Мейер Д.И. Русское гражданское право
Что касается меры вознаграждения, то, конечно, нет возможности предоставить ее одностороннему определению субъекта нарушенного права или его нарушителя, а приходится определить ее посредствующему лицу или судебному месту[414]. Но чем руководствоваться судебному месту при определении меры вознаграждения за нарушение права? Ответом служат следующие правила, вытекающие из самого существа предмета, а отчасти указанные и в законодательстве.
а) Вознаграждение должно быть соразмерно цене нарушенного права. Но только объективная ценность права принимается в соображение; субъективное же его значение для лица не берется в расчет; это так называемый нравственный интерес, который случайно может сопутствовать каждому имущественному праву: он не подлежит оценке на деньги, а потому не подлежит и вознаграждению. b) Если право не нарушено совершенно, а только повреждено, так что часть его сохранилась, то вознаграждение должно быть такое, чтобы вместе с ценностью права, остающейся у лица, оно равнялось ценности прежде бывшего права. На это правило в особенности следует обратить внимание, ибо может случиться, что часть нарушенного права, сама по себе взятая, не так значительна, как оказывается по соображению ценности сохранившейся части. Например, у лица две парные вазы, стоящие 10 000 руб.; одна из них разбивается; ошибочно было бы оценить убыток лица в 5 000 руб., потому что остающаяся ваза, одна, уже не стоит 5 000 руб., а может быть, только 1 000 руб., так что убыток лица простирается не на 5 000 руб., а на 9 000; сообразно этому должно определить и вознаграждение[415]. с) Вознаграждение должно обнимать не только ценность самого нарушенного права, но и интерес его: те выгоды, которые потеряло лицо вследствие нарушенного права. Понятно, что этот интерес нельзя определить абстрактно; а он определяется по соображению конкретного положения лица, так что мера вознаграждения за интерес различна, смотря по обстоятельствам, в которых находится лицо, субъект нарушенного права. Наконец: d) Мера вознаграждения обыкновенно определяется по соображению рыночной цены подлежащего предмета, разве в отдельных случаях само законодательство определяет эту меру (например, в случае утраты или порчи багажа, ценность которого не была объявлена при сдаче, железная дорога обязана уплатить, смотря по классу пассажира, 1, 2 или 3 руб. за фунт[416]). Эта законная мера вознаграждения разнится от вознаграждения, определяемого независимо от закона, практически еще тем, что при законной мере вознаграждения нет надобности доказывать, что лицо действительно потерпело такой-то ущерб, а достаточно доказать только факт правонарушения.
Наконец, ставится вопрос, кто должен произвести вознаграждение? Из самого понятия о противозаконном действии следует, что обязано вознаграждением то лицо, действием которого произведено нарушение права, подобно тому, как при нарушении уголовного закона подвергается наказанию преступник. Но в области гражданского права, сообразно самому существу предмета, положение это несколько видоизменяется. 1) Тогда как уголовное наказание – чисто личное – падает исключительно на преступника и только иногда распространяется на других лиц (например, при конфискации имущества; но это уже исключение из общего правила), обязательство вознаграждения за нарушение имущественного права составляет отношение имущественное, а имущественные отношения не ограничиваются пределами одной личности, но переходят по наследству, и, таким образом, наследникам приходится производить вознаграждение за нарушение права наследодателем[417]. 2) Нарушение права может произойти от совокупного действия нескольких лиц: тогда мера вознаграждения точно такая же, как и при нарушении права действием одного лица; но обязательство вознаграждения распределяется поровну между соучастниками противозаконного действия; и только в случае несостоятельности кого-либо из них доля его разлагается на других соучастников; они отвечают не непосредственно in solidum, как по римскому праву[418]. (3) Наконец, между автором правонарушительного действия и другим лицом могут быть такие отношения, что ввиду их к ответственности привлекается последнее; например, родители и опекуны отвечают за малолетних и сумасшедших, находящихся на их попечении[419], хозяева – за своих слуг[420], владельцы товарных складов и железных дорог – за своих агентов[421] и т. п. – А. Г.)
