Покровский И.А. История римского права
Но положение резко должно было измениться, когда описанный выше процесс экономического и духовного разложения в корень расшатал устои общественной жизни, подрыл ту реальную общественную основу, на которой стоял весь республиканский государственный механизм. Тогда все его недостатки стали давать себя чувствовать, и чем дальше, тем сильнее. Перед Римом встала проблема: или вновь возродить общественную атмосферу, или же перестроить организацию учреждений. Первое было бы, быть может, целесообразнее и лучше, но для этого нужны были самые коренные социальные реформы, на которые римское общество решиться не могло. Второе не давало радикального излечения болезни, но было сравнительно проще и легче. И римская история пошла по этому второму пути.
Все последнее столетие живет этой мучительной мыслью - перестроить республику. Смутное и тревожное состояние общества не дает ни времени, ни возможности для спокойной работы в этом направлении. Взамен ее появляются диктатуры с чрезвычайными полномочиями: Сулла в качестве dictator legibus scribundis et rei publicae constituendae[385], Цезарь в качестве dictator perpetuus[386], вторые триумвиры[387] в качестве tresviri rei publicae constituendae consulari imperio[388] и, наконец, Октавиан Август, с которого начинается новый период римской истории.
Глава III. Период принципата
§ 30. Государственное устройство и управление
В 27 г. до Р. Х. Октавиан Август сложил с себя ту чрезвычайную власть, которою он пользовался до сих пор сначала в качестве триумвира, а потом один, и, таким образом, "восстановил республику". Но в этой "восстановленной" республике появился в его лице новый весьма существенный элемент - новый экстраординарный магистрат, император или princeps, совмещающий в себе самые разнородные, но важнейшие функции, вследствие чего этот период отделяется от предыдущего.
На первых порах основные принципы республики по внешности остаются нетронутыми. Признается начало народного суверенитета, созываются народные собрания, императорская власть выражает себя в старых республиканских понятиях: император является princeps, то есть только как бы первый между равными, получает от народа imperium и tribunicia potestas[389] и т.д. Но под этой внешностью совершается глубокое внутреннее перерождение, процесс постепенной переработки республики в абсолютную монархию. Вследствие этого государственное устройство этого периода имеет характер чего-то переходного: вначале оно ближе к республике, в конце - почти абсолютная монархия, какою оно решительно становится со времени Диоклетиана[390].
Процесс этого превращения начинается с падения народных собраний. Вначале они еще созываются, но уже только больше для формы: их законодательная функция и выбор магистратов сводится к простому утверждению предложений императора или сената; голосование превращается в простую acclamatio[391], пока, наконец, и эти последние остатки формы не отпадают. Уже Тиберий переносит избрание магистратов в сенат ("a cаmpo comitia ad patres transtulit"[392]); несколько дольше созываются народные собрания для утверждения законов, но это перестает быть необходимостью, а к концу I в. по Р. Х. и вовсе прекращается (последний закон, изданный с участием народа, - lex agraria 98 г. при императоре Нерве).
С падением народных собраний в качестве высших органов государственной власти остаются сенат и император. К сенату переходят теперь все прежние права и функции народных собраний, вследствие чего он делается теперь, наравне с императором, носителем государственного суверенитета. Вследствие же этого и самое государственное устройство характеризуется часто как двоевластие или диархия. Внешним образом это двоевластие выражается в следующем: а) рядом со старыми республиканскими магистратами, избираемыми сенатом, развивается система чиновников императорских, действующих именем императора и по его поручению; b) провинции делятся на сенатские и императорские: первые управляются сенатом, вторые непосредственно подчинены императору; с) рядом с государственной казной, находящейся в заведовании сената, - старым aerarium, - появляется казна императорская - fiscus; d) как император, так и сенат имеют право чеканить монету.
В идеале обе эти власти - император и сенат - должны были действовать рядом, взаимно дополняя и поддерживая друг друга. Но этот идеал оказался неосуществимым. Сенат делается органом республиканской партии и носителем республиканских традиций; императорская власть, напротив, все более и более тяготеет к абсолютизму и не мирится с соседством сената. Вместо идиллической гармонии, между этими обоими, совершенно противоположными элементами все время идет то открытая, то глухая борьба, приводящая в конце концов к полному торжеству императорской власти и к превращению диархии в монархию.
