Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства.
Означение монеты. Нарушение 1540 и 1541 ст. (последняя в изд. 1887 г. исключена), указывающих писать сделки только на серебряную монету, а не на ассигнации, само по себе не влечет за собой признания самой сделки ничтожной (Касс. реш. 1868 г., N 740).
Внешние принадлежности. Не препятствует действительности актов то обстоятельство, что их два, хотя бы неодинакового свойства, написаны на одном листе между теми же лицами (Касс. реш. 1873 г., N 494). Долговая расписка, писанная карандашом, не может, по сему только, быть исключена из судебных доказательств (Касс. реш. 1874 г., N 391).
Когда выдавший обязательство не отрицает его выдачи, внешняя форма этого обязательства, буде не составляет предмет спора, не может иметь влияния и на разрешение дела (Касс. реш. 1876 г., N 266).
Означение имени. Обозначение в акте звания, имени и отчества лица нужно для определения тождества его; упущение по сему предмету несущественно, если суд признает возможным определить тождество лица несомнительно (Касс. реш. 1878 г., N 118).
Обязательство домашнее не может быть без обозначения лица, которому оно выдано (Касс. реш. 1867 г., N 480). Однако нет повода признать недействительным такое обязательство, которое, хотя без имени, явно относится к лицу, имеющему совершить известное действие или вступить в известное отношение, если нет спора и сомнения о сем лице (Касс. реш. 1875 г., N 565). В данном случае сестра выдала своему брату, на случай поставки, поручительную подписку, что кто вступит с ним в договор и даст ему вперед 300 руб., тому она ручается в исправности поставки. Еще 1875 г., N 307.
Без означения лица, на имя коего писано обязательство, оно вообще не имеет силы, буде невозможно по другим документам с ясностью определить, кому оно выдано. Свидетели не могут сие удостоверить (Касс. реш. 1871 г., N 66 и 79).
Подпись. Необязателен акт неподписанный, хотя бы и был весь писан рукой обязывающегося лица (Касс. реш. 1871 г., N 794).
Приложение печати на акте безграмотного не заменяет подписи на акте (Касс. реш. 1876 г., N 528).
Обязательность договора зависит (1528 ст.) по закону не исключительно от подписи, а от взаимного согласия сторон, и когда это согласие, независимо от подписи, удостоверяется принятием и самым действием стороны, то договор должен быть признан обязательным. Так, арендный договор, подписанный одним хозяином, может быть признан обязательным для наемщика, вступившего во владение, смотря по обстоятельствам дела (Касс. реш. 1871 г., N 126).
Подпись еврейская на актах допускается с переводом на русский акт и с засвидетельствованием. IX, 956.
Засвидетельствование на акте еврейской подписи необязательно для домашних актов (Касс. реш. 1871 г., N 216).
Вопрос о неформальном заключении договора может иметь двоякое значение. Или: вообще без формального договора не допускается никакое требование, на договоре основанное, - это было бы решительно несправедливо, как скоро самое существование договора не подлежит сомнению. Или: не допускается доказательство таких принадлежностей договора, которые требуют положительного определения, напр. относительно размера платы, размера процентов и т.п. Едва ли это правило возможно принять в безусловном смысле. Если существование договорного отношения несомненно и есть положительные и точные удостверения о принадлежностях его, напр. письменное определение установленной платы, то несправедливо было бы отрицать возможность обсуждения подобных доказательств. Все зависит от того, в какой мере эти доказательства удостоверяют судью. Разумеется, где закон безусловно и исключительно требует формального договора, там это правило обязательно, но такое правило будет уже специальным.
В одном деле (Касс. Деп. Сената 1867 г., N 43) приказчик, служащий без формального договора, но по доверенности, требовал с хозяина недоплаченного жалования, по 2500 руб. в год. Хозяин не признавал этого размера платы, а показывал низший. Других доказательств истец не представил: иск его отвергнут за бездоказательностью. Но Сенат рассуждает еще, едва ли основательно, что единственный покровительствуемый законом порядок договора личного найма есть формальный договор, у маклера явленный, и на этом основании отвергает иск, приводя статью 2226 Зак. Гражд., и притом обобщает правило, которое относится исключительно к найму прислуги, противополагая явочный договор словесной сделке, так что статья, по буквальному своему смыслу, не устраняет возможности принятия и обсуждения письменных доказательств. Притом и это правило, поставленное ввиду прежнего порядка судопроизводства, не применяется во всей строгости к порядку словесного состязания в новых судах, а потому в изд. 1887 г. выделено в примечание с оговоркой, что оно действует там, где Суд Уст. не введены.