Другое последствие противозаконного действия – гражданское наказание, хотя, впрочем, и не каждое противозаконное действие сопровождается этим последствием: наказание наступает только иногда, по определению участников сделки или по определению законодательства. Но зато иногда гражданское наказание соединяется с обязательством вознаграждения за убытки, так что независимо от вознаграждения за убытки лицо, нарушившее право другого, подвергается еще гражданскому наказанию. Сюда относятся многократные взыскания: лицо платит иногда вдвое, втрое против того, что следовало бы заплатить, или взыскивается плата вдвое, втрое против первоначальной: тут однократная плата составляет вознаграждение за нарушение права, а то, что платится сверх ее, – это гражданское наказание. (Например, по нашему законодательству, пассажир, оказавшийся в вагоне без билета, платит двойную провозную плату[422]. – А. Г.)
Существо гражданского наказания заключается в том, что: а) производится денежная плата (хотя удобомыслимо и другое гражданское наказание: оно может состоять в совершении другого какого-либо действия, имеющего имущественный интерес. – А. Г.), так что гражданское наказание принимается нередко за синоним наказания денежного; следовательно наказание это касается имущественных прав, почему и вносится в сферу гражданского права; b) гражданское наказание производится в пользу того лица, чье право нарушено, так что гражданское наказание составляет для него прямую выгоду, чем также отличается оно от наказания уголовного; с) гражданское наказание не соразмеряется с материальным вредом, причиненным действием, чем и отличается оно существенно от вознаграждения за ущерб: поэтому каждый из соучастников противозаконного действия может быть приговорен к полному гражданскому наказанию, как скоро каждый из них может быть рассматриваем как самостоятельный нарушитель прав, тогда как вознаграждение за ущерб, как мы видели уже, всегда однократно и распределяется между соучастниками[423].
Гражданское наказание или определяется волей участников сделки, их соглашением (poena conventionalis), или устанавливается законодательством. Каждая гражданская сделка по воле участников может быть обеспечена гражданским наказанием, которое может состоять не только в обязательстве уплатить известную денежную сумму, но и в обязательстве предоставить какую-либо другую имущественную выгоду; только, разумеется, содержание какого-либо уголовного или исправительного наказания не может составлять содержание наказания гражданского[424]. Так, если бы, например, договаривающиеся условились, что нарушитель договора подвергается телесному наказанию, то и самый договор следовало бы признать недействительным на основании общего закона о ничтожности договоров, противных доброй нравственности[425]. В иных случаях – впрочем немногих – гражданское наказание определяется законодательством: например, при займе, подряде, поставке неисправный контрагент, а также недобросовестный владелец денежных капиталов подвергаются гражданскому наказанию уже непосредственно по определению законодательства[426].
Гражданское наказание применяется иногда и к таким противозаконным действиям, которые вовсе не составляют нарушения имущественного права. Так, гражданское наказание налагается за личную обиду. Конечно, с личной обидой может соединяться для лица обиженного и имущественный вред: например, наносится оскорбление врачу, вследствие чего он лишается практики. Но все-таки личная обида сама по себе не нарушает имущественных прав лица, она нарушает право лица обиженного на честь, на уважение со стороны сограждан – одно из тех прав, которые составляют право личности: и вот за нарушение этого права определяется законодательством гражданское наказание, разве бы обиженный потребовал уголовного наказания за обиду[427].
Конечно, законодательство могло бы всегда
признавать за личной обидой характер преступления, потому что для
законодательства есть интерес, чтобы граждане дорожили своей честью и охраняли
ее. Но законодательство наше держится той мысли, что обида не относится
непосредственно к общему благу, что она задевает непосредственно только
личность частного лица, которое не должно быть лишаемо возможности являть в случае
обиды христианскую добродетель – прощение ближнего. К этому присоединяются,
быть может, и некоторые исторические предания: в младенческом быту общества
лицо оскорбленное само смывает обиду, и вот законодательство, хотя не признает
за гражданином права самоуправно удовлетворять себя за обиду, но все-таки
сохраняет за ним право прощать обиду и само преследование ее обращает в
действие, относящееся непосредственно к частному лицу. Наконец, непрошенное
вмешательство общественной власти в дела об обидах было бы стеснительно для
самих обиженных: какая-нибудь искра раздувала бы пламя вражды; какой-нибудь
случай, который, быть может, остался бы безгласным, делался бы общеизвестным и
поражал бы доброе имя лица, скандализировал его. Что касается меры гражданского
наказания за личную обиду, то современное законодательство определяет только
maximum и minimum (1–50 руб. серебром), точнейшее же определение меры наказания
по каждому отдельному случаю предоставляет назначать суду, по соображению
звания обиженного лица и его отношения к обидчику[428].