Юридически взаимное соотношение обеих этих властей таково. Сенат, прежде всего, делается теперь единственным законодательным органом; даже проекты императора для того, чтобы получить силу закона, должны быть внесены в сенат (oratio principis[393]) и получить здесь свою санкцию; император, в принципе, как прежде всякий магистрат, не стоит выше закона; он подчинен ему. Сенат, далее, избирает старых республиканских магистратов, а также самого императора по смерти предыдущего (обыкновенно это избрание также только формальность: преемник указывается самим императором посредством усыновления или завещания) и сообщает ему его полномочия посредством lex de imperio[394]. Сенат, наконец, имеет известную судебную и административную власть (например, управление сенатскими провинциями), хотя эта власть чем далее, тем все более и более сокращается.
Император. Какого-либо установившегося официального титула император не имеет; он именуется imperator, Augustus, но чаще всего - princeps, вследствие чего самый этот период принято называть периодом принципата. Princeps, в идее, есть только высший республиканский магистрат, правда, пожизненный и с чрезвычайною властью, но все же только магистрат, вследствие чего этот период называют также и периодом республиканской империи. В лице императора сосредоточивается власть, которую обыкновенно разлагают на следующие элементы: а) imperium, то есть высшее военное командование, управление международными отношениями и высшая административная власть (а также и право юрисдикции); в качестве военного командира император, далее, имеет право полного и бесконтрольного управления теми провинциями, в которых обыкновенно стоят войска (провинции императорские - пограничные); b) imperium proconsulare, то есть право общего проконсула над сенатскими провинциями, что дает императору возможность известного контроля и над правителями этих провинций; с) tribunicia potestas, которая дает императору качество sacrosanctus и право inter-cessio по отношению ко всем республиканским магистратам.
Государственное управление, согласно отмеченному началу диархии, осуществляется при помощи двоякой системы органов: республиканских магистратов и императорских уполномоченных.
а) Республиканские магистратуры по имени продолжают существовать все время, но фактически они все более и более отстраняются от активного участия в управлении. Консулы лишились военного командования и вместе с тем своей главной функции; они являются теперь только председателями сената и заведуют некоторыми специальными делами - например, делами об опеках, о фидеикомиссах и т.п. Больше всего на своем месте удержалась претура: преторы по-прежнему заведуют юрисдикцией гражданской (производство in jure, составление формул и т.д.) и уголовной (как председатели в quaestiones perpetuae). Цензура находится все время в весьма шатком положении. Ценз в прежнем смысле (то есть перепись граждан с распределением по трибам и т.д.) теперь уже, конечно, не производится, составление сенаторских списков также отходит от нее; тем не менее цензорская власть часто вручается императорам (в lex de imperio), пока Домициан не объявил, что впредь она всегда будет входить в состав императорской власти (censor perpetuus[395]). Эдилы сохраняют только надзор за рынками и торговую юрисдикцию, квесторы фигурируют лишь в качестве органов казначейства.
b) Параллельно постепенному замиранию республиканских магистратур идет развитие системы императорских чиновников как уполномоченных императора. При особе императора стоит его личный совет - consilium principis, который первоначально не имел юридического значения, но с императора Адриана приобрел характер официального государственного учреждения. Во главе всех императорских доверенных лиц стоит praefectus praetorio, начальник императорской гвардии, а потому лицо особо доверенное. Постепенно ему императоры начинают поручать те или другие дела, подлежавшие личному суду императора, и, таким образом, мало-помалу развивается уголовная компетенция praefectus praetorio над всею Италией. За ним следует: praefectus urbi, начальник полиции, а по связи с ней и уголовной юрисдикции в городе Риме; praefectus vigilum, заведующий пожарной частью; praefectus annonae, заведующий теперь, вместо эдилов, народным продовольствием; и, наконец, разнообразные curatores[396] в отдельных отраслях императорского управления.
Что касается местного управления Италии, то оно продолжает и теперь покоиться на принципе муниципального самоуправления. Однако внутри органов этого самоуправления происходит такое же перемещение центра тяжести, как и в самом Риме. Муниципальные народные собрания исчезают, а их функции переходят к муниципальному сенату (decuriones); муниципальные магистраты сохраняются. Рядом с ними появляются, однако, императорские контролеры местных дел в лице назначаемых императором curatores rei publicae[397]. Первоначальным назначением их было блюсти интересы императорской казны, но отсюда развился затем их общий правительственный контроль.