Касс. Деп. Сената в последнее время отступил значительно от прежнего формального отношения к этим вопросам. Так, в решении 1874 г., N 713; 1875 г., N 336 признано, что отсутствие письменного акта о найме не устраняет иска и ответственности по договору и где самое заключение договора формально не доказано, может иметь место иск о вознаграждении за услуги или работы. Так, реш. 1868 г., N 696, 809; 1869 г., N 515; 1875 г., N 351, 479 признают, что домашнее письменное условие, не отрицаемое сторонами, не теряет силы от того, что не засвидетельствовано.
Явка. Отношение ее к домашним актам и к словесным сделкам. В прежнем порядке признаваемо было о явочных актах (1857 г. Сб. Сен. реш. 555), что неисполнение которого-либо из условий, соблюдение коих необходимо при засвидетельствовании акта, лишает оный законной обязательной силы, причем совершенно безразлично, которое именно из условий не исполнено.
Домашнее условие о продаже, с означением получения денег, представленное к явке, но не засвидетельствованное, следовательно не получившее законной силы, не служит само по себе доказательством действительно состоявшегося платежа и основанием обратного иска о возвращении денег (2 Сб. Сен. реш. II, N 388).
На основании Лит. Ст. и дополнительных конституций законными признавались только те обязательства, которые были заявлены в судебных актах в течение года и шести недель; а незаявленные почитались ничтожными. Ср. Сб. Сен. реш. I, 563.
В деле Булгакова (Касс. реш. 1876 г., N 484) по вопросу о формальности актов Сенат рассуждает: 66 статья нотариального положения, заменившая собой прежние законы о совершении актов, содержит общее правило, в силу коего все акты могут быть совершаемы, по усмотрению сторон, порядком домашним или нотариальным, кроме актов о переходе или ограничении права собственности на недвижимость. См. еще 1876 г. N 568.
Лишь акты о переходе или ограничении права собственности должны быть совершаемы всегда у нотариуса; прочие же акты могут быть совершаемы и домашним порядком (Касс. реш. 1874, N 852; 1869, N 576).
И по прежнему судебному порядку (2 ч. X т., 749, соответств. ст. 432 Зак. Суд. Гражд. изд. 1892 г.), и по новому уставу судопроизводства домашние обязательства, хотя и на простой бумаге писанные, имеют на суде действительную силу по судебному рассмотрению (Касс. реш. 1868, N 625).
Значение формальностей явки неодинаково смотря по тому, в каком состоянии должник находится, - состоятелен он или несостоятелен. В последнем случае неформальные акты подлежат ограничениям по распределению конкурса, и это право конкурса простирается и на такие претензии, по коим состоялись даже судебные решения, не приведенные в исполнение до открытия несостоятельности (Касс. реш. 1875 г., N 42).
Засвидетельствование и явка передаточной надписи на заемном акте не требуются законом и имеют значение лишь в случае несостоятельности (Касс. реш. 1870 г., N 177).
Записи сделок и договоров в книге волостного правления по 91 ст. Общ. крест. пол. не имеют значения явочных актов в смысле 728 ст. Зак. Гражд. (соответств. ст. 18 прил. I к ст. 708, изд. 1887 г.) (Касс. реш. 1874 г., N 624).
По силе 91 ст. Пол. о крест. вносятся в волостную книгу сделки словесные; письменные же условия не нуждаются во внесении (Касс. реш. 1876 г., N 338).
Уничтожено заемное письмо потому, что оно явлено не самим должником, а мужем кредиторши, без доверенности от должника; им же принято и вручено жене своей (Сб. Сен. реш. I, 169).
Хозяин, отдав имение на срок по нотариальному акту, продолжил аренду сверх срока домашней надписью на контракте, а потом, вопреки сей надписи, отдал имение в аренду нотариальным актом другому лицу. Последний арендатор доказывал, что при столкновении прав нотариальный акт его должен иметь преимущество. Признано, что хотя 459 ст. Уст. Гр. Суд. дает преимущество актам нотариальным, но это применяется к тому только случаю, когда акты относятся к одному и тому же юридическому действию; но когда они относятся к различным, по времени и по лицам, действиям, то предпочтение одного акта другому зависит уже от соображений суда по общему правилу (Касс. реш. 1874 г., N 124).
Подпись безграмотного на явочном акте. Заемное письмо Медведевой 1849 г. подписано, по безграмотности ее, сторонним лицом и потом явлено у нотариуса. Вопреки 882 ст. Зак. Гражд. (соответств. ст. 119 прил. I к ст. 708, изд. 1887 г.) подпись эту, прежде представления к явке, надлежало засвидетельствовать в полиции. 4 Деп. Сената нашел, что хотя по сей причине нельзя признать акт в силе заемного письма, но он должен быть признан долговым обязательством несомнительно, ибо свидетели подтвердили под присягой, что подписали его по просьбе Медведевой, то же подтвердил нотариус, сама она не оспаривала его и сыновья ее подтверждали. Но Общ. Собр. Сената нашло, что отсутствие полицейской заявки составляет существенный недостаток; правда, что при этом Общ. Собр. входило также в разбор свидетельских показаний и других данных, и признало их недостаточными (2 Сб. Сен. реш. V, N 1235).