ГЛАВА ПЯТАЯ
ИМУЩЕСТВЕННЫЕ ПРАВА
1. СУЩЕСТВО И ВИДЫ ПРАВ
Характеристика имущественных прав и главные их виды
§ 33. Правом называется мера свободы живущего в обществе лица - мера, в пределах которой оно может совершать известные действия и должно воздерживаться от совершения известных действий. Вне общества, отдельно, свобода человека не ограничена: он может сделать все, что хочет, или, лучше сказать, что для него физически возможно. Но при сожительстве людей такая неограниченная свобода невозможна, ибо она нарушила бы свободу других. Потому в обществе свобода каждого отдельного человека всегда ограничивается известными пределами, так что только внутри их человек может действовать свободно. Эта-то мера и составляет право человека, лица. В государстве как обществе развитом, организованном более или менее правильно, мера свободы определяется преимущественно общественной властью, называемой в этой деятельности властью законодательной[429]. Задача ее, конечно, нелегка: определить, до какой степени совместна свобода миллионов людей; если встречаются какие-либо определения, не вполне согласные с началами справедливости, то за них еще нельзя порицать законодательство. Но уже из самого понятия о праве следует, что определения законодательства отрицательного характера, т. е. что законодательство определяет только пределы, которые не может преступать свобода человека; внутри же указанных пределов деятельность его не определяется, так что следует признать право лица делать все то, что ему не запрещено.
Положительно определить сферу права нет возможности: для этого нужно определить все права, какие принадлежат лицу; но каждое право может быть дробимо до бесконечности, так что приходится исчислять все действия, какие может совершить лицо, что, очевидно, невозможно. Возьмем для примера право собственности: оно обнимает право владения, право пользования и право распоряжения; но каждое из них обнимает множество действий и, следовательно, дробится на множество прав. Поэтому и от законодательства нельзя ожидать, чтобы оно исчислило все права граждан; и оно определяет только пределы свободной деятельности граждан. Например, законодательство, определяя право собственности, не исчисляет все те действия, которые собственник может совершить относительно вещи, а указывает только существо господства собственника и пределы его господства: законодательство не указывает, что собственник вправе бросать свою вещь на воздух, вертеть ее, рассматривать и т. д. Оно определяет только, что собственник может употреблять вещь по своему усмотрению, хотя бы то было во вред существованию вещи, но лишь с какими-то ограничениями.
В каждом праве представляются следующие характеристические черты.
а) Содержание права безразлично для самого понятия о праве и может быть до чрезвычайности разнообразно; всякое действие, какое только может быть совершено человеком, положительное или отрицательное, может составить содержание права.
b) Осуществление права выполняется совершением действия, составляющего его содержание. Быть может, это действие будет стеснительно для другого лица; но стеснение, вытекающее из осуществления права, не составляет нарушения права другого лица, и вред, претерпеваемый последним, не составляет, с юридической точки зрения, препятствия к осуществлению права. Только в некоторых случаях законодательство обращает внимание на вредные последствия, сопровождающие осуществление права, и постановляет различные ограничения, сжимает само право. Например, законодательство ограничивает право собственности на дом в пользу хозяев соседних строений, ограничивает право собственности на поземельный участок, обращая внимание на те случаи, когда отсутствие ограничения могло бы нанести значительный вред другим лицам или целому обществу[430], и т. д.
c) Характеристической чертой права, входящей в состав самого понятия о нем, представляется также возможность отречения от права[431]. Право есть принадлежащая лицу возможность делать что-либо; но возможность действия не составляет необходимости его совершения: напротив, именно потому право и представляется правом, что лицо может отказаться от совершения действия, составляющего содержание права; если бы осуществление возможности составляло для лица необходимость, то право обратилось бы в обязательство; но понятия о праве и обязательстве диаметрально противоположны друг другу. Итак, и несовершение действия, составляющего содержание права, точно так же составляет осуществление права, как и совершение действия. Но неосуществление права само по себе еще не составляет отречения от него: не осуществляя права, лицо одним этим еще не отказывается от него, – оставаясь его субъектом, лицо только в настоящее время отказывается от осуществления права. Или лицу принадлежит право выкупа известного имущества, но лицо не выкупает имущество, даже объявляет, что в настоящее время не желает выкупать его: все-таки лицо отказывается только от осуществления права, но не отрекается от права. Бывают, конечно, случаи, что, не осуществляя право в течение известного времени, лицо тем самым лишается права. Или лицо вправе предъявить иск против другого лица, но не осуществляет свое право в течение 10 лет и тем лишается его[432]. Но тут право прекращается вследствие другой причины: не по отречению от него со стороны субъекта, а действием давности. Отречение от права есть изъявление воли лица, что оно не желает более быть субъектом права, так что отречение от права составляет самостоятельное юридическое действие. Например, лицу А принадлежит право выкупа родового имущества; но выкупщик этого имущества, желая обеспечить его за собой, заключает с лицом А договор, по которому А отказывается от права выкупа: тут лицо действительно перестает быть субъектом права, отрекается от него.