Управление провинций находится в руках или посылаемых сенатом проконсулов (провинции сенатские), или посылаемых императором легатов - legati Caesaris pro praetore (провинции императорские). Во всяких случаях правителю провинции принадлежит высшая полицейская, судебная и финансовая власть. Для предупреждения особенного сближения правителя с местным населением ему запрещается жениться на провинциалке, раздавать провинциалам деньги взаймы, устраивать на свой счет игры. Известное значение приобретают в течение этого периода провинциальные собрания (concilia provinciarum или κοινá). Возникли они в связи с развившимся в провинциях культом императоров. В известное время представители общин данной провинции собираются для устройства празднеств в честь императора, причем через депутатов или письменно посылают ему поздравления. Но к этим поздравлениям начинают присоединять иногда и разные пожелания относительно местных дел, просьбы, а также и жалобы на наместников.
После крайней беспорядочности республиканского режима в провинциях императорское управление при всех его недостатках все-таки внесло сюда большую заботливость и внимание к интересам провинциального населения: оно установило больший внешний порядок и безопасность, искоренило грабежи и пиратство, провело дороги, важные не только в стратегическом отношении, но также и для торговли и т.д. Несомненное улучшение положения провинций в этом периоде представляет лучшую страницу в истории императорской власти.
§ 31. Население
Если период республики закончился признанием права гражданства за всеми жителями Италии, то период принципата характеризуется распространением этого права и на провинциалов.
В начале периода это делается двумя путями: а) путем непосредственного дарования права гражданства тем или другим частям государственной территории, тем или другим отдельным общинам, причем для освобождения этих новых граждан от обязанности платить провинциальную подать часто необходимо еще дарование особого jus italicum[398]. b) Путем предоставления тем или другим общинам так называемого jus latinum[399], то есть того юридического положения, в котором находились прежде latini (полное jus commercii[400], но без политических прав). При этом различаются latium majus и latium minus. В общинах, получивших latium majus, все жители, выбранные в местные магистраты или в сенаторы, eo ipso[401] делаются римскими гражданами (cives); в общинах, имеющих latium minus, такой привилегией обладают только лица, выбранные в магистраты, но не сенаторы.
Все остальные провинциальные жители остаются в течение первых двух веков этого периода по-прежнему на правах peregrini[402]. Но мало-помалу различие между cives, latini и peregrini фактически сглаживается: политическая сторона этого различия (право участвовать в народных собраниях) отпадает вместе с уничтожением самих народных собраний. А вследствие этого отпадает и то соображение, которое могло еще препятствовать распространению права гражданства на всех подданных империи. Оставалось сделать только последний шаг, и этот шаг был сделан законом императора Каракаллы 212 г. По сообщению Диона Кассия, Каракалла руководился при этом чисто фискальными соображениями - желанием распространить известные гражданские подати (vicesima hereditatum, 5%-ная пошлина с наследства) на провинциалов. Как бы то ни было, но вследствие этой constitutio Antoniniana[403] все подданные Римской империи (за исключением лишь некоторых низших слоев населения, платящих подушную подать, - так называемые dediticii) получили право римского гражданства (Fr. 17. D. I. 5: "in orbe romano qui sunt ex constitutione imperatoris Antonini cives romani effecti sunt"[404]). В положении latini остаются теперь только некоторые виды вольноотпущенников, а в положении peregrini только dediticii, причем в более позднем праве таковыми являются уже только лица, низведенные до этой ступени в наказание.
