Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права"
Но если поведение обязанных лиц является объектом не только гражданских правомочий и обязанностей, но и объектом самого гражданского правоотношения, и если в то же время основное назначение гражданского правоотношения, точно так же, как и главная функция субъективных гражданских прав и гражданско-правовых обязанностей, состоит прежде всего в обеспечении определенного поведения обязанных лиц, то гражданское правоотношение или гражданские права и обязанности, не связанные со своим объектом, не направленные на обеспечение этого поведения, не могли бы выполнить своего основного назначения и утратили бы всякий практический смысл и какое бы то ни было юридическое значение. Именно поэтому не может существовать ни безобъектных правоотношений, ни безобъектных правомочий и обязанностей, ибо не может существовать правоотношений, не закрепляющих поведение их участников и не направляющих это поведение для достижения целей и удовлетворения интересов, охраняемых законом, нормами которого эти отношения регулируются. Всякое правоотношение всегда связано с определенным объектом, на который направляются заключенные в нем правомочие и обязанность, и потому объект права должен быть признан не предпосылкой, а необходимым элементом всякого правоотношения.
Объект гражданского правоотношения, являющийся в то же время объектом субъективных гражданских прав и гражданско-правовых обязанностей (объект в субъективно-правовом смысле), самым тесным образом связан с общим объектом регулирования советского гражданского права (объект в объективно-правовом смысле). Советское гражданское право как отрасль единого советского социалистического права призвано не только к регулированию определенной отрасли социалистических общественных отношений, но также к закреплению и дальнейшему развитию этих отношений, которые осуществляются советским государством при помощи различных способов и средств, в том числе и при помощи норм советского социалистического гражданского права, обеспечивающих такое поведение советских граждан, которое при данных исторических условиях является необходимым для разрешения задач, поставленных и выдвинутых социалистическим государством. Но соответствующее поведение советских граждан - участников конкретных гражданских правоотношений обеспечивается нормами советского гражданского права при помощи самого гражданского правоотношения, а также при помощи гражданских правомочий и обязанностей, в качестве носителей которых его субъекты выступают. Благодаря тому, что гражданские правоотношения, устанавливаемые в соответствии с советским гражданским законом, обеспечивают определенное поведение своих обязанных участников (объект в субъективно-правовом смысле), советское социалистическое гражданское право оказывается способным к регулированию, закреплению и дальнейшему развитию определенной отрасли социалистических общественных отношений (объект в объективно-правовом смысле). Если объектом советского социалистического гражданского права является совокупность определенных общественных отношений, то их правовое регулирование и закрепление, а также их дальнейшее развитие осуществляются при помощи гражданских правоотношений и заключенных в них гражданских правомочий и обязанностей, которые, возникая в соответствии с нормами советского гражданского права, имеют в качестве своего объекта поведение конкретных обязанных лиц и призваны к тому, чтобы служить средством обеспечения этого поведения.
К какому бы отношению гражданского права мы ни обратились, - все равно, идет ли речь об отношениях, опосредствующих движение социалистического производственного цикла, или об отношениях, закрепляющих иные связи между отдельными членами социалистического общества, - его непосредственным объектом всегда является поведение его участников. Воздействуя на свой непосредственный объект, гражданское правоотношение тем самым оказывает воздействие на те социалистические общественные отношения, которые составляют предмет регулирования советского гражданского права. Если на каждого гражданина СССР возлагается обязанность <беречь и укреплять общественную, социалистическую собственность, как священную и неприкосновенную основу советского строя> (ст. 131 Сталинской Конституции), то это означает, что тем самым нормами советского права обеспечивается такое поведение советских граждан, которое необходимо для дальнейшего укрепления и развития самих отношений социалистической собственности, являющихся источником богатства и могущества родины, источником зажиточной и культурной жизни всех трудящихся. Если в силу обязательственно-пра-вовых отношений определенные действия должны быть совершены их обязанными участниками, то это означает, что тем самым обеспечивается удовлетворение потребностей, связанных с выполнением народнохозяйственного плана, с распределением общественного дохода, с удовлетворением материальных и культурных нужд советских граждан. Социалистические общественные отношения, составляющие предмет гражданско-правового регулирования, потому и испытывают на себе активное обратное воздействие со стороны норм советского гражданского права, что последними прежде всего обеспечивается определенное поведение граждан, составляющее объект гражданских правоотношений, объект субъективных гражданских прав и гражданско-правовых обязанностей.
Таковы выводы, которые логически следуют из общего определения понятия объекта права как внешнего предмета правового воздействия, а также из признания за субъективными гражданскими правами и гражданско-правовыми обязанностями как юридическими средствами обеспечения поведения участников правоотношения значения содержания гражданского правоотношения. Какие возражения могут быть представлены против этих выводов?