Наконец: d) Всякому праву сопутствует возможность его принудительного осуществления. Этот признак права до того существен, что если нет для какого-либо права возможности принудительного осуществления, то нет, собственно, и права. Даже тогда, когда признается за правом возможность принудительного осуществления его, но не всегда, не против каждого другого лица, – даже тогда право становится мнимым, призрачным, ибо охранение дает всю силу праву, а если право обнажено хотя бы с одной стороны, то можно быть уверенным, что оно подвергнется нападению. Это не значит еще, что самому субъекту права должна быть предоставлена возможность его принудительного осуществления: самоуправство не терпится ни в каком сколько-нибудь правильно организованном обществе, тем менее в государстве, и допускается только в исключительных случаях, – а охранение прав составляет задачу общественной власти и всегда представляет один из главнейших и обширнейших предметов ее деятельности. Но фактически осуществлению права могут встретиться непреодолимые препятствия, против которых общественная власть бессильна. Например, лицу состоит кто-либо должным: лицо вправе требовать удовлетворения, хотя бы оно поглотило все имущество должника; общественная власть окажет содействие требованию; но имущество должника может оказаться ничтожным, и, таким образом, фактически право останется без возможности осуществления.
Все права на различных основаниях можно разделить на различные виды.
1) Прежде всего представляется между правами то различие, что одни права имеют определенный предмет, на который направляется действие, составляющее содержание права, другие не имеют такого предмета. Первые поэтому можно назвать правами объектными, вторые – безобъектными. Безобъектные – это все те права, которые вытекают непосредственно из личности гражданина; поэтому они также называются иногда правами личности (Rechte der Person). Сюда относятся: право на жизнь, на употребление членов тела, умственных сил, право на вступление в брак, на совершение сделок и т. п.
2) Права объектные разделяются на три вида: права власти, права вещные и права обязательственные, смотря по тому, представляется ли объектом их лицо, вещь или действие другого лица.
а) Известно, что лицо есть субъект права. Но лицо бывает также и объектом права, и именно личность человека составляет предмет господства, отчего и господство называется властью, а само право – правом власти, иногда также личным правом. Сюда относятся: право государства на подданных, право государства на лиц военного звания, право мужа на лицо жены, право родителей на детей и т. п. Право на лицо всегда характеризуется тем, что субъект права господствует над другим лицом более или менее полно, но никогда это господство не подавляет личности объекта, так что лицо, подлежащее личному праву другого лица, все-таки сохраняет способность к правам. Однако же большей частью права власти не имеют имущественного характера; да и те из них, которые не чужды его, имеют преимущественно иное значение, так что права власти только подобной стороной касаются гражданского права; главной же, преобладающей своей стороной они относятся к государственному праву, составляя предмет его. Например, право государства на подданных есть право чисто государственное, чуждое области гражданского права[433]. b) Право называется вещным, когда объектом его представляется вещь, т. е. предмет, не имеющий значения субъекта права. Преимущественно таким правом представляется право собственности на неодушевленные вещи и животных. с) Во многих случаях объектом права представляется чужое действие: другое лицо обязано совершением известного действия, на которое лицо имеет право, вследствие чего и право называется правом обязательственным. Сюда принадлежат все права, возникающие из договоров, и многие другие права, возникающие независимо от договоров, существующие непосредственно на основании закона или проистекающие из нарушения прав. Обязательственное право отчасти сходится как с правом на лицо, так и с правом вещным, но в то же время резко отличается от того и другого. Обязательственное право, как и право на лицо, не подавляет лица, составляющего объект права: оба они не то, что вещное право, которое ведет к уничтожению личности объекта. Но право обязательственное существенно разнится от права на лицо тем, что зависимость лица, подлежащего личному праву другого, и действия, которые должно совершать лицо по определению субъекта этого права, не имеют имущественного характера: это отношения чисто личные; право же обязательственное имеет именно имущественный характер, представляет аналогию с вещным правом – это господство над действием другого лица, такое же господство, как и господство над вещью, отчего и действие другого лица, предмет обязательственного права, на юридическом языке называется также вещью (res incorporalis). Тем не менее, однако, обязательственное право резко отличается и от вещного: тогда как вещное право не предполагает волю объекта и даже не признает воли за людьми, когда они являются объектами вещного права, право обязательственное как право на действие необходимо предполагает волю в лице, подлежащем праву, ибо действие есть произведение воли, а если нет воли, нет и действия, нет и объекта права.