Домашние акты от безграмотных. Относительно домашних актов закон вообще не установляет определительных формальностей (строгая форма требуется лишь для некоторых видов, напр. для сохранной расписки, для задаточной расписки). В практике возбуждается недоумение относительно подписи за неграмотных. Закон (919 ст. Зак. Гражд.) говорит, что домашний акт должен быть подписан самим дающим; если он безграмотен, слеп или по тяжкой болезни сам учинить подписи не может, то отцом его духовным или другим лицом, кому он в том верит. Доверенность (на рукоприкладство), как видно из 2322 ст., должна быть дана поверенному лично, причем не указано особого обряда явки ее перед присутственным местом или должностным лицом. 920-923 статьи говорят о различных способах удостоверения в подлинности домашних актов; при сем указано, что для действительности некоторых актов (очевидно, наибольшего числа) достаточно одной подписи дающего, без всякого постороннего засвидетельствования; сюда принадлежат обязательства, даваемые от грамотных, расписки и счета, и т.п. Акты второго рода должны быть еще удостоверены подписью двух свидетелей. Из сопоставления этих статей, 921 и 922 с 2322, следует, что обязательства, даваемые от неграмотных, требуют постороннего засвидетельствования, т.е. подписи двух свидетелей, удостоверяющих подлинность личного доверия на рукоприкладство. Очевидно однако, что подобные акты и без такого засвидетельствования не лишаются силы, когда при предъявлении подтверждены в подлинности выдавшим их лицом. Когда это лицо не признает акта или, за смертью его, наследники не верят акту, акт отвергается, и едва ли возможно допустить истца к доказательству его подлинности. Но когда на акте есть свидетели, представляется полная возможность разбирать его подлинность теми свидетелями и другими доказательствами. Если вместо свидетелей или совокупно с ними употреблено засвидетельствование подписи (в сущности, засвидетельствование личного доверия на подпись), оно также должно быть почитаемо исполнением законного требования. Это засвидетельствование может быть сделано полицией, волостным правлением, маклером и т.п. (Касс. реш. 1874 г., N 642, 855; 1876 г. N 223). По смыслу 882 (ст. 11 прил. I к ст. 708, изд. 1887 г.) и 919 ст. для признания действительной подписи за неграмотного требуется, чтобы сама подпись содержала в себе указание на то, что она сделана - по просьбе и желанию дающего акт - тем, кто расписался. От полиции не требуется удостверения доверия: она удостоверяет только подлинность подписи рукоприкладчика (Касс. реш. 1872 г., N 446). Другим решением того же года, N 1224, признано: полиция, удостоверяя подлинность подписи, тем самым удостоверяет, что акт подписан другим действительно по просьбе неграмотного. Впрочем несоблюдение правил в подписи само по себе не опорочивает акта, если он не-сомнителен (Касс. реш. 1867 г., N 290; 1870 г., N 230; 1872 г., N 80; 1874 г., N 598; 1876 г., N 419 и пр.).
В деле Гнидиной обязательство выдано было от имени крестьянского общества двумя его поверенными, неграмотными, и подписано за них сторонним лицом без засвидетельствования; явлено в волостном правлении. 4 Деп. Сената признал этот акт не имеющим силы судебного доказательства; но Общ Собр. Сената утвердило акт в силе, как признанный ответчиком (28 февраля 1875 г.). (См. еще Касс. реш. 1876 г., N 553; 1877 г., 63 и 80.)
Одно решение Касс. Деп. 1875 г., N 808 не признает действительным условие, подписанное за неграмотную ее сыном, при трех свидетелях, тут же подписавшихся. Сенат находит, что несогласно с ст. 409 Уст. Суд. восполнять столь существенную принадлежность домашнего акта свидетельскими показаниями (см. еще 1869 г., N 85). Едва ли основательно. Закон не говорит, что требуется непременно свидетельство представителя публичной власти; 921 ст. Зак. Гражд. упоминает о постороннем засвидетельствовании. Посему нет законного основания отвергать свидетельство посторонних, бывших при подписи лиц, которыми дается возможность разобрать сомнение о подлинности акта.