Основное возражение социально-политического характера может состоять в том, что признание значения объекта только за поведением и исключение из числа объектов вещей и других явлений внешнего мира неизбежно должно привести к превращению в объект права самого человека.
Такое возражение не имеет, однако, под собою достаточных теоретических оснований, ибо человеческое поведение и человеческая личность - это не одно и то же, следовательно, сведéние объекта права к поведению не означает одновременно превращения в объект самого человека. Кроме того, гражданское правоотношение имеет в качестве своего объекта не поведение человека в целом, во всех его возможных формах и проявлениях, а только такое поведение, которое должно выразиться в совершении определенного единичного действия или их определенной совокупности, очерченной известными границами. Поэтому объектом каждого конкретного гражданского правоотношения не является не только человек, но и даже его поведение, взятое в целом. Наконец, если бы признание за действиями значения объекта прав неизбежно приводило бы к выводу о том, что благодаря этому в объект превращается сам человек, то действия ни в одном случае нельзя было бы считать правовым объектом, а между тем в общепринятой в советской юридической литературе классификации правовых объектов одним из видов последних всегда признаются человеческие действия.
Основное возражение методологического характера может состоять в том, что признание значения объекта только за действиями и отрицание этого значения за вещами отрывает гражданское правоотношение от его материального субстрата и приводит поэтому к превращению правоотношения в нечто абсолютно идеальное.
Однако и это возражение не имеет под собою достаточных теоретических оснований, ибо философия диалектического материализма не сводит материальный мир к одним только вещам или к тому, из чего образуются вещи. Такое узкофизическое понимание материи, в отрыве от ее философского понимания, неизбежно приводит, как показал Ленин на примере кризиса современного естествознания, к метафизическим и идеалистическим выводам[1007]. <...Единственное <свойство> материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью...>[1008]. <...Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении...>[1009]. Но человеческие действия также обладают свойством <быть объективной реальностью>, данной нам в ощущении, следовательно, они также являются известной частицей материального мира, с которой связаны права и правовые отношения. Кроме того, не все правовые отношения непосредственно связаны с вещами, а между тем и эти отношения, не являясь, как и всякие правоотношения вообще, отношениями материальными, возникают на определенной материальной основе и всегда направляются на известные материальные объекты. Наконец, исключение вещей из числа объектов гражданского правоотношения отнюдь не означает, что они вообще лишены какого бы то ни было значения для гражданского права, а, напротив, имеет своей целью выявление действительной роли, которую они играют в сфере гражданского права.
Основное возражение специально-юридического характера может состоять в том, что, поскольку гражданское право регулирует, главным образом, имущественные отношения, было бы неправильно отрицать за вещами значение объектов гражданских правоотношений. Но гражданское право регулирует имущественные отношения не благодаря тому, что оно оказывает воздействие на вещи непосредственно, а в силу того, что, воздействуя на поведение людей, оно целеустремляет их деятельность, направленную на вещи. Имущественные отношения, разумеется, так или иначе связаны с вещами, но в качестве объекта правового воздействия выступают не вещи, а действия людей. Вещи подвержены только физическому, а не правовому воздействию. Осуществление этого воздействия может быть обеспечено правом, но само по себе право непосредственно на вещи не направляется.
Для подтверждения этого достаточно провести сравнительный анализ гражданско-правовых норм, по тексту которых можно было бы предположить, что в одних случаях в качестве объектов прав выступают действия обязанных лиц, а в других - вещи, по поводу которых устанавливается правовое отношение. Так, из текста ст. 251 ГК РСФСР непосредственно следует, что объектом прав доверителя являются действия, которые поверенный обязан совершить по его поручению. Напротив, из текста ст. 180 ГК РСФСР как будто бы следует, что объектами прав обоих контрагентов являются вещи: имущество - объектом прав покупателя, деньги - объектом прав продавца. Предположим, однако, что заключение договора купли-продажи, о котором идет речь в ст. 180 ГК, и составляет то действие, которое по поручению доверителя обязан совершить поверенный, в соответствии со ст. 251 ГК. Согласно п. 3 ст. 253 ГК РСФСР, поверенный обязан своевременно передать доверителю все полученное им в силу осуществления возложенного на него поручения. Поэтому, если поверенный получит от третьего лица купленную им от имени и по поручению доверителя вещь, он обязан передать ее доверителю. Таким образом, правоотношение, возникшее из договора поручения, также может быть связано с вещью и именно с той же самой вещью, с которой было связано правоотношение, возникшее из договора купли-продажи: поверенный обязан передать доверителю ту же самую вещь, которую продавец обязан был передать поверенному на имя доверителя. Оба правоотношения являются имущественными отношениями, и, тем не менее, по тексту закона, объектом договора поручения являются действия, а объектом договора купли-продажи - вещь или определенная совокупность вещей, тогда как если бы все сводилось к тому, что имущественные отношения не могут иметь в качестве объекта ничего иного, кроме вещей, то объектом договора поручения в данном случае также должны были бы служить вещи, а не действия обязанного лица. Поскольку же объектом договора поручения, если даже он связан с вещью, всегда являются действия, то тем самым утрачивает свою силу утверждение, согласно которому гражданские правоотношения как отношения имущественные всегда должны иметь вещи в качестве своего объекта.
