "contra leges". Во всех работах Владимира Ивановича проводится идея строжайшего следования закону. Если те или иные положения закона или иных нормативных актов представлялись ему устаревшими, не соответствующими изменившимся условиям, В. И. Серебровский высказывался об этом в печати и вносил предложения об изменении таких норм в официальном порядке. Надо отметить, что подобные предложения делались В. И. Серебровским с большой осторожностью, после всестороннего исследования экономических и социальных условий, материалов практики. Он с нескрываемой иронией относился к тем, кто считал возможным легко и просто менять содержание статей Гражданского кодекса и других законов, всегда настораживался, если какую-то работу (в том числе диссертацию) хвалили за то, что в ней содержится множество предложений по изменению законов. Законы, говорил Владимир Иванович, пишутся для того, чтобы применять их и исполнять долго и относиться к ним надо уважительно. Это было его неколебимым убеждением.
5.
Особое чувство В. И. Серебровский питал в течение всей своей творческой жизни к наследственному праву. Первая его работа по наследственному праву появилась в 1915 г.[20], а последняя опубликована в 1972 г.[21]
В первой статье, которая называлась "Особые виды посмертного преемства в русском наследственном праве", дан анализ наиболее сложных институтов дореволюционного наследственного права - наследования супругов, наследования восходящих, правопреемства в выморочных имуществах и др. Значительность этой статьи, вышедшей из-под пера еще совсем молодого ученого, подтверждается тем, что она названа в списке основной литературы в солидном учебнике по русскому гражданскому праву В. И. Синайского[22].
В первые годы советской власти регулирование отношений наследования имущества приобрело большую остроту. Предметом спора был даже вопрос о том, можно ли вообще говорить о существовании в РСФСР наследственного права после издания декрета ВЦИК от 17 апреля 1918 г. "Об отмене наследования"[23]. Много неясностей оставалось в этой области и после принятия ГК РСФСР 1922 г.
В. И. Серебровский опубликовал в этот период ряд работ по наследственному праву, в которых старался доказать, что наследование трудовой собственности сохранилось. Он дал обстоятельный анализ законодательства и судебной практики и содействовал удачному решению многих, как тогда говорили, контроверз.
Среди работ, опубликованных в 20-е годы, выделяется книга "Наследственное право" (1925), которая по форме была комментарием к статьям 416-435 ГК, но по существу представляла собой научное исследование, охватывающее все основные вопросы наследственного права.
В ряде журнальных статей, опубликованных в 20-е годы и в последующий период, В. И. Серебровский дал блестящее толкование законодательства о наследовании и сформулировал свои теоретические позиции по многим вопросам наследственного права[24], проследил историю его развития[25], определил важнейшие направления его совершенствования[26].
Итогом его многолетних исследований в области наследственного права, как отметил и сам В. И. Серебровский[27], явилась монография "Очерки советского наследственного права", вышедшая в 1953 г. Эта книга была удостоена премии Президиума Академии Наук СССР и еще больше укрепила высокий научный авторитет автора.
Книга "Очерки советского наследственного права" энциклопедична. В ней можно найти ответ на все сколько-нибудь значительные вопросы наследственного права. Несмотря на серьезные изменения в законодательстве, происшедшие после появления "Очерков", книга эта и сегодня не устарела, она будет иметь научную и практическую ценность, пока будет существовать наследственное право, поскольку разработанные в ней категории и конструкции глубоко научны, фундаментальны.
Обратим внимание читателей лишь на некоторые наиболее характерные положения, содержащиеся в монографии "Очерки советского наследственного права".
В. И. Серебровский вполне обоснованно указывает на неразрывную связь наследования и собственности. Отсюда неизбежен вывод, что наследственное право объективно необходимо в любом обществе. В связи с этим автору пришлось уделить значительное место разъяснению известного положения "Манифеста Коммунистической партии" К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что "победоносная пролетарская революция" должна провести отмену "права наследования", а также не менее известного декрета, направленного на выполнение этого программного требования - декрета ВЦИК от 17 апре-ля 1918 г. "Об отмене наследования"[28]. В. И. Серебровскому предстояло доказать, что хотя право наследования названным декретом отменено, оно тем не менее существует. В монографии эта задача решена весьма тонко и остроумно. Владимир Иванович сделал вывод, что декрет хотя и объявил отмену права наследования, но отменил не право наследования вообще, а лишь право наследования эксплуататорской частной собственности. Более того, декретом от 27 апреля 1918 г., как пишет В. И. Серебровский, "были заложены основы социалистического наследственного права"[29]. Из содержания книги видно, что cоветская власть скоро забыла об отмене права наследования и достаточно полно урегулировала отношения наследования, предусмотрев почти все институты, которые свойственны наследственному праву буржуазных стран (хотя и в урезанном виде, например, при регулировании наследования по завещанию). В. И. Серебровский не указывает на это обстоятельство, но оно вытекает из содержания книги, из анализа советского наследственного права, которое во многом повторяет нормы наследственного права буржуазных стран. Таким образом, программное требование "Манифеста" формально было выполнено, но фактически уничтожить наследственное право оказалось невозможно.