В 1876 г. подобный вопрос обсуждался во 2 Общ. Собр. Сен. по делу Бутвиловской, и решено, что по акту заемному, подписанному от безграмотного посторонним лицом без надлежащего засвидетельствования, но при частных свидетелях, следует допустить опрос свидетелей для исследования о подлинности акта.
В 1875 г. (N 564) Сенат не признал на расписке от безграмотного достаточным удостоверением подпись двух волостных судей, что они находились при даче сей расписки. Подтверждение подписи, сделанной за неграмотного самим рукоприкладчиком, само по себе не придает силы акту (Касс. реш. 1875 г., N 907).
В Касс. реш. 1875 г., N 977 изъяснено, что засвидетельствование подписи за неграмотного требуется по каждому акту особливо, и его не может заменить даже общая доверенность от неграмотного прикладывать за него руку к актам.
В 1886 г. (реш. N 80) по вопросу о том: если выдавший домашний акт умел подписывать только свою фамилию, то может ли он считаться неграмотным в смысле 882 ст. Зак. Гражд. (соответств. ст. 119 прил. I к ст. 708 Зак. Гражд., изд. 1887 г.), т.е. требуется ли засвидетельствование подлинности такого лица под выданным им актом, как это установлено приведенной статьей в отношении подписи неграмотных, Гражд. Касс. Деп. нашел, что вопрос этот должен быть разрешен отрицательно, так как в том случае, когда домашний акт, согласно требованию 919 ст. Зак. Гражд., подписан самим дающим оный, таковая подпись дающего акт, по смыслу 921 ст. тех же Законов, ни в каком постороннем засвидетельствовании не нуждается (в этом же смысле см. реш. 1869 г. N 65; 1879 г., N 141, 151).
Заграничные акты. Акты частных лиц, составляемые за границей, совершаются или по русскому обряду, или по закону того места, где совершены. В первом случае они утверждаются скрепой и печатью русского начальства или русских консулов, которые, внеся акт в книгу, должны всякий раз доносить в Министерство Иностранных Дел. Засвидетельствование русских посольств и консульств должно быть удостоверено в Министерстве Иностранных Дел (Уст. Консульск. ст. 2 и прим. 1; 12, 16 и прим.; 57 и 58; Уст. Гр. Суд. 465).
В Министерстве Иностранных Дел свидетельствуются и удостверения русских присутственных мест на актах, подлежащих отправлению за границу. Цель сего - свидетельство в подлинности удостоверения. Из сего еще не следует, чтобы сделки, совершенные за границей поверенным, считались недействительными потому только, что на доверенности его, несомненно подлинной, нет такого свидетельства (Касс реш. 1872 г., N 657). По д. Бистром возникал подобный же вопрос о том, действительна ли доверенность, совершенная за границей в русском консульстве, без удостоверения сего свидетельства в Министерстве Иностранных Дел. Признано, что несоблюдение сей формальности несущественно, когда в подлинности нет сомнения (реш. 1 Общ. Собр. Сен. 1878 г.).
Акт, совершенный за границей, о недвижимом имении, находящемся в России, для получения силы крепостного должен быть явлен в России в установленный срок. Зак. Гражд. 915.
Если акт составлен и совершен в иностранном государстве по тамошнему обычаю, он тем не менее принимается доказательством в русских судах, если нет сомнения в его подлинности. Уст. Суд. Торг., ст. 242. Уст. Гр. Суд. 464. При сем вовсе не требуется, чтобы при составлении такого рода акта за границей надлежало еще присоединять к нему формальное удостверение о том, что он не противоречит иностранным законам (Касс. реш. 1868 г., N 355).
Отдельные виды договоров
Неустойка. В законе нет запрещения совершать неустоичные записи домашним порядком (Касс. реш. 1869 г., N 416).
Поручительство. Самая надпись о поручительстве должна служить точным означением рода его и ответственности поручителя (1557, 1562 ст.). Правило это безусловно, и если в надписи нет ясного означения, его нельзя заменить истолкованием обязательства по общему соображению содержания его и обстоятельств дела (Касс. реш. 1869 г., N 990).
К поручительству может быть причислена, по своему значению, и бесформенная обязательственная подписка, когда из содержания ее явствует, что ответственность по ней наступает при состоятельности главного должника (Касс. реш. 1877 г., N 342). И без прямой поручительной надписи обязательство может быть признано поручительством, когда по содержанию своему соответствует законным признакам поручительства (Касс. реш. 1871 г., N 1139); 635 ст. Уст. Торг. изд. 1857 г. (соответств. ст. 93 Уст. Вексельн. изд. 1893 г.) не требует непременно, чтобы поручительство означено было в самом тексте векселя; оно считается сделанным "в самом векселе", когда означено и под текстом (Касс. реш. 1875 г., N 149).