Различие между объектами договора купли-продажи и договора поручения состоит не в том, что в одном случае объектом является вещь, а во втором действие. Различие между ними состоит в том, что объектом договора купли-продажи являются действия обязанного лица, отличные от действий, на которые направлен договор поручения. Поверенный передает доверителю вещь, которая ему уже принадлежит на праве собственности; продавец не только передает вещь покупателю, но и переносит право собственности на покупателя. Поскольку продавец переносит право собственности на покупателя, его действия приводят к изменению состава имущества покупателя; напротив, поскольку поверенный передает доверителю его собственную вещь, его действия не оказывают никакого влияния на состав имущества доверителя. В обоих случаях имеет место гражданско-правовое регулирование имущественных отношений, но в качестве объектов правового воздействия выступают не вещи, а действия обязанных лиц.
Иногда говорят, что исключение вещей из числа правовых объектов может привести к серьезным практическим затруднениям, поскольку разграничение некоторых правовых отношений зачастую удается провести только в соответствии с различными свойствами вещей, по поводу которых эти правоотношения устанавливаются. Так, купля-продажа с отлагательным сроком исполнения отличается от поставки тем, что продаются индивидуально определенные вещи, а поставляются вещи, определенные родовыми признаками. Объектом договора имущественного найма могут быть индивидуально определенные непотребляемые вещи, тогда как объектом договора займа могут быть только заменимые потребляемые вещи. Обязательство с долевой ответственностью может быть установлено только по поводу делимых вещей, тогда как обязательство с неделимым объектом всегда предполагает солидарную ответственность и т. д.
Все эти факты, безусловно, свидетельствуют о большом значении вещей для отношений гражданского права, но являются ли вещи во всех этих случаях объектами прав? Если бы во всех этих случаях в качестве объектов прав выступали вещи, то юридически можно было бы установить долевую ответственность тогда, когда предмет обязательства неделим, или допустить заключение договора имущественного найма тогда, когда контрагенту передаются заменимые потребляемые вещи. А между тем, право не может определить юридическое положение вещей сообразно с произвольным урегулированием повеления участников правоотношений. Напротив, право по-разному регулирует поведение участников правоотношений, в зависимости от характера и свойств вещей, по поводу которых эти отношения устанавливаются. Объектом правового воздействия является поведение участников правоотношений, а вещи лишь предопределяют известную форму поведения, которая при прочих условиях объективно может и должна получить законодательное закрепление. Можно поэтому говорить о гражданско-правовом значении вещей и их свойств, но не следует приписывать вещам не свойственную им функцию объектов права.
Наконец, могут сказать, что в целом ряде правоотношений непосредственный интерес для управомоченного представляют не действия обязанного лица, а вещь, которую управомоченный получает в результате совершения этих действий, поэтому по крайней мере в таких случаях вещи, а не действия должны рассматриваться как объекты правовых отношений.
Само собою разумеется, что если бы право было непосредственно направлено на интересы, к удовлетворению которых оно приводит в результате его осуществления, то тогда, в зависимости от того, чтó является ближайшим средством удовлетворения этих интересов, в одних случаях в качестве объектов выступали бы вещи, а в других - действия. Но право лишь в конечном счете приводит к удовлетворению охраняемых им интересов, а непосредственно оно направляется только на обеспечение определенного поведения обязанных лиц. Если это поведение само по себе достаточно для того, чтобы интересы управомоченного были удовлетворены, то этим исчерпывается функция правового отношения. Если же управомоченный для удовлетворения своих интересов нуждается в определенной вещи, то право может обеспечить условия для ее создания или для ее передачи в пользование или в распоряжение управомоченного, но само по себе оно не может ни создать этой веши, ни передать ее управомоченному. Следовательно, право в обоих случаях направлено только на обеспечение определенного поведения обязанных лиц, которое либо непосредственно, либо косвенным образом приводит к удовлетворению интересов управомоченного. Поэтому с юридической точки зрения во всяком правоотношении на первый план выступают не вещи, а действия. Поскольку же объектом права признается не то, чтó удовлетворяется в результате его осуществления, а то, на чтó право направляется или на чтó оно оказывает воздействие то, независимо от роли и значения вещей в каждом конкретном правоотношении, его объектом всегда является только поведение его участников, только действия обязанных лиц.