Распространение права гражданства на всех провинциалов повлекло за собой распространение римского права на всю территорию империи, то есть и на те обширные области, в которых действовало до сих пор местное право, признававшееся по общему правилу всеми правителями провинций. Среди этих областей особенное место занимали Греция и Восток (Египет, Азия и т.д.), где до сих пор действовало греческое или сильно эллинизированное право. Все эти местные, национальные права (Volksrechte[405]) теперь сразу лишились своей положительной силы, а взамен их стало действовать единое имперское право (Reichsrecht[406]), то есть право римское. Но само собою разумеется, что на практике сплошь и рядом продолжали применяться многие прежние местные нормы и обычаи, вследствие чего римское право, действовавшее где-нибудь в провинциях, далеко не совпадало с римским правом Италии. Чрезвычайно любопытная картина такого своеобразно смешанного права в Египте раскрылась пред нами в последнее время благодаря богатым находкам в этой стране разнообразных документов - папирусов[407]. Первая крупная находка, сделанная при раскопках в El-Faijûm в 1877 г., привлекла к папирусам общее внимание ученых. С той поры количество найденных документов значительно возросло, и изучение их (папирология) приобрело систематический характер. Исследования в этой области обнаружили, что местное греко-египетское право упорно удерживалось в жизни и оказало известное обратное влияние на законодательство позднейших императоров[408].
Что касается сословной группировки населения, то старое деление на патрициев и плебеев исчезает естественно - путем вымирания патрицианских родов; взамен этого прежняя классовая группировка на nobiles и ordo equester приобретает сословный характер.
Так, император Август установил для обоих сословий известный имущественный ценз: один миллион сестерциев (около 40 тысяч рублей) для принадлежности к сенаторскому сословию и 400 тысяч (около 20 тысяч рублей) для сословия всаднического, и, кроме того, он утвердил здесь принцип наследственности. Социальное различие обоих сословий сохраняется, осложняясь еще известною противоположностью политической. Ordo senatorius представляет сословие, из которого выбираются главным образом республиканские магистратуры и пополняется сенат; естественно, что это сословие является исполненным старых республиканских воспоминаний, а по отношению к новой императорской власти элементом оппозиционным.
Всадническое сословие, класс денежной аристократии, напротив, получало от нового режима немаловажные выгоды и потому, в общем, представляет теперь элемент, для императорских тенденций благоприятный. По преимуществу из этого сословия вербуются теперь императорские чиновники.
Вся остальная масса населения при всем различии профессий и положений считается простонародьем - plebs, низшую ступень которого (в юридическом отношении) занимают вольноотпущенники - libertini.
В области экономических отношений наступает некоторое улучшение.
Этому способствовало, прежде всего, указанное выше упорядочение провинциального быта. Благодаря большему порядку и большей законности, экономическая жизнь провинций пошла нормальнее; в промышленности и торговле наступило заметное оживление, которое стало отвлекать туда немало рабочих рук. Во многих местах благодаря императорским заботам возникают различные благотворительные учреждения (например, для воспитания сирот и т.п.), которые помещают свои капиталы в виде постоянных земельных рент в тех или других земельных участках; такой способ помещения капиталов служил весьма удобным кредитом для землевладельцев и способствовал поднятию их хозяйств.
Большое значение имело, далее, значительное сокращение числа рабов, вызванное почти полным прекращением новых завоеваний и слабым естественным приростом их. Благодаря этому рабский труд сделался дороже, и прежняя система пользования им оказывалась не столь выгодной. Вследствие этого землевладельцы все чаще и чаще прибегают к раздаче своих имений мелкими участками в аренду, и, таким образом, возрождается класс мелкого земельного крестьянства в виде свободных арендаторов, фермеров (coloni).
В широком масштабе это насаждение крестьянского землевладения практиковалось самими императорами на огромных имениях, им лично принадлежащих: мелкие участки сдавались съемщикам в аренду долгосрочную и даже вечную, лишь с обязательством платить определенный ежегодный оброк.
Наконец, прекращение народных собраний и народных выборов с возможностью разных подачек, сокращение казенной раздачи хлеба и т.д. ослабило притягательную силу Рима, и массы пролетариев более охотно идут теперь на землю и в провинции.
Но все это относительное улучшение не было прочным. Положение мелких арендаторов сплошь и рядом было тяжелым, зависимым. Прекращение счастливых войн с их богатой добычей, необходимость содержать большие армии для охраны границ, необходимость оплачивать большое количество чиновников и т.д. - все это заставляет правительство увеличивать тягость податного бремени, а это ухудшает и без того нелегкое положение мелких хозяев. Результаты этого не столь острого, но все же печального положения сказались новым общим и уже повсеместным экономическим упадком в период абсолютной монархии.
Примечания:
[385] Dictator legibus scribundis et rei
publicae constituendae – "диктатор для написания законов и укрепления
республики". (Пер. ред.)