Обращаясь к вопросу об основаниях наследования, В. И. Серебровский на первое место, как это и было предусмотрено ГК РСФСР 1922 г., ставит наследование по закону. В условиях, когда наследственное имущество заключалось, как правило, лишь в предметах обычной домашней обстановки, выдвигать на первое место наследование по завещанию было бы неправильно. Кроме того, основная масса населения оставалась малограмотной и не могла использовать возможность распоряжения имуществом на случай смерти путем составления завещания. В годы советской власти наследование по завещанию встречалось нечасто. В "Очерках" приводятся высказывания К. Маркса о свободе завещания, которые в настоящее время - в условиях возрождения капиталистических отношений в нашей стране - заслуживают внимания. Свобода завещания, как считал К. Маркс, наиболее соответствует сущности свободной конкуренции. Однако безграничная свобода завещания провозглашается не во всех странах, существуют и определенные ограничения этой свободы. Характеризуя "социалистическое наследственное право", В. И. Серебровский, не ссылаясь на опыт буржуазных стран, отмечает, что "советское законодательство устанавливает и известные условия осуществления завещательной свободы..."[30]. Очевидно, что противоречие между принципом свободы завещания и ограничением этого принципа является, можно сказать, вечным, оно разрешается в законодательстве каждой страны с учетом ее особенностей и традиций.
При рассмотрении наследования по закону В. И. Серебровский убедительно показывает, что круг наследников по закону по советскому наследственному праву является "довольно узким"[31]. Явного несогласия с таким решением вопроса В. И. Серебровский не высказывает. Однако он считает прогрессивным некоторое расширение круга наследников по закону, которое было предусмотрено указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. "О наследниках по закону и по завещанию".
Между тем это расширение было явно незначительным. Владимир Иванович прямо на это не указывает, но из анализа круга наследников по указу 1945 г.[32], следует, что автор безусловно одобрил бы существенное расширение этого круга. Пожалуй, только в нашей стране возможны случаи, когда при от-сутствии названных в законе наследников имущество после смерти гражданина переходило как выморочное в собственность государства, хотя у этого гражданина были такие близкие ему люди, как двоюродные братья и сестры, дяди и тети, племянники и племянницы и даже дедушки и бабушки. Несправедливость такого решения вопроса о круге наследников по закону очевидна.
Значительное место отведено в монографии В. И. Серебровского делению наследников в отношении принятия наследства на две категории: наследников, "присутствующих" в месте открытия наследства, и наследников, "отсутствующих" в месте открытия наследства[33]. На большом фактическом материале Владимир Иванович убедительно доказывает нецелесообразность такого деления, которое приводит к серьезным затруднениям на практике. Автор считает, что при пересмотре действующего законодательства необходимо "отказаться от этого деления, установив общий порядок принятия наследства как для наследников, проживавших в месте открытия наследства к моменту смерти наследодателя (постоянно или временно), так и для наследников, в месте открытия наследства не проживавших"[34]. Это предложение (которое высказывалось и другими авторами) было реализовано: в ГК РСФСР 1964 г. деление наследников в отношении принятия наследства на присутствующих и отсутствующих не предусмотрено.