Однако, как мы уже неоднократно подчеркивали, исключая вещи из числа объектов прав, мы не только не отрицаем их гражданско-правового значения, а, напротив, полагаем, что их место в области гражданского права гораздо более значительно, чем та роль, которую им приписывают, признавая их объектами гражданских правоотношений. Выявление подлинного значения вещей в области гражданского права предполагает более детальный анализ классификации вещей, существующей по действующему советскому законодательству.
3
В связи с конкретными институтами гражданского права в ГК РСФСР проводится классификация вещей по их различным естественным свойствам и признакам. ГК РСФСР знает деление вещей на вещи индивидуально определенные и определенные родовыми признаками (ст. ст. 66, 108, 208 и др.), а также на вещи делимые и неделимые (ст. ст. 65, 116), главные и принадлежностные (ст. 25). Признак потребляемости, прямо не указываемый в Гражданском кодексе, но безусловно имеющий значение для ряда институтов гражданского права, упоминается в некоторых других законодательных актах, в частности, в Положении о бухгалтерских отчетах и балансах от 29 июля 1936 г.
В связи с этими естественными свойствами и признаками вещей, отмечаемыми в действующем гражданско-правовом законодательстве, устанавливаются определенные правовые последствия для отношений, в которых поведение обязанного лица должно быть направлено на соответствующие вещи. Чем же руководствуется законодатель, устанавливая эти последствия?
В одних случаях естественные свойства вещей сами по себе не исключают возможности различного правового регулирования связанных с ними юридических отношений. Так, переход права собственности на вещи, определенные индивидуальными признаками, может быть приурочен законодателем либо к моменту заключения соглашения, либо к моменту передачи этих вещей приобретателю.
В других случаях естественные свойства вещей предопределяют лишь единственно возможный способ правового регулирования связанных с ними юридических отношений. Так, переход права собственности на вещи, определенные родовыми признаками, не может быть приурочен законодателем к моменту заключения соглашения, а должен быть связан с моментом их индивидуализации, осуществленной либо путем их выделения, либо путем их передачи приобретателю.
Это относится не только к классификации вещей по признаку рода или вида, но и к классификации, проведенной по любому другому их естественному свойству или признаку. Так, свойство делимости вещи не исключает возможности установления солидарной ответственности, но допускает также установление ответственности долевой. Напротив, свойство неделимости вещи допускает возможность установления только солидарной ответственности и исключает возможность установления долевой ответственности. Свойство потребляемости вещей допускает возможность заключения договора займа, но исключает возможность заключения договора имущественного найма и т.д.
Само собою разумеется, что если характер и свойства вещей предопределяют лишь единственно возможный способ урегулирования связанных с ними правовых отношений, то только этот способ и может получить юридическое закрепление в законе. Если же характер и свойства вещей допускают возможность различных способов урегулирования связанных с ними правовых отношений, то законодатель может либо закрепить один из этих возможных способов, либо предоставить сторонам право самостоятельно разрешить соответствующие вопросы. Вещи и их естественные свойства во всех этих случаях выступают не в качестве объекта права, а в качестве внешнего обстоятельства, обусловливающего необходимость соответствующего урегулирования поведения обязанных лиц. Объектом права всегда является поведение обязанных лиц, однако право оказывает различное воздействие на их поведение в зависимости от характера вещей, на которые это поведение направляется. Именно в этом своем качестве, а не в качестве объектов прав вещи приобретают гражданско-правовое значение. Подобно тому, как <потребительные стоимости товаров составляют предмет особой самостоятельной дисциплины - товароведения>[1010], а политическая экономия изучает потребительные стоимости лишь постольку, поскольку <они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости>[1011], подобно этому и гражданское право имеет дело со свойствами вещей не потому, что они являются объектами гражданских правоотношений, а потому, что, наряду с другими внешними обстоятельствами, они предопределяют возможный характер и направление поведения людей, регулируемого правом.
Примечания:
[1007] См.: В. И. Ленин. Соч., т. XIII, стр. 207 - 210.
[1008] Там же, стр. 213.
[1009] Там же, стр. 119.
[1010] К. Маркс. Капитал, т. I, 1931, стр. 2.
[1011] Там же.