Примечания:
[414] Отыскивая вознаграждение за нарушение своего права, лицо обыкновенно означает и цену убытка (У. г. с., ст. 54, п. 3; 257, п. 3); но тем не менее судебное место само удостоверяется в цене ущерба и сообразно этому непосредственному удостоверению определяет меру вознаграждения, так что означение цены иска имеет только то значение, что суд не может приговорить нарушителя к большему вознаграждению (см. там же, ст. 706).
[415] В действительности, однако, в таких случаях вознаграждение производится иногда иначе: лицо, нарушившее право, вознаграждает за все право, но зато само приобретает сохранившуюся часть права. Так определяется вознаграждение или по желанию лица, нарушившего право, или по просьбе того лица, чье право нарушено, или по собственному соображению суда. Но законодательство определяет это только по отношению к найму движимого имущества и ссуде (см. ст. 1708, 2068).
[416] У. ж. д., cт. 97.
[417] Ст. 1543.
[418] Ст. 648–650.
[419] Ст. 653, 654, 686.
[420] Ст. 587.
[421] Как У. ж. д., так и разд. IV кн. III У. с. т. говорят об ответственности «склада» и «железной дороги»; непосредственными виновниками, очевидно, являются агенты.
[422] У. ж. д., cт. 23.
[423] Ст. 667.
[424] Ст. 1583.
[425] Ст. 1528–1530.
[426] Ст. 641, 1575, Пол. подр., ст. 87.
[427] Ст. 667–669, У. н., ст. 18.
[428] По современным общественным понятиям считается предосудительным принимать денежную плату в вознаграждение за личную обиду, и у нас каждый сколько-нибудь порядочный человек, если преследует обидчика судебным порядком и хочет наказать его, то или предъявляет гражданский иск и требует, чтобы штраф был взыскан в пользу какого-либо общественного заведения, или предъявляет иск уголовный; тогда обидчик подвергается или аресту, или денежному штрафу, поступающему в пользу мест заключения (см.: У. н., ст. 27, 130–138).
[429] Иногда, правда, и власть исполнительная определяет границу свободы человека, но власть исполнительная сама действует всегда на основании закона, так что через нее все-таки проявляется действие власти законодателей. Отсюда можно вывести только то, что иные права условны, т. е. они допущены законодательством, но в то же время законодательство уполномочивает исполнительную власть по ее усмотрению устранить эти права. Например, лицу принадлежит право собственности на участок земли: законодательство не запрещает собственнику выстроить на этом участке какое-либо здание; следовательно он имеет на то право; но если власть исполнительная уполномочена законодателем, по своему усмотрению, ограничить хозяина поземельного участка и если она найдет, что постройка здания угрожает какой-либо опасностью, то может запретить постройку, и тогда лицо уже не имеет права на постройку, следовательно право его условно.
[430] Ст. 433, 435, 437-450.
[431] Есть, правда, и такие права, отречение от которых можно считать противным нравственности, а потому и признавать недействительным, например, отречение от права на вступление в брак, отречение от права на неприкосновенность личности и т.п. Но это не относится к имущественным правам: отречение от них всегда свободно. Да и о тех правах, от которых нельзя отрекаться, все-таки нужно сказать, что они не обращаются в обязательства, и субъект такого права имеет полную возможность никогда не воспользоваться им. Например, отречение от права на вступление в брак недействительно, но лицо может во всю жизнь не вступить в брак; этим лицо осуществляет только свое право на вступление в брак – право, в котором содержится и возможность невступления в брак.
[432] Ст. 1, прил. к ст. 694.
[433] Прежде, при неясности понятия о существе государственной власти, с правом государства на подданных связывали, правда, имущественный характер, например, государи обменивали земли, продавали часть территории со всеми гражданами, на ней жившими: но такого рода сделки объясняются именно тогдашней неясностью понятия о существе государственной власти, а в наше время уже никто не представляет себе право государства на подданных правом имущественным.