[386] Dictator perpetuus – "бессрочный
диктатор". (Пер. ред.)
[387] Под "вторым триумвиратом" (буквально:
"союз трех") имеется в виду санкционированное в законодательном порядке объединение
в 43 г. до н.э. трех римских полководцев – Антония, Лепида и будущего
императора Октавиана в специальную коллегию с чрезвычайными полномочиями "для
упорядочения республиканского строя" (tresviri rei publicae constituendae).
Правление триумвиров является важным эпизодом гражданских войн в Риме, приведших
к падению Республики и установлению монархического строя. (Прим. ред.)
[388] Tresviri rei publicae constituendae
consulari imperio – "коллегия трех с консульской властью для укрепления
республики". (Пер. ред.)
[389] Imperium и tribunicia potestas –
власть высшего магистрата и народного трибуна. (Прим. ред.)
[390] См.: Гримм Э. Исследования
по истории развития римской императорской власти. Т. 1. 1900; Т. II. 1901.
[391] Acclamatio – выражение одобрения
криком. (Прим. ред.)
[392] A cаmpo comitia ad patres transtulit –
"перенес с площади народного собрания к отцам-сенаторам [избрание магистратов]".
(Пер. ред.)
[393] Оratio principis – законодательная
инициатива принцепса. (Прим. ред.)
[394] Lex de imperio – закон о наделении
властью. (Прим. ред.)
[395] Censor perpetuus – бессрочный
цензор. (Прим. ред.)
[396] Curatores – буквально: "попечители".
(Прим. ред.)
[397] Сuratores rei publicae – попечители
в отношении интересов государства. (Прим. ред.)
[398] Jus italicum – "италийского права".
(Пер. ред.)
[399] Jus latinum – "латинского права".
(Пер. ред.)
[400] Jus commercii – "право коммерции" –
правоспособность в сфере частного права. (Прим. ред.)
[401] Eo ipso – тем самым. (Прим.
ред.)
[402] Peregrini – иностранцы. (Прим.
ред.)
[403] Constitutio Antoniniana, принятая
в 212 г. н.э., носит это название, поскольку была принята императором
Каракаллой из династии Антонинов. По этому установлению Каракаллы римское
гражданство получали все слои свободного населения Империи. Обойдены этой
мерой оказались только так называемые dediticii. Этим термином изначально
в Риме обозначались неприятели, сдавшиеся на милость победителя. В эпоху Империи
это название распространилось на некоторые категории вольноотпущенников. Возможно,
это понятие имеет именно такой смысл в указе Каракаллы, хотя некоторые историки
пытаются подвести под эту категорию сельское население провинций, платившее
подушную подать. Подробнее об этом см., например: Ранович А.Б.
Эдикт Каракаллы о даровании римского гражданства населению Империи (Текст
и комментарии) // Вестник древней истории.
1946. N 2. С. 66–80; Штаерман Е.М. К вопросу о dediticii в эдикте
Каракаллы // Там же. С. 81–88. (Прим. ред.)
[404] In orbe romano qui sunt ex constitutione
imperatoris Antonini cives romani effecti sunt – "все население римских
земель по конституции императора Антонина получило права гражданства". (Пер.
ред.)
[405] Volksrechte (нем.) – "права
народов". (Прим. ред.)
[406] Reichsrecht (нем.) – "имперское
право". (Прим. ред.)
[407] Папирусы – тексты, написанные
на материале, изготовленном из разрезанных и спрессованных в лист стеблей
одноименного растения, которое растет на берегах реки Нил в Египте. На протяжении
античной истории папирус активно экспортировался Египтом и служил одним из
основных писчих материалов в странах средиземноморья.
Папирусы в большом количестве были найдены во время археологических раскопок
в Египте, в результате чего в научный оборот введено большое количество новых
античных текстов, в том числе юридических. Находки продолжаются и до сих пор.
(Прим. ред.)
[408] См.: Mitteis L. Reichsrecht
und Volksrecht. 1891. Общие результаты папирологических работ сведены в кн.:
Mitteis L., Wilcken U. Grundzüge und Chrestomatie
der Papyruskunde. I, II. 1912. См. также: Фрезе. Очерки греко-египетского
права. Ч. I. 1912.