Заслуживают внимания соображения В. И. Серебровского по вопросу о наследовании по закону иждивенцев. Право быть наследником в качестве иж-дивенца признавалось, согласно указу от 14 марта 1945 г., за лицами нетрудоспособными и состоявшими на иждивении умершего не менее одного года до его смерти. В число иждивенцев, как отмечает В. И. Серебровский, могут войти родственники умершего, не включенные в число наследников по закону (например, двоюродные братья и сестры), а также лица, не имеющие ника-кой родственной связи с наследодателем[35]. Иждивенцы, призванные к наследованию, получают право на полную наследственную долю. Насколько это отвечает принципам социальной справедливости? В. И. Серебровский этот вопрос прямо не ставит, но из проведенного им анализа законодательства и практики вытекает, что он стоит на позиции более осторожного подхода к на-следованию иждивенцев. Можно представить случай, когда к наследованию призваны два человека - сын умершего и посторонний человек, инвалид 3-й группы, которому наследодатель оказывал по каким-то соображениям регулярную материальную помощь в течение двух лет. В состав наследства входили большой жилой дом, дача, автомобиль, богатая обстановка, библиотека и крупный вклад в банке. Родной сын умершего должен будет выделить половину этого имущества иждивенцу, что явно несправедливо. Правильнее было бы предусмотреть право иждивенца получить не полную долю, а какую-то ее часть, то есть оказать преимущество сыну. Но закон такой нормы не содержит. В. И. Серебровский обращает внимание на то, что в числе иждивенцев по формальному признаку наличия инвалидности часто оказываются люди, способные работать, и предлагает отказаться от такого подхода. "Во всяком случае, как нам кажется, - пишет В. И. Серебровский, один факт достижения данным лицом известного возраста (60 лет для мужчины и 55 лет для женщины) еще не является достаточным основанием для признания его нетрудоспособным с точки зрения наследственного права..."[36]. Владимир Ива-нович считает необоснованным, в частности, включение в число наследников по закону инвалидов 3-й группы, подавляющее большинство которых продолжает работать. "Мы думаем, - продолжает В. И. Серебровский, - что факт нетрудоспособности, дающий основание к включению данного лица в круг лиц, призываемых к наследованию, должен быть в каждом конкретном случае установлен соответствующей врачебно-трудовой экспертизой. Причем, если этой экспертизой будет установлено, что данное лицо трудоспособ-ность утратило частично и может при соответствующих условиях работать, то нет оснований к включению его в число наследников по закону"[37]. Представляется, что эти предложения В. И. Серебровского отвечают даже самым строгим критериям социальной справедливости. Справедливо, если лицо действительно нетрудоспособное (состоявшее на иждивении умершего более двух лет) получит долю в наследстве, и будет несправедливо, если лицо, способное зарабатывать себе на жизнь, получит такую долю и тем самым умень-шит долю наследников первой очереди (а при их отсутствии - долю наследников второй очереди)[38].
Примечания:
[17] См.: Зенин И. А.
Право на открытие. – Глава в учебнике «Советское гражданское право». Т.
2. – М., Юр. лит.-ра, 1980. С. 457.
[18] Записка с этим изречением
Владимира Ивановича сохранилась в его архиве.
[19] Упомянутое письмо
хранится в архиве В. И. Серебровского.
[20] Серебровский В.
И. Особые виды посмертного преемства в русском наследственном праве. –Вестник
гражданского права. 1915. N 7.
[21] Серебровский В.
И. Фактическое непринятие наследником наследства и отказ его от наследства.
– Правоведение. 1972. N 3.
[22] Синайский В. И.
Русское гражданское право. Вып. 2. – Киев, 1918. С. 225.
[23] СУ РСФСР. 1918.
N 3. Ст. 456.
[24] См., например, его
статьи: Приобретение наследства по Гражданскому кодексу. – Право и жизнь.
1924. N 8; Лишение наследства. – Вестник советской юстиции. 1924. N 20;
О завещательном отказе по Гражданскому кодексу. – Право и жизнь. 1925.
N 3–4; Наследники присутствующие и отсутствующие. – Право и жизнь. 1927.
N 4; Завещание или договор. – Право и жизнь. 1928. N 1; О праве приращения
при наследовании // Вопросы советского гражданского и трудового права.
– М., 1946; Основные понятия советского наследственного права. – Сов.
государство и право. 1952. N 7.
[25] Серебровский В.
И. История развития советского наследственного права // Вопросы советского
гражданского права. – М., Изд-во АН СССР, 1945.
[26] Серебровский В.
И. Наследственное право в проекте Гражданского кодекса СССР. – Советская
юстиция. 1937. N 10–11.
[27] Серебровский В.
И. Очерки советского наследственного права (в дальнейшем – Очерки). –
М., Изд-во АН СССР, 1953. С. 10.
[28] СУ РСФСР. 1918.
N 34. Cт. 456.
[29] Очерки. С. 17.
[30] Там же. С. 89.
[31] Очерки. С. 53.
[32] Там же.
[33] Там же. С. 156 и
след.
[34] Там же. С. 162.
[35] Очерки. С. 69.
[36] Там же. С. 73.
[37] Там же. С. 74.
[38] Со своей стороны,
автор настоящего предисловия считает, что было бы справедливым и ограничение
доли иждивенца определенным процентом от полной доли (например, 25% полной
доли).
